Собирая последние силы воедино, ледяной маг поудобнее перехватил возлюбленную за талию и, наклонившись, прошептал:
— Прости меня, Люси…
Комментарий к Заключительная
В первоначальном варианте история должна была завершиться именно на этом моменте, поэтому на сим ваш покорный ставит статус «завершён». Однако позже я всё же решила добавить небольшой эпилог, который и поставит окончательную точку в сей истории.
========== Эпилог ==========
Люси вздохнула, откидываясь на поломанную спинку сидения и устремляя задумчивый взор в окно. Очередное задание было успешно выполнено, и теперь впереди её ожидали несколько дней спокойствия и приятной ломоты во всём теле, сопровождающейся лёгким покалыванием в конечностях. Стремительно плыли перед глазами пейзажи, сменяясь друг другом и уже не поражая сознание своим разнообразием. Вагон слегка потряхивало из стороны в сторону, искорёженные пружины, выбившиеся из-под грубой обивки сидения, неприятно впивались в рёбра, но волшебница даже не чувствовала этого. Лёгкий ветерок играл с короткими золотистыми локонами, то и дело отбрасывая их на лицо и безумно щекоча щёки. Определённо, Рак был мастером своего дела и в очередной раз сотворил просто чудо — новой стрижке, которую он сделал своей хозяйке, могла бы позавидовать любая. Поймав в стекле собственное отражение, блондинка как-то неоднозначно повела плечами. Сейчас внешне она слишком напоминала ту, другую Люси из Эдоласа. И вновь вслед за этим всплывала череда воспоминаний, которые не приносили ничего, кроме ощущения пустоты внутри и подавленности. В данный момент всё это было ей совершенно ни к чему. Люси бы предпочла забыть всё разом, лишь бы хоть как-то успокоить зародившийся в голове сумбур.
Всё произошло как-то слишком быстро, настолько стремительно, что в голове до сих пор упорно не желали укладываться события двухнедельной давности: вот они поистине непостижимым образом спасают жителей деревни от преследующей их длительное время незримой напасти, после чего невольно оказываются втянуты в массовые праздничные гуляния, которые устроили в их честь. На радостях особо активные горожане начали выдвигать кандидатуры спасителей на пустующую теперь должность мэра, на что им пришлось долго и упорно отвечать отказом. В итоге каждому из них был присвоен титул почётного гражданина Харвилля, а также вручено кучу подарков и отправлено немало приглашений заезжать к ним, коли будет свободный денёк, на что члены гильдии, по праву называющейся сильнейшей, обещали обязательно побывать здесь ещё. Как бы заклинательница не пыталась быть любезной перед излишне гостеприимными жителями, всё же самой себе она не могла лгать с таким же успехом. Она поклялась, что в этом городе даже ноги её больше не будет. И вовсе не из-за того, что девушка боялась ворошить события не так давно минувших дней — трусихой Люси никогда нельзя было назвать. Просто некоторым ранам, особенно душевным, требуется время для того, чтобы они смогли хотя бы немного затянуться, перестав кровоточить при малейшем к ним прикосновении.
В мыслях то и дело всплывал разговор с Нацу, который дался ой как не просто. Иногда Люси ловила себя на том, что жалеет друга едва ли не больше, чем саму себя: при одном взгляде на вечно жизнерадостного Драгнила, который теперь смотрел на неё глазами побитой собаки, которую выбросили на улицу, горестно сжималось сердце в груди, а к горлу подпрыгивал слезный ком. Они оба понимали: подобные поступки просто нельзя прощать, да и сделать вид, что ничего не случилось, у них не получится. Но если они действительно так дорожат теми узами, что связывали их на протяжении долгих лет, то им обоим придётся переступить через себя, чтобы смело сделать очередной шаг навстречу их совместному будущему. И у волшебницы не оставалось ни тени сомнений, что у них обязательно получится воплотить задуманное в жизнь. В общем и в целом, жизнь определённо налаживалась, нерешённым оставался один лишь вопрос…
Жалобно заскрипели тормоза, звук которых отдавался пронзительной болью, пробирающей до мозга костей. Стоило составу остановиться, как уже через минуту на перрон неудержимым потоком хлынули пассажиры: все как один утомлённые, с поклажей подмышкой, суетливые и вечно куда-то спешащие. То и дело сквозь приоткрытое окно до слуха девушки долетали случайные обрывки фраз, весёлый гомон детворы и предложения снующих туда-обратно торговцев. Когда в вагоне уже почти никого не осталось, а снаружи толпа уже успела рассосаться, Люси поудобнее перехватила свою поклажу и тоже двинулась на выход. Стоило ей вдохнуть полной грудью пьянящий свежий воздух родной Магнолии и почувствовать под ногами твёрдую землю, как голова моментально пошла кругом от переизбытка чувств. Отметив про себя, что в этот раз не помешало бы увеличить количество выходных дней до следующего задания, заклинательница, гордо задрав носик, с переполняющим изнутри чувством собственной важности двинулась по направлению к своему дому.
