Я вытерла кровь с подбородка рукавом за неимением платка, чувствуя солено-металлический вкус во рту, ставший за этот год уже вполне привычным.

- А ты?

Он наклонился к самому моему уху и произнес очень тихо, но с большим чувством.

- Ты даже не представляешь, Кристина, как же давно мне хотелось это сделать.

- Рада за тебя, - буркнула я, - веревку дай, намотаю на руки, будто связаны. Пленник со свободными руками - нонсенс.

Кажется, это ему понравилось еще больше. Вот такие у людей маленькие слабости. Пусть его. Клод только головой покачал, Георг протянул платок, остальные тоже как-то потеплели немного. Уже хорошо.

Пройдет совсем немного времени, прежде чем я пойму, почему не стоило позволять ему бить себя.

Я взгромоздилась на Тару, намотала пару петель на запястья, что ж, теперь при самом богатом воображении не предположить, что остальные шестеро - моя охрана и сопровождение.

Переодетые гвардейцы расселись в седла, и скоро мы покинули гостеприимную поляну, приютившую нас на это утро. Мысли в пути всегда текут медленно и лениво, проплывающие мимо деревья убаюкивают одним своим видом. К тому же, солнце спряталось за легкой пеленой облаков, и я больше не рисковала получить солнечный удар.

Меня несколько удивила собственная реакция на удар виконта. Когда я впервые зацепила эмпатией Эрика, так что мы оба напрочь перестали соображать, и мои ногти до крови впились в его плечи, тогда он тоже единственный раз в жизни отвесил мне оплеуху. Если конечно, отрывочные воспоминания того дня мне не врут. Тогда реакция на боль была совсе-е-ем иная.

Или взять случай с Дэвлином, после того, как я как-то вызвала инкуба. Он настучал мне тренировочным мечом так, что пришлось пить лечебное зелье, но ведь даже обидно-то не было. Хотя, теперь-то я отлично понимаю его реакцию. Ха! Демон сладострастия не только принял его облик, явившись ко мне, но и изобразил крылья - атрибут высшего. Наверное, та моя выходка должна была показаться ему серьезным оскорблением. Вот ведь хорошо иногда, что он такой непрошибаемо-ледяной, а? А ведь, будь у него побольше эмоций, вполне мог тогда и убить.

Кто еще за всю мою жизнь поднимал на меня руку? Ныне покойный Морель не считается - он псих. Ангел Андре пользовался совсем другими... м-м-м... методами. А! Углук-Два-Ятагана во время тренировки. Больно, еще как, но это было нормально. Адреналин и жажда реванша - да, желание всерьез вцепиться в горло орку - определенно нет.

Ах да, темный эльф. Но тогда я была вообще не в себе от его поступков, его гламоура, и его безумия, поэтому, что было с дроу - останется с дроу. Не будем об этом.

И вот теперь, Леонард. Почему сейчас-то я никак не могу успокоиться?

Потому что ему понравилось. Мертвяки! Не смеет он от этого получать удовольствие! Вот что бесит...

Солнце, скрытое низкими тучами и похожее на белую тусклую монету, перевалило зенит, мы снова ехали по дороге в сторону Аргентерии. Я тряслась в седле и начинала помаленьку ненавидеть ее мертвячьего герцога. Надо будет ему припомнить этот день. Как-нибудь. Единственное, что отвлекало меня от мрачных мыслей, была дорожная беседа, ставшая крайне занимательной.

Господа дворяне учились говорить, как нормальные люди.

- Вы... ты... не дашь мне флягу? - поинтересовался Клод у молчаливого Лэнсона, это тот, у которого седые виски. - Моя вода кончилась.

- Прошу.

Я закатила глаза. И затопала бы ногами, не болтайся я в седле.

- Еще раз! И что-то вроде: "Эй, чел, поделись водичкой" "Держи, братан".

- Я не буду так выражаться! - фыркнул сероглазый парень, метнув в меня испепеляющий взгляд.

Вот уже почти час я ощущала себя дрессировщиком в цирке: тигра научить курить проще, чем этих трижды благородных господ говорить, как нормальные люди. Ниже достоинства, видите ли.

- Будешь, если не хочешь, чтоб опять пришлось драться, - флегматично возразила я, - давай!

