Я слишком увлёкся и чересчур много внимания уделял себе одному — надеюсь, тебе не было скучно всё это читать. До безумия хочется спросить, как обстоят твои дела, но ответа из первых уст мне всё равно не суждено получить. К тому же я точно знаю, что у тебя всё хорошо. Просто потому, что ты наша солнечная девочка и огромная умница, по-другому у тебя просто не бывает. Не слушай тех, кто пытается всячески задеть тебя — не смей сомневаться в собственных силах. Двигайся по жизни с гордо поднятой головой и всегда оставайся собой.
До меня дошли слухи о том, что ты осиротела. Пусть с опозданием, но всё же прими мои искренние соболезнования. Сейчас тебе наверняка кажется, что ты осталась совершенно одна и брошена всем миром, но, поверь, это не так. Вокруг тебя полно замечательных людей, которые в любой момент готовы протянуть тебе руку помощи. Даже когда ты будешь думать, что от тебя отвернулись абсолютно все, знай: я всегда был и буду рядом с тобой. Ты ведь чувствуешь это незримое присутствие, верно?
P.S. Более того, я не смог вовремя поздравить тебя с совершеннолетием, каюсь! В качестве извинений и моей глубочайшей признательности за всё то, что ты сделала для меня, прими этот скромный подарок.
Всегда и искренне твой…
На раскрытую ладонь тонкой извилистой змейкой из конверта выпала серебристая цепочка браслета. К ней были прикреплены шаржи в виде полумесяцев, звёздочек и прочей милой ерунды. Украшение приветливо зазвенело в руках, и его хозяйка довольно зажмурилась. На душе стало до чёртиков приятно и совсем немного неловко от происходящего. Именно сейчас желание увидеться со своим таинственным другом стало почти непреодолимым. У неё не было ни одной зацепки, позволяющей хотя бы предположить, где и как его можно отыскать. Люси почему-то была твёрдо уверена, что жизнь имеет на неё какие-то особые планы и собирается так или иначе разлучить со всеми, кем она дорожит. Мама, отец, немногочисленные друзья, которые один за другим растворялись, словно в тумане… Круг замыкался, вытесняя всё и оставляя лишь брата. И подсознательный страх, что исчезновение Стинга — это просто вопрос времени.
Прочь, эти гнетущие мысли надо гнать как можно дальше. Встряхнув головой, девушка улыбнулась самой себе. Если хочешь навести порядок в жизни, то следует начать с себя. Сейчас она соберётся, спустится вниз и вновь перестанет чувствовать это гнетущее одиночество. Оставалось надеяться, что Стинг не будет против её столь внезапной компании.
Не прошло и пятнадцати минут, как Люси, аккуратно причёсанная и наряженная более чем требовала ситуация, осторожно постучалась в прикрытую дверь гостиной и, не дождавшись разрешения, открыла её, проскальзывая внутрь. Доносящийся отголоском смех сразу стих, и повисла глухая тишина. Брат действительно был не один. Низко склонившись над столом, он стоял спиной к двери и разглядывал что-то на пару с сидящим напротив него собеседником. Девушка замерла каменным изваянием, прижав руки к груди, и не могла сделать шаг ни вперёд, ни назад. Отчего-то ей стало неловко, будто она разрушила своим присутствием царившую здесь атмосферу умиротворения.
— Привет, — промямлила блондинка, смущаясь от собственной нерешительности пуще прежнего. — Я вам не помешаю?
На мгновение ей показалось, что спина брата неестественно напряглась, но он тут же расслабился. Из-за его плеча выглянул парень, фигура которого до этого была полностью скрыта за Стингом, и Люси наконец-то смогла его рассмотреть. Это лицо казалось ей смутно знакомым; если бы не излишняя сосредоточенность и граничащая с болезненной бледность, его даже можно было бы назвать красивым. Или же нет, одёрнула саму себя девушка, дело было вовсе не в этом. Шрам. Широкий и тёмный, с заметными даже не с близкого расстояния зазубринами, он наискось пересекал переносицу и заканчивался где-то за длинной чёлкой, чёрным пятном скрывающей половину лица. Девушка внутренне (или же не совсем) содрогнулась, боясь даже предположить, при каких обстоятельствах мог быть оставлен такой след.
— Если тебе не будет с нами скучно, оставайся, — его голос был немного ниже, чем у брата, ровный и совсем чуть-чуть хриплый. Уверенный, но не властный взгляд, изгиб тонких губ, напоминающий обнадёживающую полуулыбку, проскальзывающие интонации — всё в нём указывало на человека, на которого можно положиться. Он невольно внушал доверие.
