Оставшиеся пятнадцать пачек нарезных, и те двенашки, что не влезли в патронташ, засунул в боковой карман рюкзака.

Чехлы для оружия тоже засунул в рюкзак ближе к спине.

Собирался, как на воину, блин.

В коридоре достал свои Рыбинки, зимние, нубуковые. Потом секундочку подумал, и добавил осенние Омонки.

Снял со стены аптечку. Отнёс в спальню.

Из бельевого отдела выгреб все свои плавки и носки, трико и футболки. Сложил по отдельности в мусорные пакеты. Забросил на дно рюкзака. Засунул туда же осенние ботинки.

Поприкидывал, места еще много. Засунул спальный мешок и плащ-палатку.

Флягу открыл, нюхнул. Нет, не прокисла. А что водке сделается? Пошел на кухню, достал из холодильника еще пару бутылок столичной и заполнил двухлитровую флягу до отказа, под горлышко.

Выгреб всё, что можно есть сразу. Колбасу, сыр, несколько варёных яиц, копчёную грудинку и ещё кое-что по мелочи.

Пару бутылок минералки. Четыре плитки шоколада. Килограмма три конфет. Всё попёр и уложил в рюкзак.

Вернулся на кухню, огляделся - что ещё забыл. Поприкидывал - забрал сухой компот, изюм и коробку чая "Липтон" в пакетиках. Круп набралось килограмма четыре. Из аптечки, которая на кухне, выгреб все бинты .

Потом вспомнил! У него же спирт в полторашках. Залез в кладовку взял пару штук.

Всё запихал рюкзак. Приподнял - килограммов тридцать. Но - терпимо. Не пешком ведь пойдет. Ну а если и пешком придётся, то не страшно. На охоту примерно такой же таскал, даже потяжелее.

Постоял в задумчивости. Заглянул в ванную, забрал не распакованное мыло, зубную щётку и пасту. Вроде всё.

Так - сваливать, сваливать, сваливать.

Он натянул утеплённую камуфляжку, а летнюю загрузил в распухший рюкзак. Обулся, встал, потопал - нормально. Напялил разгрузку, застегнул карманы с магазинами, перекинул через голову бандольеру. Попрыгал - болтается, стервоза. Протянул снизу язык ремня через петлю разгрузки, ещё попрыгал - сойдёт.

Попробовал напялить полушубок, естественно ничего не вышло. Да, ладно! Свернул плотно, засунул в рюкзак. Не пешком.

Залез в лямки рюкзака, выпрямился, пошевелился - сносно.

Совсем уж собрался уходить, как вспомнил.

Вернулся к сейфу, взял с верхней полки охотничий нож Кайман и бинокль. Прикинул по весу и по месту в рюкзаке и забрал из кладовки походный примус Шмель и четырёхлитровую канистрочку с бензином. Специальную, высоко герметичную "Экстрим", четыре тысячи за такую фигню отдал.

Заново переупаковал рюкзак. Напялил вязаную шапку.

Ну, вот, теперь все.

Он вышел из дома, открыл замок гаража и свалил рюкзак на заднее сиденье своей Хонды.

В проёме дверки кто-то загородил свет. Паша вздрогнул, обернулся и вскинул помпу. У двери топтался один из Серёгиных друзей, здоровенный мужик. Вся рожа и футболка спереди были залиты кровью. Серёгиной кровью.

Умертвие никак не могло переступить высокий, почти до колена, порог. Оно обиженно сопело и булькало, пробовало задрать ногу, но каждый раз получалось недостаточно,

Пашка прицелил в голову и нажал на спусковой крючок. Лупануло по ушам в закрытом помещении, будь здоров. Но и алкаш исчез из проёма, как ветром, бля, сдуло.

Пашка осторожно выглянул из двери. Зомби лежал на спине, на заснеженной клумбе, романтично раскинув руки и совершенно буднично раскинув мозги.

Дугин, зло матерясь, захлопнул гараж, и с ружьём наперевес, хрупая тающим снегом, вернулся к дому. Пирующих зомбаков прибавилось. Уже штук двенадцать склонились над трупом. Поглядывая в их сторону, Пашка запер двери дома на внутренний и на навесной замок. Обошёл вокруг и закрыл все ставни.

Потом уже изнутри гаража открыл ворота, завел свой внедорожник и выехал на свет божий.

