Деймон подошёл к письменному столу и бережно провёл по его красной деревянной основе. Неожиданно несмелая улыбка сменила его томное, серьёзное выражение лица. То ли брюнету было безумно уютно находиться сейчас в родном доме, то ли ему было приятно вспоминать былые радостные дни юности. Он удобно расположился в коричневом кожаном кресле и, вытянув из груды бумаг чистый лист, положил его перед собой. Деймон нервно застучал пальцами по столу и взял в правую руку ручку. Пальцы непослушно начали выводить такие важные, но в то же время тяжёлые слова, неброским, размашистым почерком:

«Дорогой брат! Если ты сейчас читаешь это письмо, то меня, скорее всего, уже нет в живых. Ты можешь считать мой поступок безрассудным самоубийством, но всё гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Поверь, я был вынужден это сделать.

Три года назад моя жизнь изменилась не в лучшую сторону. В один момент я потерял отца и любимую девушку. Тогда я был уверен, что не смогу справиться с этим, поэтому принял решение уехать. Я уехал и оставил тебя одного. Об этом я жалел больше всего. Ты точно так же, как и я, потерял родного отца, тебе нужны были поддержка и забота, которые я не смог оказать. Признаюсь честно: я просто испугался, что останусь один. Как же я ошибался тогда, ведь я не мог понять, что рядом со мной всегда был и будешь ты – мой любимый братишка. Прости меня за то, что я бросил тебя одного в столь тяжёлый для нас обоих момент. Это было очень эгоистично.

Джейсон Смит принял меня на «работу», которая превратила меня в бессердечного изверга. Распутная жизнь, деньги, алкоголь и бесконечные преступления закружили меня и ожесточили. Я стал бесчеловечным подлецом, который подписывает смертные приговоры невиновным людям. Это, наверное, было самое страшное – собственными руками передавать человека в руки смерти. Раньше я не задумывался об этом. Но потом мы вновь вернулись в Мистик Фоллс спустя три года. Здесь я встретил её.

Елена Гилберт покорила меня своей природной красотой и неподдельной добротой. За три года работы на Смита у меня было достаточно много интрижек и мимолётных увлечений. На этот раз всё изменилось. Моё сердце замерло, а потом вновь ожило и забилось с новой силой. Я влюбился. Я думал, что этого уже никогда не случится, потому что окончательно перестал доверять людям. Елена стала для меня единственным человеком, который пробудил во мне человечность и жажду жизни. Брат, я сам не верю в то, что говорю, но в один момент я понял, что не представляю без этой девушки своей жизни.

Я и Елена оказались перед тяжёлым выбором. Мне нужно было или последовать указаниям Смита и продолжить рушить жизни людей, или отказаться от денег, от весомого положения в преступном мире и остаться вместе с Еленой. Ей пришлось гораздо тяжелее. Я видел, что она любит меня так же сильно, как и я, но боится собственных чувств. Её страхи были не беспричинными. На кону стояла жизнь всей её семьи. Как жаль, что я слишком поздно понял, настолько ценной является семья для каждого человека. Прости меня, брат, за то, что не ценил тебя.

Меня постоянно мучили угрызения совести и острый страх. Я даже подумать боялся о том, что Елене и вся её семья могут умереть из-за давней истории о потерянных наркотиках трёхлетней давности. Гилберты не заслуживает на такое «наказание». Я хочу, чтобы Елена прожила счастливую жизнь в окружении семьи, ведь именно рядом с ними она сможет жить нормальной, человеческой жизнью и радоваться каждому новому дню, а не жить в постоянном страхе. Стефан, я люблю Елену и не могу допустить её смерти. Для Смита отобрать человеческую жизнь ничего не стоит. Теперь он знает о моих чувствах к Елене и принуждает меня убить её собственноручно. Я последую закону Джейсона: если ты не убиваешь, убивают тебя. Я это и сделаю, точнее уже сделал.

Прости меня за всё, что я не смог для тебя сделать. Просто знай, что я всегда любил тебя, братишка. Я приложил к этому письмо ещё одно: обязательно отдай его Елене. Я верю, что она справится. Пусть у вас всех всё будет хорошо.

