— Что с тобой, Деймон? — непонимающе сводит брови Кетрин.

— Сегодня был отвратный денек, лапуля, — отзывается он, — но ты рядом, и это все меняет.

И Сальваторе решает не говорить ей о том, что твориться у него в голове. «Может это естественные последствия внушения», — думает он. Ему никогда не внушали чувства, и вампир не знает, как это в реальности работает. Впрочем, одно Деймон осознает удивительно ясно — он не хочет забывать Клер.

Они приезжают в Нью Йорк, где Кетрин превращает их жизнь в кровавую вакханалию, а Деймон связанный внушением следует за ней по пятам. Но время идет, а порядок в его голове никак не устанавливается. И его все также преследуют мысли о той, что он был вынужден оставить в Мистик Фоллс.

Проходит два месяца, и в один из дней Деймон неожиданно понимает, что чувства, внушенные Клаусом, начинают отступать. Кетрин в его голове все меньше, а Клер все больше, и вампир теперь вынужден играть с Пирс роль влюбленного идиота, ведь приказ следовать за ней, в отличие от чувств, никуда не делался. Деймон ломает голову, как заставить Кетрин его отпустить, но с каждым днем понимает, что она этого никогда не сделает. Пирс крайне увлечена своей живой игрушкой и намерена выжать из нее все возможное.

И Деймона впервые в жизни накрывает отчаянье, но в один из дней он чувствует на своей щеке пристальный взгляд, и краем глаз отмечает в толпе до боли знакомую фигуру. Еще никогда он не был так рад видеть своего брата.

Деймон тянет Кетрин на себя, жарко целуя и шепчет ей на ухо, что давно мечтал уединиться с ней в вон том фешенебельном отеле, на что вампирша распутно улыбается и, качая бедрами, ведет его за собой, не замечая преследующего их Стефана. Она внушает портье, который вручает ей ключ от роскошного люкса и, призывно улыбаясь, тянет Деймона к лифту.

Через несколько минут они оказываются в шикарном номере, и Кетрин обвивает руками шею вампира, намереваясь впиться губами в его рот, но не успевает этого сделать из-за сильных рук Стефана, что сворачивают ей шею.

— Почему так долго? — закатывает глаза Деймон, глядя на брата, который не сводит с него пытливого взгляда.

— А ты разве не должен ее любить? — удивляется Стефан.

— Вообще-то, да, — хмыкает брюнет, — но видимо мое сердце способно только на одну любовь. Клаус совершил ошибку, не внушив мне сначала, забыть Клер.

— Или дал шанс, — тихо шепчет его брат, усмехаясь, — есть идеи как заставить Кетрин отпустить тебя?

— Полно, — отвечает Деймон и кровожадно улыбается.

Но сломить Кетрин оказывается невозможно, и она лишь смеется, когда Стефан делает ей очередной укол вербены.

— А ты не боишься, что я прикажу твоему брату войти в горящий дом — безумно смеется Пирс, заставляя братьев напряженно замереть, — я ведь могу. Хотя, есть предложение и получше.

— Какое? — мгновенно вскакивает с места Деймон.

— Уж не знаю, каким образом тебе удалось обмануть внушение, но ты меня больше не любишь, — говорит Кетрин, морщась от сдавливающих запястья смоченных в вербене веревках, — это делает игру совсем не интересной. Вот если бы твой брат согласился на замену, думаю, я могла бы отпустить тебя на все четыре стороны.

— Да кто в своем уме захочет быть с тобой? — взрывается Деймон, — или ты видишь по близости первородного?

— Потрошитель, — мягко тянет Пирс, глядя на Стефана горящими глазами, — станешь им ради брата? Тогда и отпущу его.

— Нет! — кричит Деймон, но брат делает уверенный шаг вперед.

— Отпусти его и договоримся.

— Не считайте меня дурой, — морщится вампирша, — сначала отключи чувства!

Стефан бросает быстрый взгляд на брата и, не дав ему сказать ни слова, выполняет условия Пирс. Его глаза леденеет, лицо кривит холодная улыбка.

— Твоя очередь, — тянет он, и Кетрин довольно ухмыляясь, говорит:

— Я отпускаю тебя Деймон Сальваторе, ты можешь идти, куда тебе угодно.

— Ну, наконец-то! — мгновенно реагирует тот, и вампирша даже не успевает понять, как изящная ладонь оказывается у нее в груди и обхватывает ее бьющееся сердце, — пока, Кетрин! — щурит глаза Деймон, и через секунды Пирс лежит у его ног, а ее лицо стремительно сереет.