Только тут до него дошло. Светло! Солнце! Глянул на наручные часы - семь часов, двенадцать минут. Ещё должно быть сумеречно. Зима! Не поверил, глянул на часы на автомобильной панели. Твою мать... Семь-двенадцать. Зачем-то постучал по таймеру ногтем.

- Мать твою... Как же так?

Из-за забора завизжала женщина.

Закричала - Боря, не надо! Боря! Это же я, Боря! Остановись!

- Таак. Задача... Спасать, не спасать?

Секундочку посомневавшись, Дугин вышел из машины и полез на забор с соседским участком.

Соседи, Кармановы, были интеллигентными людьми. Педагоги, и он, и она. Старшая их дочка, Мария, закончила институт и работала где-то в администрации Отрадного. А младший Борис ещё учился в каком-то "высшем".

В ограде соседей разворачивалась картина маслом.

Абсолютно голый брат, зажав расхристанную сестрицу в угол забора, урча, выламывал ей руки, жадно облизываясь синим языком.

Паша спрыгнул в заснеженный огород.

- Эй, Боря! Машку есть нельзя!

Боря, придерживая сестру, оценивающе посмотрел на Дугина.

- Она рыжая. Ты отравишься, - попробовал пошутить Дугин. В надежде, что человек ещё не окончательно потерял разум.

Наверное, Пашка показался зомбаку крупнее и мясистей. Братец бросил гастрономически домогаться до Машки и, слегка пригнувшись, быстро пошел на Дугина. Не доходя метров пять, от прыгнул. Буквально взвился в воздух в ошеломляющем прыжке.

Пашка отступил на шаг в сторону. Ремингтон грохнул, и нижняя челюсть у мертвеца превратилась в крошево. Тот рухнул и покатился по снегу. Но резво вскочил не ноги и вытянув окровавленные лапы пошел на стрелка. Ружьё грохнуло ещё раз и всё закончилось.

Павел подошёл к соседке. Спросил.

- Ты как?

- Он маму и папу убил... - завыла Маша.

- Мария, ты жить хочешь? Ты слышишь меня? Ты хочешь жить?

Она мелко покивала подвывая.

- Тогда быстро! Быстро в дом! Рюкзак есть?

Мария видно плохо соображала. Её колотило. Видимо и от страха и от холода.

- Машка, - рявкнул он, - быстро приходи в себя! Мне тебя, что - ударить?

- Ннннет. Ннне надо.

- Тогда делай то что я сказал. Слушаешь? Пошли в дом.

- Дддда.

По дороге он объяснял.

- Это вирусная атака. Черновка погибла. Отрадный тоже. Все умерли. Поняла?

Та мелко покивала.

- Найди рюкзак. В него... Одежду, обувь крепкую без каблуков.

Он посмотрел на маревное по-летнему небо. На приподнявшееся над горизонтом жаркое солнце.

- И зимнюю и осеннюю. Еду и минералку, если есть. Всё из холодильника, что не жидкое. Потом... Трусы, лифчики, безрукавки, носки. Поняла? Я жду десять минут, потом уезжаю.

Она испуганно вытирала слёзы. Паша взял её за лицо, заглянул в глаза.

- Ты поняла?

- Дда.

- Выполняй! Бегом!

Мария побежала в комнаты пригнувшись и всхлипывая. Дугин пошел следом.

Внутри всё было в кровище. Видно младший гонял родителей по всем комнатам на ходу пластая их на куски.

Павел помог собрать Марие большой рюкзак. Та вообще плохо соображала. Оно и понятно. Такое пережить, тут и крышу может покосить. Заставил одеть тёплое, напялил на неё шапку и шубу.

Через десять минут они вышли из дома. Дугин залез на забор и осмотрелся. Вроде всё спокойно. Все заняты делом.

В доме напротив к окнам прилипли серыми лицами женщина и мужчина. Подбородки в крови. Соседи - Русановы. Интересно, кого они там стрескали? У них кроме собачки - никого в доме нет.

Он наклонился к Маше.

- Давай рюкзак.

Перекинул на свою сторону.

- Давай руку.

Затянул девчонку на забор. И оба спрыгнули в Пашину ограду.

Машка вообще-то спортивная девка. Занималась айкидо, а по утрам бегала вдоль Садовой вместе с Пашей и ещё двумя девицами. Поддерживали форму.

Однажды, когда он возвратился домой, взопревший и тяжело дышащий, жена его подколола.

- Ты там, с этим гаремом, точно бегом занимаешься?