Но Оскар не находит никаких подтверждений их причастности к пожару.

На следующий день во время послеобеденного чаепития ко мне подходит одна из горничных, Бетси, вся в слезах.

— Ваша светлость, я не знаю, как просить прощения! Вчера вечером, чтобы обогреть к вашему возвращению спальню, я разожгла камин и… кажется, механически выбросила спичку в мусорную корзину. Я понятия не имею, как так получилось, и ужасно сожалею. Как подумаю, что могло произойти… — она запинается, наново заходясь в рыданиях.

Я пытаюсь её успокоить:

— Всё в порядке, Бетси. Ты ни в чём не виновата.

Сама я очень сомневаюсь, что спичку бросила именно она, а по-прежнему считаю, что это дело рук либо миссис Малгрейв, либо Мэйси. Любая из них могла спокойно войти ко мне в комнату и подбросить в корзину горящую спичку, с расчётом свалить вину на Бетси. Но без доказательств я ничего не могу сделать и вынуждена бок о бок с миссис Малгрейв работать над подготовкой к Рокфордскому Шоу Фейерверков, всё больше укрепляясь в своих подозрениях

В день шоу от нервов меня даже подташнивает. Это мой первый приём, а значит, придётся встретиться с кучей новых людей. И все будут глазеть на меня, следить за каждым шагом, оценивать, достойна ли я быть лицом Рокфордского Поместья. К тому же на праздник должны прийти Стенхоупы, и я очень волнуюсь перед встречей с Себастьяном… и надеюсь, что мои пьяные откровения были благополучно забыты.

С раннего утра в доме кипит работа. Сначала прибывают повара с официантами и начинают суетиться на кухне. Потом появляются музыканты и занимают места на платформе для оркестра. На Южной Лужайке рядом с Фонтанной Аллеей рабочие поверх газонов монтируют танцплощадку. Лакеи расставляют фуршетные столы и столики со стульями для гостей. Фонтанную Алею и Розовый Сад украшают гирляндами, а на другом берегу озера пиротехники настраивают своё оборудование. Во главе подготовки стоят Оскар и миссис Малгрейв. Они следят за всем и раздают указания.

— Нужна какая-нибудь помощь? — спрашиваю я, подходя к ним.

Под тяжёлым взглядом миссис Малгрейв мне становится неуютно, как будто она знает, кого я виню в пожаре. Поэтому я быстро перевожу глаза на Оскара.

— Спасибо, ваша светлость, но у нас всё под контролем, — любезно отвечает он.

— Значит, я пойду собираться, — говорю я, чувствуя себя несколько бесполезной, — всё выглядит потрясающе.

Я неспешно укладываю волосы и наношу макияж, прекрасно понимая, сколько сегодня придётся фотографироваться. В дверь стучится Мэйси и предлагает помощь, но я отвечаю, что справлюсь сама. После того ужина у Стенхоупов у меня нет к ней доверия.

Примерив первый же наряд — красное платье до колен от Александра Маккуина — я вдруг понимаю, что чувствую себя комфортно в этом амплуа. Смотрюсь в зеркало и вижу в отражении настоящую герцогиню… и впервые именно так себя и ощущаю.

Первые гости подъезжают в четвёртом часу, и вскоре рокфордские сады заполняются жителями Уикершема. В Розовом Саду резвятся дети, а взрослые потягивают шампанское и угощаются закусками. Я стою под цветочной аркой, изготовленной Максом специально к этому случаю, приветствую гостей, пожимаю им руки и улыбаюсь, так что щёки, кажется, вот-вот отвалятся. И хотя это, безусловно, скучное и однообразное занятие, но я чувствую себя счастливой. Все такие милые и так взволнованны встречей со мной, что эта обязанность кажется невероятно важной и почётной.

Ближе к шести вечера в толпе гостей появляются знакомые лица. Дрожа от волнения, я смотрю на Себастьяна, уверенной походкой направляющегося ко мне. В строгом костюме он выглядит так великолепно, что я невольно вспоминаю одну из любимых фразочек Кэрол Марино: «слишком красив себе же на беду».

— Вы проделали прекрасную работу, — говорит леди Стенхоуп после обмена приветствиями, — Рокфорд выглядит просто великолепно.

— Спасибо, хоть это и не совсем моя заслуга, — признаюсь я, — очень приятно видеть всех вас здесь.

