– Верно, – отозвалась Дэни, поджав губы. – Кажется, что-то слышала. Самый неясный клан. Всегда второй после Сшиллс. Его члены – психанутые садисты. «Лучше их не видеть» – так мне говорили. И были правы, – кивнула она на свои оковы. – Так что можете не раскланиваться, этот крюк говорит лучше всяких слов, – Дэни вновь лязгнула цепями. – Что вам от меня нужно? Это вы следили за мной по Лондону? И где... парень, в номере которого я была?

Анри аж передернуло. «Второй после Сшиллс» неприятно кольнуло где-то внутри. Впрочем, только и всего. Мужчина тут же подобрался и усмехнулся в лучшей манере маньяка.

– Второй, но не последний, языкастая неучтенка, – он опасно стрельнул взглядом. – Ничего, скоро им всем придет конец. И запомни, я не люблю ДАВАТЬ ответы, я люблю их ПОЛУЧАТЬ. Закрой рот, сучка, и внимай мне. Я к тебе с деловым предложением...

– Охохо, – возбужденно раздалось сзади, и Лерой, скалясь, как демон, развернулся к старику Эдди, внимательно следившему за действием на экране ноутбука. За спиной сидящего дедка стояло еще трое мелких подручных миньонов главы клана, все как один увлеченно пялились в монитор.

– Эй, мешок с дерьмом, – прошипел король Фиррор, озлобленный тем, что его прервали, – у меня тут переговоры в самом разгаре. Заткни варежку, ушлепок!

– Да, господин, просто Банни, кажется, в ударе, да и шлюшка та очнулась. Вот и развлекаются на пару. Вам стоит глянуть.

– Заткнись! Сейчас не время, чуть позже. Не для меня это зрелище, – мужчина развернулся и прошелся плотоядным взглядом по фигурке мелкой девки. – Видал я перекошенные морды смертных мальчишек. Скука. А гостье будет интересно. Кхм...

– И не таких перековывали, да господин? – деловито повела бровкой Ева и подошла к хозяину ближе.

– Душа моя, не заставляй тебя пороть. Так вот, милая девочка с кровью старика Йерта, мое предложение просто, даже такая малышка, как ты может на него ответить правильно. Дэни, я хочу, чтобы ты работала на меня. Войди в клан Фиррор и радуйся своей вечности. От тебя нужно простое согласие.

Ева едва сдержала усмешку, а кто-то вне клетки рассмеялся во всю глотку, опровергая простоту предложения.

Дэни широко распахнула глаза, когда ее вниманием полностью завладел экран ноутбука. До этого она даже не замечала, что они здесь с высокомерным главой и его помощницей, не одни. И теперь она увидела то, от чего ее сердце сжалось, а дыхание перехватило.

– Нет, – прошептала она. – Нет. Прекратите это, – уже громче произнесла Дэни. – Вам же нужна я, верно? Так и издевайтесь надо мной! Что за гнусные методы? Так поступают только трусы! – уже кричала она. – Ты – трус, Лерой? Слабак, измывающийся над смертными? – Дэни сама не понимала, что слетает с ее языка, но одно знала точно: она хочет прекратить издевательства над Рупом. Он не должен был страдать из-за нее. Только... только не он. «Господи, – не переставала повторять она про себя, – пусть все это окажется сном». Дэни не желала показывать, как на нее подействовало представление этих садистов, но когда какая-то молодая, судя по всему, вампирша взяла в руки скальпель, Дэни задергалась с удвоенной силой, пытаясь вырваться. – Отпустите меня, уроды, – выкрикнула она, чувствуя, как по щеке сползает одинокая слеза.

Глава Фиррор же заворожено наблюдал за девушкой, боясь пропустить хоть одно движение ее мускулов на лице. Он напрягся, словно натянутая струна, видя, как боль отражается на лице Дэни. Кровь будоражило ее состояние. Как же он любил это. Чужую боль. Анри восторженно захлопал, не обращая внимания на ее ругательства и жалкие попытки уличить его в трусости и слабости.

Лерой рассмеялся.

– Ева, ты видишь это? Это подарок! Настоящий подарок! – от переизбытка чувств Лерой даже притопнул ногой. – Ай да я, а?! Смотри, милая, смотри, – для лучшего обзора он даже отошел в сторонку и попросил Эдди водрузить ноутбук на старый каменный постамент около входа в клетку, сделав звук громче. Теперь крики парнишки красочно отражались от каменных стен. – Бедненький мальчик страдает. Только послушай, как скоро сипнет его голос. Детка Банни может изгаляться так очень долго. А все из-за тебя, солнышко. Полный сил молодой человек, кричит, стонет и рыдает только потому, что тесно с тобой связан. Да-да. О, не думай, что я такой зверь, мне не хочется его убивать, просто он так кстати пришелся к моей маленькой пакости. Тем более паренек мне нравится, лицо такое... выразительное.

