Все эти мысли быстро прокручивались у нее в голове, а решение все никак не приходило. Дэни едва не рассмеялась, поняв, что думает о совершенных глупостях, учитывая, что и сама не может управлять своим даром. Может, сейчас он бы и помог, вот только у нее никак не выходило его направить.

Приняв, наверное, самое сложное решение в своей жизни, Дэни собрала всю волю в кулак и обмякла, повиснув на цепях. Кажется, Лерой сделал шаг вперед, но Дэни теперь было все равно. Она чувствовала, что лицо застыло в безразличной маске. Если главе Фиррор так нравится смотреть на боль, от нее он больше не добьется ни единой эмоции.

– Для вас меня зовут Даниэлла, – прошептала она, ничуть не сомневаясь, что ее услышат. – И я отказываюсь вступить в клан Фиррор. Вы можете и дальше удерживать Руперта, но это будет на вашей совести. Это лишь ваше решение, не мое. А теперь я устала, можете покинуть помещение, – произнесла она голосом, больше походившим на электронный.

Лерой пожал плечами, размялся, походил немного и дал Еве команду «отбой». Подручная быстро набрала что-то на планшете и трансляция прекратилась.

– Знаешь, я ждал этого, – спокойно проговорил Анри Лерой, скрестив руки на груди. – Но я всегда надеюсь на наличие ума у моих гостей. Что ж и здесь я ошибся. Все пленники постоянно стонут, ноют и ни в какую не соглашаются на условия. Скучно, – глава Фиррор приблизился к девушке вплотную. – Именно поэтому мы ведем переговоры не в моем кабинете и не в моей комнате. Ты согласишься рано или поздно, я знаю. Ты еще полюбишь и меня, и мой клан. Сама будешь проситься и убьешь кого угодно ради меня. Поверь опытному этернелю, солнышко. И никакой клан Вуду тебя не спасет. Тем более, – он широко улыбнулся, – что преемник наркоши Бейна тоже копыта недавно откинул. Ни одна живая душа не знает, где ты. Единственное твое спасение – это я.

Мужчина размахнулся и послал точный удар прямо Дэни в живот. У той на пару секунд сперло дыхание. Правильно. Лерой далеко не слабый вампир.

– Не кормить мелкую девку и позовите Луку. Это его персональное задание на ближайшие дни. Чтобы до Собрания стала как шелковая, только пусть не трахает ее. Мне нужна собачка, а не секс-рабыня. Пацана в комнату, откармливать. Банни займется. Пусть снова будет аппетитным куском мяса. Ева?

– Да, господин? – она оторвалась от планшета, записав распоряжения хозяина.

– Узнай все о ней. От детских страхов, до того с кем спит. Отчет мне на стол. Я улечу на пару дней в Штаты, надо кое-что закончить.

Не глядя на свою гостью, Лерой развернулся и вышел из клетки, не оборачиваясь, но выкрикнув Дэни, что при следующей встрече он не будет таким ласковым.

ГЛАВА 18

Руперт сидел на матрасе и лишенным эмоций взглядом буравил тарелку с едой. Почему-то они иногда начали пропадать. Эмоции. Может потому, что в какой-то момент неподготовленный человеческий мозг испытал их слишком много? Поэтому наступила, как сейчас, некая «серость»? Парень подтянул босые ноги под себя и отвернулся от полной еды тарелки.

Сегодня эта сволочь завлекала его бургерами, картошкой фри и колой. Всем нутром Руперт ненавидел азиатку. Ненавидел и одновременно панически боялся. Он чувствовал физическую боль, когда она заглядывала к нему в комнату и, издевательски улыбаясь, приносила еду. Иногда казалось, что она любуется проделанной работой. С удовлетворением изучает глазами его порезы и раненные руки. Руперт понимал, что много где останутся шрамы, что еще не скоро он сможет без саднящей боли в кистях брать что-то в руки.

Он внутренне опустел, ссохся и больше совсем ничего не хотел.

