Юнги ненавидел таких людей больше всего. Тех, чья жизнь состояла из приятных воспоминаний, тех, с которыми она обращалась иначе, которым дарила счастье.
Ему было неудобно встречаться с Чимином, потому что с самой первой встречи было ясно, насколько они разные. Мин не мог понять, как он оказался окружён такими жизнерадостными людьми как Хосок или Джин, да ему их более чем хватает, и никакой Пак Чимин ему даром не нужен.
Каким-то образом он узнаёт брюнета у себя на работе. В итоге даже соглашается на его приглашение, но только из-за перспективы бесплатно выпить.
Обычно, когда Юнги знакомился с кем-то, лицо этого человека в его воспоминаниях бывает очень размытым и непонятным, он даже не пытался узнать их имена. Но с Паком дело обстояло иначе.
Может быть, это из-за восторженных рассказов Хосока о его друге детства, это ведь одна из первых вещей, о которых Мин подумал, впервые встретив парня. Или, может быть, из-за того, что Чимин действительно выделялся из толпы. Возможно.
Другая вещь, которая не нравилась Юнги, это то, что он не мог описать свои чувства, когда смотрел на этого человека. Мин не видел в чужих глазах страха или отвращения, наоборот, в них ясно отражалась робость и любовь, что ли. Это смутило и напугало Юнги, потому что он не мог избавиться от чувства, что Чимин смотрит на него так, будто провёл рядом с ним всю жизнь.
Это озадачило Мина, ему было неприятно.
Также Юнги было неприятно, когда Пак потянул свои руки и коснулся его серёжек в ушах, ему было неприятно, когда Пак говорил с ним так бесстрашно, неприятно, когда смотрел на него так, будто знал о нём всё. Но, как бы неприятно ему не было, Юнги никогда не отказывался от этого.
— Знаешь, в старших классах был один парень, который очень нравился мне…
Чимин пьян, и Юнги уже намеревался оставить брюнета одного, как вдруг замер и уставился на парня, который положил руку Юнги на голову и весело посмеивался.
— Он был очень похож тебя.
Юнги почувствовал, как рука Чимина опустилась к его рукам, как младший медленно водил по татуировкам на чужих руках. Вверх, вниз, продолжая шептать:
— Очень похож…
В ту ночь Юнги вернулся домой почти трезвым, несмотря на количество выпитого алкоголя. Только зайдя в дом он тут же завалился на кровать.
Мужчина, любящий другого мужчину, не то чтобы Юнги сталкивался с подобным впервые, нет, конечно. И в этом нет ничего такого. Разумеется, Юнги не мог не вспомнить о том, как такой же темноволосый парень признался ему когда-то, ещё в школе.
Время стёрло детали в его памяти, но сам случай он забыть никак не мог, потому что парня не покидало чувство, будто он что-то упустил.
Однако он игнорировал это, потому что никакого значения эта ситуация для него не имела. Что и как происходило в чиминовой жизни его не волнует, поэтому и беспокоиться нет никакой нужды.
Даже если парень и считал так, он всё равно почему-то сказал Хосоку пригласить Чимина на их выступление. Не то чтобы они стали друзьями, нет, ему просто так захотелось. Юнги хотел вновь увидеть лицо парня, его завороженный лирикой взгляд. Юнги хочет увидеть это снова. Возможно, чтобы потешить собственное эго, он даже не задумывался. И увидел его снова.
То, в каком восторге был Чимин, как он одними лишь губами повторял слова в такт с Юнги, с каким неприкрытым восторгом во взгляде он смотрел на Мина, Юнги более чем понравилось. Это заставило его вспомнить, почему он изначально хотел заниматься музыкой.
Насколько сильно Юнги любил музыку, точно также он ненавидел танцы, но, поддавшись провокациям брюнета он прямо сейчас стоит на танцполе, пристально наблюдая за младшим, который полностью отдался музыке в этот момент.
Юнги даже отрицать не пытается — о танцах он знает ничтожно мало, поэтому лучше будет тихо наблюдать, чем насквозь пропитает свою одежду потом. Он знает, насколько хорош Хосок в сравнении с Намджуном. Это было очевидно, с неуклюжестью младшего-то. Но видя свободные, но в то же время безупречные движения Пака, который попадает точно в такт музыке, Юнги не сомневается, что этот парень тоже отличный танцор. Это выглядело настолько привлекательно и заманчиво, что Мин не мог подобрать никакие слова, чтобы описать это.