Мужчина прыснул со смеха, а тем временем Банни уже медленно вела хирургическим скальпелем по шраму от аппендэктомии. Мальчишка задергался, натягивая цепи, державшие его до предела, чуть ли не разрывая криком глотку. Изо рта ручейком текла кровь. Наверное, Банни первым делом дерганула мелкому зуб.

– А у него сильные связки, все еще не сорвались, – Лерой задумчиво почесал лысый подбородок. – Не дергайся, – раздраженно махнул рукой Анри на потуги молодой этернель вырваться из плена. – Детка, а ты ведь можешь спасти этого... как его там, Ева?

– Руперт Сандерс, – женщина смотрела в планшет, – двадцать лет. Американец. Врожденная способность к изучению языков. Обучается в Финляндии. Справедливый, добродушный, наивный молодой человек. Не женат, в отношениях не состоит, не девственник. Безнадежно влюблен в некую Дэни.

– Вот, это, да! Мне нужна была строчка про безнадежно влюблен. Эх, чувства смертных. Это так смешно, – он закатил глаза. – Смотри, наверное, Руперт скоро отключится. Моя девочка, кажется, хочет вырвать у него пару ногтей. Дэни, ты согласишься работать на меня? Или хочешь, чтобы этот влюбленный молодой человек мучился, м? Ведь в твоих руках конец его страданий.

Дэни с удовольствием зажала бы уши, если бы могла. Крики Руперта раздирали ее душу, а слова этой высокой брюнетки, заставили напрячься каждый мускул в ее теле.

«Что она такое говорит? Влюблен? Руп? В... меня? Но как?»

Дэни отвернулась от экрана и сумасшедших зрителей. Однако голос Рупа по-прежнему наполнял помещение, отражаясь от стен и от того звуча еще громче. Или же Дэни только так казалось. В какой-то момент она поняла, что кричит вместе с ним, словно ее тоже истязают. Впрочем, так оно и было. Ее муки были душевными, а не физическими, но оттого было ничуть не легче. Дэни бы с радостью подменила Рупа в том темном помещении. Это казалось намного лучше, чем мучиться, слыша, как он буквально сгорает в агонии.

Лишь когда наступила тишина, Дэни поняла, что все это время плакала. От слез ее ресницы намокли, а веки опухли и отказывались нормально открываться, щеки же и губы блестели от оставившей на них след соленой влаги. Прикрыв глаза, Дэни старалась взять себя в руки, чтобы снова посмотреть на Лероя. Руп, вероятно, просто отключился. Вряд ли садисты Фиррор могли проникнуться ее стонами боли и прервать трансляцию. Скорее всего, на экране все еще идет это долбаное видео.

Как же Дэни теперь ненавидела клан Фиррор. Она была готова на все, лишь бы страдания Рупа закончились. Вот только сейчас никак не могла найти решение.

Дэни не имела права соглашаться стать членом клана Фиррор. В противном случае, она бы предала и Эда, и Джимма, когда-то сохранившего ей жизнь. Перед глазами вдруг встал полукровка, в плену которого они с Хлоей оказались чуть больше месяца назад.

«Я еще не отошла от прошлого психопата, чтобы тягаться с новым», – с дрожью подумала Дэни. В душе поселился страх. Неужели в этот раз у нее не получится выйти сухой из воды? Эд был слишком далеко и не знал, что ее нужно спасать. А Курт, одолевший в прошлый раз полукровку, и вовсе теперь мертв.

«Сейчас нам никто не поможет», – осознала Дэни.

Казалось таким простым согласиться на условия Лероя. Но Дэни понимала, что он лжет. Рупа не перестанут мучить, независимо от ее решения. Они его не отпустят. А кроме этого, Дэни сознавала, что не может навлечь на людей и остальные кланы такую ужасную беду. Если ее дар используют во вред... Нет, она отказывалась думать о последствиях. Слишком своенравная у нее была сила. Даже Джимм не смог точно очертить рамки ее возможностей. Дэни не хотела никому причинять боль – в этом она была уверена. А получи Фиррор в свой клан такой козырь, непременно воспользуются ею, чтобы осуществить свои гнусные планы.