— Доволен, брат? — закатывает глаза Стефан, не в силах сдержать смех.

— Пока не совсем, — отвечает Деймон и сворачивает брату шею, — мне еще включать твои эмоции.

Он взваливает Стефана на плечо и делает шаг к двери, но в этот момент она распахивается, и Деймон ошарашенно рассматривает замерших на пороге Бонни Беннет и Кола Майклсона.

— А вы что тут делаете? — помимо воли вырывается у него.

— Спасаем тебя, конечно, — кривит губы ведьмак, — к сожалению, моей племяннице передался от Белоснежки совершенно мерзкий вкус, когда дело касается мужчин.

И Деймон первый раз за все время искренне смеется. Бонни следует его примеру, а через минуту и Кол предается общему веселью.

— Как она? — тихо спрашивает вампир, глядя на раскрасневшегося ведьмака.

— Очень плохо, — отвечает он, сводя брови, — в противном случае меня бы здесь не было. А где Кетрин?

И в этот момент он видит посеревший женский труп на кремовом ковре.

— А как же внушение? — расширяет глаза Бонни.

— Ну, — тянет Деймон, — она меня отпустила, позарившись на Стефана, в виде Потрошителя.

— А любовь? — подхватывает ведьмак.

— Любовь есть, — усмехается Деймон, — я люблю Клер.

— М-да, — качает головой Кол, — умеет же малышка Клер так знатно вляпаться. Радует, что хоть Клаус теперь нам без надобности. Едем в Новый Орлеан?

— Сначала я должен вернуть брату эмоции.

— О, боже, — тянет Кол, — от вашей семейки одно проблемы!

Бонни смеется, и Деймон замечает, как она обхватывает пальцы ведьмака своими.

— Бон-Бон, — глаза вампира широко распахиваются, — ты что, тоже пала жертвой древних?

— Это Майклсоны, — усмехается ведьма, — каждый хочет урвать себе кусок.

И вот спустя месяц, оставив едва пришедшего в себя Стефана в Мистик Фоллс, Деймон едет в Новый Орлеан, за той единственной частицей первородной семьи, которая нужна ему.

У Клер день рождения, и внутренний двор огромного дома заполнен людьми настолько, что никто не замечает темной фигуры, притаившейся у стены. Но Деймон ищет глазами лишь одно лицо и, находя — замирает. Клер выглядит потрясающе в золотистом платье, мягко обтягивающем ее фигуру. Вампир недовольно отмечает, что ее прекрасные волосы собраны в пучок, вместо того, чтобы сводно падать на хрупкие плечи, и думает лишь о том, как бы это исправить. В этот момент Клер отходит к лестнице и, перекинувшись парой слов со своей матерью, одна направляется на второй этаж. И уже ничто не может удержать Деймона на месте. Он не дает ей войти в комнату, настигает на пороге и его руки сжимают тонкую талию, притягивая к себе ту, что перевернула всю его жизнь.

— Скучала по мне, малышка Клер?

Он чувствует, как она замирает в его объятьях, как медленно разворачивается к нему лицом.

— Это ты? — шепчет она, не сводя с вампира затуманенных глаз.

— Я, — пытается усмехнуться Деймон, но голос от захлестывающих его эмоций становится глухим.

— А где Кетрин?

— Я ее убил.

— Это самый лучший подарок на день рождения, что я получала за всю жизнь, — выдает Клер, и Деймон, смеясь, притягивает ее к себе.

— Надеялся, что им буду я.

— Тогда самое время распаковать твой презент, — едва слышно шепчет Клер и, поднимаясь на цыпочки, целует его улыбающиеся губы.

Деймон тянет ее в комнату, захлопывает дверь и медленно опускает девушку на заправленную постель. У них еще будет время на нежные ласки и долгие прелюдии, сейчас же он хочет лишь обладать. Сделать ее своей как можно скорее, ведь он и так ждал этой минуты три мучительных месяца. И Деймон срывает ее платье, приникая губами к нежной шее.

— Хочу тебя, — стонет Клер, выгибая спину.

Ее слова сносят крышу, разжигают желание, и вампир покрывает поцелуями ее нежное тело, сжимает груди, скользит ладонями по точеным бедрам. Клер тает в его руках, поддается на каждое движение, каждый поцелуй, и Деймон понимает, что никто и никогда — даже внушение древнего гибрида — не сможет заставить его забыть ее.