Когда неделю назад он пришел в себя на полу комнаты, насквозь промерзший с опухшей челюстью, то с каким-то неприсущим ему отстранением посмотрел на свои руки. Ногти на мизинцах были вырваны, тело горело от сотен мелких порезов, которые после тех бесконечных минут истязаний уже перестали затягиваться, как на вампире, и студент никак не мог вспомнить, показалось ли ему, или Банни и в правду ломала его пальцы. Веки были сухими. Он не знал, рыдал ли, как долго все продолжалось? Просто было ощущение, что в какой-то момент он отключился. Наверное, после того, как в него вцепилась зубами восставшая вампирша. У нее был точно такой же взгляд, что и у Дэни тогда. Никаких мыслей, один голод.

Над ним грубо надругались, сняли все на камеру и пустили в глобальную сеть. Вот же уроды. Он не знал, что существуют настолько больные личности…. Личности ли вообще? Банни явно страдала от какого-то расстройства.

Лероя он больше не видел, как не видел ни Евы, ни лысого амбала, ни кого бы то ни было еще, кроме чертовой гадины. Еще одна экзекуция – видеть каждый день того, кто медленно и планомерно вырезал из тебя здравый рассудок и оставлял лишь боль. Из-за этой твари ему каждую ночь снились кошмары, где его раз за разом мучили и убивали.

О Дэни узкоглазая сволочь ни разу не сказала, хоть он и спрашивал… кричал и пытался побить вампиршу всем, что попадалось под руку. У него были срывы. Иногда он забывал, что кругом одни вампиры и пытался играть в героя-психопата. Руп кричал, крушил кулаками скудное убранство его мелкой комнатушки, разбрасывал принесенную еду и глупо грозился всех перебить. А после… После наступала эмоциональная смерть. И он долгими часами смотрел в точку перед собой, перекручивая в голове события прошлого, представляя то, что никогда с ним не произойдет, и желая только одного – вендетты или собственной смерти.

На самом деле, Руп не был уверен, прошла ли неделя или это так медленно и долго тянутся дни, часы? Сколько он здесь? Похрен.

Парень с мрачным удовольствием потер кое-что, торчавшее из заднего кармана джинсов. Подарок. У него кое-что припрятано для Банни.

Руперт вздохнул, попытался взять себя в руки. Ему не нравилось то, что с ним происходило в психологическом плане. Он менялся. Становился… кем? Таким же больным ублюдком? Нет. Кем-то… кем-то другим, а не прежним собой. Теперь Руп готов был убивать и знал, что его не вырвет и не замучают муки совести. Тем более он знал, кого стоит убивать.

В дверь постучали, впрочем, не из вежливости, а в праздном желании видеть чужой страх. Японка заглянула внутрь и оскалилась, выдвигая клыки. Руп явно ей нравился… как предмет издевательств. Сандерс подобрался и аккуратно поднялся.

– Я принесла тебе покушать, сэмпай, – снова тот самый детский голосок, который как ножом резал его сознание.

По коже прошли мурашки, но Руперт не показал этого.

– И все? – подал он голос, медленно подходя к ней.

Банни немного удивилась отсутствию страха в глазах пленника, но решила подыграть.

– Сэмпай хочет чего-то еще? – она поставила на маленький круглый столик поднос со здоровой порцией риса с карри и стаканом сока, на секунду забыв взять со стола утреннюю порцию бургеров.

– А что ты можешь предложить? – он сощурился, все приближаясь.

Банни смущенно заулыбалась.

– Если полезешь меня домогаться, я сделаю тебе больно.

– А вдруг я этого хочу? – Руп остановился в метре от миниатюрной девушки, пряча руки за спиной. – Хочу почувствовать все снова. А? Может, прикроешь дверь и позволишь мне посмотреть что под твоей кофтой?

Она недоверчиво отстранилась, но неожиданно захлопнула за спиной дверь, оставаясь в плохо освещенной комнате.

– Мне интересно, что ты будешь со мной делать, сэмпай.

– Не шевелись, – приказал парень и, видя, что его тактика работает, сделал вид, будто склоняется, дабы поцеловать ее, но вместо того быстро выхватил из заднего кармана чуть подточенную ножку от стула и, что есть силы, вогнал его мерзавке в живот.

Промахнулся, он хотел пихнуть деревяшку выше, но не успел. Девчонка дернулась, уловив движение смертного, и в последний момент уклонилась. Самодельный кол вошел точно над пупком и то несильно. Девчонка взвыла и со всей дури пихнула Руперта в грудь. Тот, почувствовав, что его словно сбила машина, пролетел до противоположной стенки и врезался в нее.