С любовью, Деймон Сальваторе»

Темная комната для казни была полностью готова. Черные стены были насквозь пропитаны зыбкой влагой, грязными потоками стекающей вниз. Одно единственное окно в этой «комнате пыток» заплела медно-серая пелена паутины, сквозь крохотные щели пробивался свежий весенний воздух, но терпкая прохлада не перебивала тяжёлого затхлого запаха пыли и дряхлости.

Елена Гилберт металась, словно в судорожном, истерическом припадке, испытывая невыносимую тоску и горечь, глодавшую её изнутри. Истерзанные острым железом запястья ныли от режущей боли. На измученном, испачканном лице девушки читались яркие проблески самобичевания и мучений, терзавших её неспокойную душу. Девушка не могла освободиться от железных кандалов, сковывавших её движения и душевные порывы. Взъерошенные шоколадные волосы ломкими клочьями спадали на узкие плечи, усеянные синяками и грязными пятнами. Елена решила не испытывать больше своё изведенное тело на прочность и неподвижно повисла под стеной, закрыв уставшие от непроглядной тьмы глаза.

«Настал мой последний день, - с железным спокойствием и холодностью думала Елена, трепеща в воздухе под тяжестью кандалов. – Сегодня, наконец, закончатся мучения всей моей семьи. Моя смерть поставит жирную точку в этом тяжелом, запутанном преступлении. Для меня это будет огромная честь – отдать собственную жизнью во благо моей родной семьи. Родители смогут спокойно встретить старость. Джереми успешно окончит школу и поступит в университет, где проведёт свои лучшие студенческие годы и встретит настоящую любовь. Кэтрин тоже заслуживает на счастье, ведь ей больше всех не доставало родительской ласки и поддержки. Семья Гилбертов обязательной будет счастливой. Сейчас я жажду только одного: заглянуть в родные небесно-голубые глаза Деймона и увидеть в них ту самоотверженную любовь, которую он и во мне пробудил, а потом с гордостью принять от его руки пулю в висок».

========== Глава 50 ==========

Серую, холодную комнату для казни тщательно охраняли два молодых человека. Каждый из них твердо стояли, прислоняясь к входной двери, с удивительно серьёзным, напыщенным видом. Они были одеты в искусные, черные смокинги, подчёркивающие их стройную, подтянутую фигуру. Шатен с приторным высокомерием постоянно поправлял чёрные очки, которые спадали на нос. Брюнет, безукоризненно обладающий мимикой своего лица, растянулся в странной, нелепой ухмылке, косясь глазами на смятённого напарника.

- Клаус, расслабься, - с ехидной насмешкой протянул Коул, резко повернувшись лицом к напарнику. – Твой страх слишком явен, но не уместен.

- Какой же ты наблюдательный, Коул, - с неприкрытым презрением прошипел Клаус, недовольно закатив глаза. – Только, по-моему, ты преувеличиваешь.

- Да ладно тебе пререкаться, - иронично захихикал Коул. – Сегодня убьют Елену, а не Кэтрин. Можешь вздохнуть спокойно.

- Хватит болтать, - яростно пригрозил Клаус, сверкая огненными глазами. – Мы здесь стоим не за этим.

Едкий, неприятный разговор Клауса и Коула, назначенных охранять временное «убежище» Елены, действительно помешал им услышать то, что они слышать были не должны. За чёрной, заплесневелой стеной слышались тихие, медленные шаги и щекотливый шелест верхней одежды. Прильнув всем телом к ледяной стене, Кэролайн и Стефан, Бонни и Ребекка во главе мистера Майклсона замерли на месте, притаившись под покровом непроглядной темноты и угнетающей тишины. Команда Элайджи Майклсона замешкалась перед осуществлением решающего шага в их гениально продуманной операции. Стефан аккуратно выглянул из-за угла.

- Под дверью стоят Клаус и Коул, - шепотом пробормотал Стефан, резко обернувшись лицом к друзьям. – Видимо, в этой комнате и спрятали Елену.

- Не делайте скоропостижных выводов, - твердым голосом протянул Элайджа. – Даже если это правда, внутри точно будут другие агенты, ведь дело довольно серьёзное.