Я бросаю взгляд на Себастьяна, и он улыбается в ответ. У меня ёкает сердце. Быть может, несмотря на моё признание в баре, ещё не всё потеряно?

В семь подают ужин, и я наконец могу дать отдых ногам. Я подсаживаюсь за столик к Стенхоупам, перекидываюсь несколькими шутками с Тео и неуверенно завожу разговор с его родителями, но Себастьян молчит. Наверно, сегодня ему здесь всё напоминает о Люсии, о праздниках, которые устраивала она. От этой мысли мне становится горько на душе. Мимо прохаживаются миссис Малгрейв с Мэйси и останавливаются, уставившись на Себастьяна. Тоже вспоминают о времени, когда они с Люсией были вместе?

Подходит время главного события сегодняшнего вечера. Гости перемещаются поближе к озеру, откуда лучше всего наблюдать за фейерверком, а музыканты воодушевлённо исполняют песню «Правь, Британия»¹³. И в этот момент я чувствую лёгкое прикосновение руки Себастьяна.

Я оборачиваюсь, смотрю на него и чувствую, как дыхание застревает в горле.

— Пройдёмся? — спрашивает он.

Я только и могу, что кивнуть. Не обращая на себя лишнего внимания, мы выскальзываем из толпы и находим укромное местечко под высоким дубом чуть в стороне от озера — удачное для наблюдения за фейерверками, но достаточно удалённое, чтобы скрыться от лишних ушей.

— Не знаю, с чего начать, — его зелёные глаза отражают отблески лунного света, — вот уже два дня я мучаюсь в догадках и просто не могу не спросить… В тот вечер ты правда имела в виду то, что сказала?

Я сглатываю ком.

— Эмм. Боже, мне так стыдно.

— Тут нечего стыдиться, — Себастьян снова берет меня за руку, умоляюще глядя в глаза, — ты ведь понимаешь, почему я спрашиваю?

Я мотаю головой.

— Ты и так знаешь, разве нет? — выдавливаю нервную улыбку. — С детства знаешь. Я никогда не умела скрывать своих чувств.

— Тогда я догадывался о твоей симпатии, — тихо говорит он, — а теперь ни в чём не уверен.

— Я влюбилась в тебя еще девочкой, — шепчу я, — и не переставала любить. Но я прекрасно осознаю, что ты не можешь ответить взаимностью. Люсия была для тебя единственной, и мне никогда её не заменить… я понимаю это.

Пораженная собственным признанием, я чувствую, что вот-вот расплачусь, и отворачиваюсь, пряча лицо. Но он, нежно прикоснувшись к щеке, поворачивает меня обратно.

— Я должен сказать тебе кое-что, — говорит, понижая голос, — мои отношения с Люсией были… не такими, как все считают.

— В смысле? — спрашиваю я, до сих пор полыхая румянцем от своих откровений.

— Я… не любил ее.

Я смотрю на него в недоумении. Должно быть, ослышалась.

— Люсия очень изменилась, а может, это я изменился, и… оказалось, что она не совсем та девушка, с которой я хотел быть. Я сохранял отношения из-за детской привязанности, хотя и она ослабела с возрастом. Но каждый раз, когда я пытался с этим покончить, Люсия напоминала о нашем прошлом, заставляя меня чувствовать себя настоящим гадом. К тому же мои родители также загорелись идеей нашего союза и объединения семей. В этих отношениях я был как в ловушке, из которой невозможно выбраться, не задев при этом чувств близких. А потом, когда она умерла, никак не мог найти себе места. Чувствовал себя обманщиком.

Он глубоко вздыхает, словно сбросив с плеч тяжёлый груз.

— Ты не… любил ее? — переспрашиваю я, не веря своим ушам.

— Никогда не любил, — Себастьян подходит ближе, — но, кажется, я влюбляюсь в тебя.

В состоянии полного шока я открываю рот, но не успеваю произнести ни слова, потому что его губы накрывают мои, и их прикосновения — это что-то невероятное. Он притягивает меня сильнее, зарывается лицом в волосы и проводит губами по шее. У меня вырывается стон.

В небе, будто по заказу, вспыхивают первые фейерверки. Народ оживляется, и мы с Себастьяном, не отрываясь друг от друга, смотрим вверх. Сердце колотится, а в ушах всё ещё звучат его слова: «Кажется, я влюбляюсь в тебя». Об этом я мечтала всегда, но всерьёз надеяться даже не смела.