— Ну вот и отлично, — Люси почувствовала такое облегчение, будто с души свалился огромный валун. — Тогда, может быть, чаю?
— Мне чёрный кофе. Без сахара, — девушка лишь кивнула, чувствуя некую неловкость: всё же ей не показалось, и Стинг действительно был чем-то сильно раздражён. Затем всё так же молча скосила взгляд на его товарища, который так и не представился.
— Полагаюсь на твой вкус, — она рассеянно улыбнулась и быстро выскользнула из комнаты. Едва раздался звук закрывшейся двери, то блондин резко подался вперёд, всем телом нависая над своим собеседником.
— Роуг, совсем рехнулся?! Сроки и так поджимают, а теперь ты предлагаешь нянчиться с ней вместо того, чтобы заняться делом?! Эти разговоры явно не для её ушей, — холодная ярость концентрировалась в расширенных зрачках, которые почти полностью скрывали голубую радужку. Ни в чём неповинный стол безжалостно трещал под его весом, норовя вот-вот сломаться. Казалось, Стинга абсолютно не интересовал тот факт, что сестра находится в соседней комнате и может всё услышать. Словно в напоминание об этом, до слуха обоих парней донёсся звон посуды и шум льющейся воды.
— Ты до сих пор ничего не сказал ей? — с нескрываемым удивлением и вполне очевидным недовольством. — Если бы ты видел её лицо в тот момент, когда она вошла, то тоже бы не смог огорчить её. Ах, конечно, ты ведь даже не обернулся, куда уж там тебе поинтересоваться причиной плохого настроения собственной сестры.
«Какая к чёрту разница, что там с Хартфилией? Она не имеет к происходящему абсолютно никакого отношения».
Стинг ненавидел этот его взгляд. Он всегда чётко давал ему осознать в полной мере разницу между ними и почувствовать себя по меньшей мере несмышлёным ребёнком, а по большей — ничтожеством. Роуг будто следил за каждым его шагом, видел малейшую ошибку и не забывал ткнуть в неё носом, после предлагая свою помощь с присущей лишь ему благосклонностью. Конечно, ведь сам Роуг Чени был грёбанным совершенством, у которого всегда всё было под контролем — он просто не умел ошибаться. Собственное дело, которое досталось ему в наследство от отца, в его руках расцвело в полную силу и теперь приносило такой колоссальный доход, о котором большинство верхушки Магнолии не смело и мечтать. Стоило просто попросить — и Стинг обязательно бы получил помощь, которая была сейчас необходима ему, как воздух, но принимать подачки от других было не в его правилах. Он не любил быть кому-то обязанным и предпочитал всегда оставлять последнее слово за собой.
— Это исключительно мои проблемы. Лучше скажи мне, что делать с предстоящей сделкой.
— Упрямый болван, — беззлобно выругался Роуг и начал неспешно складывать в стопку разбросанные по столешнице документы. Он потянул несколько листов на себя, но те не поддались. — Подними руку. Мы так долго не виделись, а ты всё продолжаешь твердить об этой проклятой работе. Давай хотя бы сегодня отдохнём, а уже завтра примемся за дело.
Наверное, именно слова о том, что он сможет увидеться с Роугом снова так скоро и подействовали на блондина успокаивающе. На самом деле, хоть он и не хотел этого показывать, но всё же безумно скучал по самому близкому для него человеку, который всегда был рядом. Он скрыто восхищался, откровенно завидовал и искренне ненавидел его — Стинг боготворил Роуга. Хотя бы за то, что тот с присущим ему одному спокойствием добивался того, что Эвклифу приходилось выгрызать, не жалея сил.
Тихо скрипнула и не с первого раза настежь открылась дверь, после чего внутрь осторожно вошла Люси, не сводя глаз с содержимого подноса и еле передвигая ногами, дабы ничего не пролить. Сдув с глаз мешающую прядь волос, она осторожно поставила свою ношу на освободившуюся часть стола и бросила беглый взгляд на брата. Он сидел в кресле, откинув голову назад, и выглядел настолько расслабленным, что ему в самую пору было стечь на пол бесформенной лужей. Подобное состояние для него было, мягко выражаясь, непривычным. Для неё он в первую очередь ассоциировался с хищником — всегда готовым к нападению, обманчиво спокойным. Сейчас же Стинг больше напоминал пригревшего на солнце кота.
