- Стоп, я, кажется, всё поняла, - с красноречивой ухмылкой произнесла Кэтрин, торжествующе потирая скользящие ладони. – Ты влюблён в Елену.

- Можешь говорить всё, что угодно, - с наигранным равнодушием протянул Деймон, скрывая в глазах внезапно наплывшее смятение. – Но ты не сойдёшь с этого места, пока я здесь.

- Это ненадолго, - с ядовитой насмешкой пробубнила Кэтрин, игриво повернув голову в сторону улицы и поманив взглядом Клауса.

Разгневанный Клаус в мучительном ожидании пристально следил за каждым движением взбешенного Деймона, который недовольно обхаживал Кэтрин, закрывая своим телом её путь. Спокойное лицо зеленоглазого шатенка перекосилось от полыхающей ярости и неукротимого недоумения, сапфировые глаза загорелись неумолимой жаждой мести и вызывающей ненавистью, смешанной с ядовитым презрением. За долю секунды он пересёк трёхметровое расстояние к входной двери с хваткой нападающего на беззащитную жертву бездушного льва. Клаус неистовым взглядом пронзил ненавистное лицо Деймона Сальваторе и резко схватил его за горло, прижимая к холодной стене. В пылающих неистовым гневом глазах Клауса читались ярко выраженные оттенки неконтролируемого безрассудства и распирающей кровожадности. Деймон не мог вздохнуть спокойно под давлением мощной руки соперника. Клаус удерживал заклятого врага в неподвижном положении всего лишь несколько секунд.

- Ты никогда её не тронешь, - яростно прорычал Клаус, пронзая смятённого Деймона рассвирепевшим взглядом сумасшедшего, и разъярённо отбросил Деймона от себя к противоположной стене.

Самодовольная улыбка засияла на ликующем лице Катерины Петровой. Она разразилась заядлым, едким хохотом, сложив бархатные руки накрест перед собой. С красноречивой ухмылкой кареглазая шатенка наблюдала, как приближается взбудораженный Джейсон Смит. Он с недоумением на недовольном лице направлялся к месту внезапно возникнувшего шума и оглушительного грохота. Смит проникся испепеляющим изумлением и разрастающимся опасением. Мощные, стальные руки задрожали под давлением неистово бурлящей в жилах крови. Грудные мышцы, окованные морозной пеленой белой рубашки, непрерывно вздрагивали, издавая неровные, лихорадочные возгласы бушующего сердца. Перед ним стояла удивительно спокойная и улыбающаяся Кэтрин. Елена, которая мгновенно последовала за Смитом, окаменела на месте от вспыхнувшего ужаса и неизгладимого недоумения.

- Здравствуй, Джейсон, - громом пронёсся таинственный голос Кэтрин, и она демонстративно на глазах у всех сделала реверанс. – Настоящая Катерина вернулась.

- Что за бред? – нервозно бегали глаза смятённого Джейсона Смита от Елены к Кэтрин. – Как это понимать?

- Сестрёнка оказалась ещё более талантливой интриганкой, чем я, - растянулась в презрительной улыбке Кэтрин и кинула высокомерный, напыщенный взгляд в сторону побледневшей Елены.

- Я не могу поверить своим глазам, - изумлённым голосом бормотала Джейсон, и его сверкающие глаза по-прежнему бегали по сторонам. – Почему я должен верить, что именно ты – настоящая Кэтрин?

- Потому что только настоящая Кэтрин может знать о том, - ехидно прошипела Кэтрин и впилась жарким, игривым взглядом в смущённого Смита, - где мы с тобой переспали 18 июля.

- Джейсон, не слушай её! – душераздирающим криком выпалил Деймон, кидаясь на спокойную и расслабленную Кэтрин. – Она – лгунья.

- Заткнись, Деймон, - яростно прошипел Джейсон, продырявливая испепеляющим взглядом разгневанного Деймона. – Клаус, займись им.

Клаус послушно кивнул головой, скрывая в глазах мимолётное беспокойство, и заломил сильные руки Деймона за спину, крепко сжимая его за плечи и отводя подальше от Кэтрин. Елена побледнела, как стена, и не могла отойти от хмельного шока, который поглотил её хрупкое тело и метавшуюся душу. На карих, встревоженных глазах заблестели горькие слёзы, а душащий ком подходил всё ближе к горлу, пронзая острым лезвием каждую частичку трепещущего тела.

