— Угостите? — спросил Эрик.

— Конечно, — Дэвид протянул ему закрытую пачку, словно собирался отдать её целиком, но Эрик побоялся наглеть и просто открыл её, достав оттуда одну. — Думал, что бросил.

— Долго были в завязке?

— Два года, — вздохнул Медсен и, как будто физически ощутив, насколько это много, бросил недокуренную сигарету на землю, затушив её ботинком, после чего грустно улыбнулся. — Так боялся попасться, что аж выехал за город. Мы с женой решили бросить одновременно, думали, подадим хороший пример её дочери.

— Тяжелый багаж вам достался, да? — усмехнулся Эрик, но усмешка быстро стала кислой, когда Дэвид одарил его суровым взглядом. — Извините.

— Я люблю падчерицу, — задумчиво произнес Медсен, — но мы из разных миров, к сожалению, — он пожал плечами, — так уж вышло. А у вас есть дети?

— Нет, — Эрик глубоко затянулся и щелчком отправил фильтр в урну. — У брата есть. Да и у его детей скоро тоже будут дети, им уже почти тридцать. Мне их хватает, чтобы, ну… не чувствовать, что я совсем уж один. А что вы? Не желтеете, что нет своих?

— Мне и одного вот так хватает, — посмеиваясь, Дэвид провел ребром ладони у себя над головой.

— Я бы побоялся растить детей в таком месте.

— Почему? — удивился Медсен. — Это самое обычное место.

— Это не так, — нахмурившись, произнес Эрик. — Что-то тёмное творится в вашем городишке. Не знаю, как объяснить… как будто он гниёт, и дальше будет только хуже.

— Знаете, а я ведь тоже это чувствую, — внимательно посмотрев на него, кивнул Дэвид. — Думал, это паранойя, всё никак не могу перестать держать руку на пульсе после армии, но раз не только я это заметил…

— Берегите свою семью, — сжав губы и кивнув в ответ, сказал Эрик, — и не теряйте бдительности. В таком месте… зло очень легко прошляпить. Я в этом убедился на собственной шкуре.

— Им может быть кто угодно, — тихо проговорил Медсен и уставился перед собой, сложив руки на груди.

Эрик оставил его вот так, не попрощавшись. Было уже поздно заводить здесь полезные знакомства, тут не найдется смельчака, что защитит его от пули Берри. Теперь он полагался только на себя.

Сев в машину, Эрик посмотрел на свое отражение в зеркале. За год в Аркадии он постарел будто на пять лет. Морщины поползи от уголков глаз всё дальше, щёки обвисли, а борода росла неровными клочками, смотрясь на его лице, как аномалия. Эрик не спешил её сбривать, с ней его куда труднее было узнать с первого взгляда.

Бар, на чердаке которого он жил, был хорош ещё и тем, что располагался всего в получасе езды от поместья Прескоттов. Вскоре он вновь оказался там, скрываясь в тени деревьев наблюдал за окнами через бинокль. Это стало уже своего рода ритуалом — кошмарно бессмысленным, лишь подпитывавшим всё то плохое, что росло в нём после той зимней ночи в амбаре, но не позволявшим Эрику опустить руки и сдаться.

Сегодняшняя картина была оживлённее, чем обычно, но в ней не было ничего экстраординарного по меркам этого дьявольского семейства. Шон громко кричал и размахивал руками, тыча в сына пальцем. Эрика раньше удивляло, насколько яро Прескотт выгораживал своего отпрыска, при этом постоянно унижая и третируя того дома. Позже он понял, что дело было не столько в беспокойстве за состояние Нейтана, сколько за репутацию всей семьи. Относиться к сыну, как к средству… только такая мразь, как Шон Прескотт, могла себе такое позволить.

Ссора из комнаты на первом этаже перенеслась на порог особняка, после чего Нейтан ушёл к своей машине, игнорируя призывы своего отца остановиться и дослушать его. Вот это уже было необычно. Эрик знал о крутом нраве младшего Прескотта, но по отношению к отцу тот испытывал почти что рабскую покорность. Может, настал момент вновь попытаться сыграть на этой ненависти? Тогда он вновь раскроет себя, но прошло и так уже слишком много времени. У Эрика почти не осталось денег, так что пора было идти ва-банк.

