- Да, Таня. Надо как-то внушить тебе дисциплину. Тебе же объясняли, что от группы отходить нельзя. Чего ты туда пошла?

- Паш. Я думала - раз Бабка спокойна, значит - опасности нет.

- Выводы сделала?

- Да... От группы - никуда.

- Правильно. Захотела... там... пописать, сказала: "Мужики, отвернитесь". И всё. Стеснительность тут может привести к смерти.

- Я поняла, Пашенька. Я поняла. Только я не про это начала. Надо действительно что-то делать...

- Тань, так я уже и делаю. Пансионат мы для чего строим? Всех, конечно, не спасём. Но хоть кого-то...

Таня положила голову ему на плечо.

- Знаешь... Мне обидно... Почему я тебя там не встретила? На земле...

Пашка потрогал губами её лицо. Глаза, губы, нос.

Спросил.

- Можно я тебя потискаю?

Тьма долго и как-то грустно глядела на него. Потом села, стянула с себя ночную рубашечку, снова легла.

- Ну, потискай...

Бабка не отличалась церемонностью.

Она ворвалась в каюту, включила свет и закомандовала.

- Так! Тьма, слазь с него к хренам! Успеете ещё... Красные с горохом кто будет принимать? А?

Сунула каждому по жемчужине, плеснула в маленькие стаканчики раствор. Выходя, у двери, обернулась.

- Можете продолжать, - и выключила свет.

- Спасибо за разрешение , - поиронизировала Тьма в закрытую дверь и снова улеглась на Пашку.

Конец