- Как это мило, Елена, - ехидно произнёс Джейсон, медленно приближаясь к взволнованной Елене, оцепеневшей от необоримого страха. – Ты хотела спасти свою семью. Но ты же прекрасно знаешь, что обманывать нехорошо. Джейсон Смит не прощает плетения интриг и обмана. Коул, свяжи её немедленно.

- Не трогай её! – с неоспоримой ненавистью и твёрдым презрением выпалил Деймон, пытаясь вырваться, и рассвирепевшими глазами впился в самодовольную рожу Смита.

- Я бы на твоём месте помалкивал, Ромео, - высокомерно провозгласил Джейсон, медленно подходя к разгневанному Деймону. – У меня с тобой будет отдельный разговор. Я же тебя предупреждал, Деймон. Не влюбляйся!

Деймон резко отдёрнул руки Клауса и, внезапно наскочив на Смита, оглушил его могучим ударом по лицу. Звонкие брызги крови разлетелись по сторонам, оставляя дорожку из струящейся из носа Джейсона Смита горячей крови. Самодовольный босс, сражённый наповал неожиданным, сильным ударом, растянулся на скользком, кафельном полу. Он с выспренним пренебрежением вытирал потёки рубинной крови и продолжал гордо улыбаться.

- А за это ты ещё ответишь, - с ярко выраженной ненавистью протянул Смит, просверливая глазами взбешённого Деймона. – Клаус, свяжи его сейчас же. Энзо, займись Катериной. Эту злосчастную троицу ожидает серьёзный разговор.

========== Глава 42 ==========

После затяжной, дождевой недели, когда серые, холодные дороги задыхались под душащей пеленой чёрных, как смола, зеркальных луж и всепоглощающей грязи, на призрачном, застывшем в опьяняющем сне небе показались первые, невзрачные проблески солнечного света. Сияющий небосвод заиграл радужным блеском пышных, как нежные бутоны свежих роз, тучек, окутанных мягкими лучами чистого, яркого солнца. Спокойный, небрежный ветер кружил помятую, влажную листву в танце сладостной, осенней капели, поднимая крохотные листочки всё ближе и ближе к неоглядной вышине небесных, могучих скал. Пламенные лучи, сверкающие в объятьях улыбающегося неба, отражались, как в кристально-чистом зеркале, на прозрачной, бархатной простыне холодных луж.

Кабинет Элайджи Майклсона был затенён пурпурными, выспренними шторами, которые плотно закрывали толстые стёкла массивных окон, не пропуская даже самых крохотных и незначительных проблесков солнечного света. Изысканная линия кровавых штор, что струились неброскими волнами, соприкасалась с кристально-гладким паркетом, украшенным красной, деревянной резьбой. Ровные, гладкие стены подчёркивал красно-чёрный фот утонченных обоев с абстрактным узором по диагонали. В центре стены висел огромный портрет высокого, тёмноволосого мужчины с насыщенными карими глазами. Это был сам Элайджа Майклсон. Он с самодовольным, торжествующим видом увлечённо смотрел на свой портрет, свободно развалившись в кожаном чёрном кресле. На сияющей, лакированной поверхности деревянного стола стоял на половину пустой стакан дорого виски, а рядом лежала ещё свежая, ароматная сигара. Тёмно-русые короткие волосы Элайджи были безупречно уложенными, чёрный элегантный костюм обтягивал могучие накачанные руки, упругий торс и выразительные бёдра. Выглаженная, белая рубашка гармонично оттеняла болезненную бледность его почти неподвижного лица. Затягивающее умиротворение и неизгладимый покой нарушили еле слышные шорохи и шаги за дверью. Чёрная, таинственная дверь распахнулась так неожиданно, словно порыв бурного ветра управлял ею. На пороге показался потерянный во всепоглощающем мраке просторной комнаты силуэт растерянной девушки.

- Проходи, Ребекка, - повелительным тоном протянул Элайджа, сделав невольный глоток обжигающего виски. – Я тебя ждал.

- Элайджа, она исчезла, - заплаканным голосом бормотала Ребекка, медленно приближаясь к столу, за которым беззаботно сидел Элайджа. – Что нам теперь делать?

- Кто именно исчез: Кэтрин или Елена? – таинственным голосом произнёс Элайджа, закрыв лицо газетой.

- Что? – возмутилась Ребекка, вытирая горькие слёзы салфеткой. – То есть ты всё знаешь?