— Люси…
Сильнее сжав едва ли не трещащую уже ручку чемодана и пытаясь унять беснующееся сердцебиение, девушка обернулась скорее интуитивно, так как раздавшийся голос был настолько тих, что мог быть запросто спутан с шалостями очередного порыва ветра. В одно мгновение в груди словно взорвался фейерверк, грозящий организму тем, что и без того часто барахлящее в последнее время сердце не выдержит подобного и попросту лопнет. Перед ней стоял он, всё такой же: хранящий в себе оттенок вечной усталости, от которой не было, казалось, спасения, немного хмурый, держащийся свободно, но всё же выглядящий куда болезненнее и бледнее обычного. Полученные в решающем бою раны всё ещё давали о себе знать.
— Ну, здравствуй, давно не виделись.
Ручка с гулким стуком упала на асфальт, ничем больше не сдерживаемая. Одним рывком тяжело дышащая девушка сократила дистанцию между ними до минимальной и схватила парня за расстёгнутый ворот рубашки, натягивая его настолько, что раздался треск ткани. Хоть Люси и была почти на голову ниже, но её глаза в тот момент пылали такой непоколебимой решимостью (или злостью?), что Грей невольно склонил перед ней голову, будто признавая тем самым её незримую перед ним власть.
— Ты… да как ты… — она так и не смогла выдавить из себя ничего нечленораздельного, до сих пор сомневаясь, чего же ей хочется больше: хорошенько врезать по этой так некстати ухмыляющейся сейчас морде или всё же крепко-крепко обнять непутёвого её обладателя.
Люси знала, что этому разговору однажды всё же суждено состояться. Внутренне она была даже рада, что Грей подошёл (вернее будет сказать, отловил её после очередного задания) первым, так как у самой девушки ни за что бы не хватило решимости для подобного поступка. Она уже давно была готова, но тем не менее почему-то продолжала бегать от самой себя.
Теперь произошедшее в той проклятой шахте казалось всего лишь дурным сном. Затянувшимся наяву кошмаром, однако реальность наносила удары нещадно, один за другим, пробираясь в самый эпицентр сознания: «Обернись, посмотри вокруг. Разве ты не чувствуешь, насколько осязаем твой страх? Разве не видишь, что ничего не исчезло? Всё это произошло с вами наяву, пойми уже, наконец». Раз за разом девушка продолжала просыпаться посреди ночи, хватая пальцами лишь воздух, и её подушка и одеяло неизменно были насквозь пропитаны то ли пролитыми слезами, то ли липким, холодным потом. Раз за разом её преследовал один и тот же сон: она протягивает руку Грею, всеми силами пытается дотянуться до него, вытащить, спасти от его же собственной тьмы, что окутала уже плотным коконом и затягивает всё глубже, глубже, глубже… И вот, казалось бы, когда до него остаются считанные миллиметры, исчезает почти всё: звуки, ощущения, даже биение собственного сердца. Остаётся лишь его улыбка — такая понимающая, до пронзительной боли в груди грустная и одновременно нежная, что Люси забывает, как дышать.
— Так что же, ты что-нибудь нашла в той библиотеке, что рекомендовала тебе Леви? Кажется, ты хотела узнать как можно больше по поводу… того случая.