- Эй, чел, - буркнул невыносимо страдающий от происходящего Клод, - дай попить.

- На, - обошелся Лэнсон без моих подсказок.

Парень жадно приложился к горлышку, закрыв от удовольствия глаза, видимо, действительно страдал от жажды, и попросил воды, только когда стало совсем невмоготу. Какие, однако, у него длинные, пушистые ресницы, прямо как у женщины.

- Благодать! - выдохнул он, затыкая флягу пробкой.

- Нет, не "благодать", - продолжала я занудствовать, - выругайся как-нибудь.

- Я. Не. Буду. Ругаться. При. Даме! - медленно и раздельно ответил обернувшийся ко мне баронет, и даже слегка побледнел.

- Тогда изображай на людях немого! Такой отряд, как ваш, и слова-то такого знать не должен!

- Меня больше удивляет, графиня, - запальчиво возразил он, - откуда таких манер нахватались вы?

- От наемников, - честно призналась я.

- Вы сопровождали отряд? - изумился Клод. - Как маг?

- Вроде того, - сказать ему, что формально я - капитан или не стоит?

Неожиданно Георг расхохотался. Он смеялся и смеялся, утирая выступившие на глазах слезы. Мне нравился звук его смеха, очень заразительно он это делает. Может, когда все закончится, закрутить с ним коротенький яркий роман? Или тогда Леонард точно меня убьет?

"Ага, он тебя пару часов назад в сумасшедшие записал, какой роман?" - хмыкнул Шепот.

- Лео, - простонал тем временем виконт Левьер сквозь смех, - кончится тем, что графиня заставит нас захватить корабль и пойти в пираты, попомни мое слово! И даже найдет разумную, а возможно, и благородную причину для такого поступка!

- Не так, - снова возразила я, - не выходи из образа и говори проще.

- Твоя девица стопудово втравит нас в какую-нибудь хрень, чел. Зуб даю, дружище!

Все уставились на него ошеломленно, не в состоянии произнести не слова, и только я привычно возмутилась:

- Я не "его девица".

- Точно! - похлопал меня по плечу виконт. - Это - не моя девица, это - мой пленник!

К заставе мы подъехали вечером, гораздо позже, чем планировали. Все-таки времени на споры и переодевания мы потеряли порядочно. Лиловые сумерки лениво затопили лес, а на горизонте догорали ярко-розовые отсветы отправившего на отдых светила. Все сильно устали и ехали молча. Сто раз пожалела, что не додумалась купить какую-то верхнюю одежду и себе: к закату стало прохладно, и я уже откровенно замерзала. Налетели тучи, и небо изредка проливало на дорогу по нескольку капель дождя, будто отряхивая руки после умывания. Когда холодная вода попадает тебе за шиворот, начинаешь помаленьку ненавидеть весь мир, так что я ехала мрачная и злая, готовая уже убить за горячий ужин, место у костра и минимально удобную постель. Далеко впереди, сверкали зарницы, и временами ветер доносил отзвуки грома. Похоже, гроза шла в нашу сторону, и на ночь лучше найти какое-то убежище.

В общем, когда почти в полной темноте какие-то мужчины с факелами перегородили дорогу, я была им почти рада. Темно-серая форма, а вот эмблемы, к сожалению, при таком освещении не разобрать совсем. За поворотом угадывался небольшой лагерь, доносились отзвуки голосов, а в вечернем воздухе разливался непередаваемый запах жарящегося на огне мяса. Я невольно шумно сглотнула.

- Немедленно остановитесь! Именем герцога Аргенси! Кто такие?

- Это не стража, - тихо проговорила я едущему рядом Георгу, - похоже, те наемники, про которых нам говорили.

- А кто спрашивает? - с ленцой протянул виконт Селеретто, положив руку на эфес шпаги, из его голоса исчезли и все высокомерие, и привычка цедить слова сквозь зубы при обращении к кому-то не своего круга.

В жизни бы не подумала, что это произнес сейчас именно Лео. А он быстро обвыкается, молодец. Да и актерским талантом, оказывается, не обделен, кто б мог подумать.

- Дорога в Аргентерию закрыта!

- Не для нас. Мы тут герцогу подарок везем. Он сильно обидится, если мы не доставим посылочку вовремя.