Чимин был полон сюрпризов, и Юнги не мог сдержать своего любопытства.
Как бы то ни было, он никак не ожидал, что окажется с ним в одной постели.
Чужая кожа оказалась удивительно мягкой. Бёдра, которые Мин сжимал в своих руках, втрахивая парня в матрас, грязные словечки, которые слетали с пухлых губ младшего — всё это было потрясающе. Нарушение запрета ощущалось сладким привкусом свободы и чужих губ. Это происходило впервые, и Юнги нравилось.
Всё началось, когда пьяный и покрасневший Чимин и Юнги вышли на улицу. Снаружи немного прохладно, всё ещё темно, и Юнги точно не помнит всех событий, но то, каким соблазнительно-вызывающим взглядом одарил его Чимин, старший помнил отчётливо. Это было совершенно очевидное приглашение, и Юнги снова без тени сомнений принял его.
Только оказавшись в Чимине, сжимая его податливые бёдра Юнги понял, что он в самом деле занимается сексом с парнем. С одним конкретным брюнетом, если быть точным.
Его телом двигала похоть и алкоголь, что затуманили все разумные мысли.
Проснувшись на следующее утро, Юнги столкнулся с всё тем же парнем, с которым провёл ночь. Осознание реальности наконец ударило по нему.
Уже без алкоголя и адреналина в крови Юнги был потрясён тем фактом, что на самом деле переспал с парнем. Да ещё и с Чимином, с другом детства Хосока. Увидев красные отметины и синяки, разбросанные по телу брюнета, Юнги, не без удивления, понимает, что оставил их именно он. Мин никогда не принимал себя за человека, который любил оставлять метки на теле партнёра. Если он правильно помнил, такого вообще не происходило.
Чимин также выглядел так, будто мало что помнит с прошлой ночи, выглядел таким же смущённым и даже напуганным, как и Юнги, который вот вообще никак не желал разбираться с этим.
Это было не более чем увлечение на одну ночь, старший искренне надеялся, что Чимин поймёт и не выкинет что-то, как это часто делали его предыдущие партнёры. Как же Юнги раздражало, когда девушка начинала слишком много мнить о себе только потому, что Мин провёл с ней ночь. Но правда в том, что все они пустое место для него.
Чимин удовлетворил его сексуальные потребности, не более. Однако Юнги солжёт, если скажет, что не был потрясён гибкостью парня. И Мин абсолютно уверен, что если бы он попросил Пака забыть обо всём, что произошло между ними, младший, наверное, с радостью выполнит эту просьбу.
Брюнет покинул отель, оставив Юнги одного, и последний подумал, что лучше бы им не пересекаться больше.
Может Чимин и был достаточно пьян, чтобы не вспомнить детали их совместной ночи, но Юнги, на удивление, действительно вспоминал фрагменты. Он определённо не мог забыть о том, как прекрасно тело Чимина взаимодействовало с его. Острые ощущения маленьких рук и ногтей парня, блуждающих по его спине, и пухлых красных губ, которые просили больше и больше, не собирались ускользать из его воспоминаний.
Юнги пытался забыть ощущения прикосновений Чимина к его коже, найдя в баре какую-то девушку, но что-то было не так.
Она не удовлетворяла его.
Её духи слишком приторные, её громкие стоны вызывают у Мина лишь головную боль, а ужасно длинные ногти неприятно вонзаются в его кожу, почти до крови. Его настроение упало за считанные секунды, и он отстранился от полураздетой девушки, которая удивлённо уставилась на него.
Юнги вспомнил, как она кинула в него ближайшим предметом — пультом от телевизора, видимо, чувствуя себя униженной, и быстро ушла.
Плевать, Юнги никогда не заботился о тех, с кем спал. В конце концов, его волновали только собственные ощущения, приятно ему или нет.
Целовать Пак Чимина было приятно.
Будто от наркотика, Юнги вскоре оказался зависимым от того, как Чимин стонал его имя в постели, умоляя двигаться быстрее, сильнее, трахать его так, чтобы он не смог ходить на следующий день.