Он поспешил вернуться к своей машине и, выключив фары, решил сначала проследить, куда это Нейтан намылился посреди ночи. Ехал тот явно не обратно в город, так что наверняка дорога вела к его наркодиллеру. Поймать его на покупке запрещенных веществ было бы неплохим стартом, если на этого парня вообще хоть кто-то был в состоянии оказать давление кроме его отца.

В темноте было трудно понять, куда они ехали, но неприятное ощущение где-то в уголке сознания начало потихоньку закрадываться всё глубже и глубже. Нейтан свернул в том самом месте. На ту самую проселочную дорогу. Эрик знал, что ждет его впереди: открытые ворота, никому ненужный участок и амбар. И дверь. Дверь, ведущая вниз. Дверь, что уже четвертый месяц была архитектором его ночных кошмаров. Он прекрасно понимал, что за ней в любом случае не окажется логово монстра, но было в этом монолитном куске железа посреди ветхого амбара что-то ирреальное, а в том, что именно Нейтан ехал к ней — что-то неправильное. На его месте должен был быть Шон. Это ведь он виновник всего плохого, что тут происходило. Он — хозяин самой страшной тайны, этой тёмной дыры в земле. Эта идея, ставшая параноидальной, слишком давно взращивалась в сознании Эрика, а оттого рушилась с большой натугой. Вдруг, это было просто совпадение?

Нет, не было. Стальной скрип не оставлял места для сомнений. Нейтан спускался туда. Что ж, он сам говорил, что настоящее зло очень легко прошляпить. Возможно, Эрик никогда не смог бы разоблачить Шона, но, возможно, он сможет разделаться с Нейтаном. Это бы ударило по всей семье. Хоть и не полная, но победа. Осталось только убедиться, что за жуткой дверью хранились соизмеримые ей секреты.

Просидев в засаде около часа, у Эрика кончилось терпение. Он рассчитывал схватить Нейтана, когда тот поднимется обратно, но похоже, что парень решил устроить там посиделки до утра. Собравшись с духом и слегка успокоив нервы, Эрик достал из бардачка револьвер — тридцать восьмой, курносый, идеальный для самообороны, если верить словам того пожилого реднека, что продал его, и тихо побрел к амбару.

Внутри нигде не горел свет, но очертания распахнутых створок были заметны благодаря тусклому лунному свету, пробивавшемуся через щели в крыше. Проход вниз сейчас напоминал открытую пасть кита — не зубастую, но пугающую одним своим размером. Окажись Эрик в таком месте год назад, то ни за что не полез бы внутрь, но нахлынувшие воспоминания о позорном избиении только подогрели его навязчивые идеи, поэтому страх как-то сам собой поутих.

Эрик выставил револьвер вперёд и начал спускаться по лестнице, которая, впрочем, не уводила его в бездну, а быстро переросла в небольшой тоннель, заканчивающийся ещё одной дверью — толстенной, как в бомбоубежище, но всё так же стоящей нараспашку. За ней небольшая аварийная лампочка освещала некий предбанник, так что ему даже не пришлось включать фонарик, рискуя выдать себя.

Пройдя внутрь, Эрик увидел, что основное помещение бункера от прихожей отделяют висящие с потолка толстые полиэтиленовые ленты. Они сразу же вызвали плохие ассоциации, так как такие же он видел только на входе в холодильное помещение на бойне, после посещения которой в ходе одного из расследований у него развилась клаустрофобия. Успокаивало его то, что никакого мороза, идущего изнутри, не чувствовалось. Даже наоборот, сейчас внизу было немного теплее, чем снаружи. Эрик поднял пистолет на уровень глаз, целясь в темноту и внимательно прислушиваясь ко всем доносящимся изнутри звукам, однако тишина стояла гробовая.

Нейтан почуял неладное и спрятался? Или просто лёг спать, забыв закрыть за собой дверь? Вышло бы крайне заурядное разрешение столь таинственной загадки.

Решив больше не прятаться и не давать такую возможность Нейтану, Эрик подошел к рубильнику и поднял вверх все рычаги, после чего внутри сразу же вспыхнул свет. И снова — ни звука, кроме едва различимого монотонного гудения флуоресцентных ламп.

— Да хуй с ним, — прошептал Эрик. — Нейтан, ты там? Это детектив Эрик Страм, я хочу помочь тебе разобраться с отцом. Выходи, я тебе не враг.