Элайдже нравится это сравнение, и еще долго, сидя до самого рассвета на розовом песке, они говорят обо всем на свете. Алин внимательно слушает, когда муж рассказывает ей о своей жизни, о семье, о сжигающей жажде, о войнах, о том, что ему пришлось пережить за свою вечность до встречи с ней. Ей кажется, что они никогда не были так близки, так откровенны друг с другом. Не остается никаких тайн, недомолвок, секретов. Только их любовь и магия, что породила новую жизнь, зреющую под сердцем у хрупкой ведьмы.

В их последний день Алин никак не может найти в себе силы уйти с пляжа, любуясь на мерцающую в закатных лучах бесконечную гладь океана.

— Мы вернемся сюда, кошечка, — шепчет ей на ухо муж, и его ладони сжимают тонкую талию, скользя выше, пока не достигают высокой груди.

Алин разворачивается в сильных объятьях, и раскосые глаза впиваются в темно-карие, а пухлые губы едва слышно шепчут:

— Люби меня, Элайджа.

И он любит. Мягко стягивает с нее крошечное бикини, покрывает поцелуями загорелую кожу, ласкает каждый изгиб гибкого тела. Ведьма медленно избавляет вампира от одежды, и их обнаженные тела сплетаются в прекрасном танце, древнем как сама природа.

Когда все заканчивается, они еще долго лежат на теплом розовом песке, любуясь на закатное небо. Элайджа перебирает ее шелковистые длинные пряди, а Алин указательным пальцем рисует замысловатые узоры у него на груди.

— Это были самые счастливые дни в моей жизни, кошечка, — тихо говорит вампир, целуя смоляную голову жены.

— И в моей тоже, — отзывается ведьма, разворачиваясь в тесных объятьях и поднимая на вампира мутный взгляд, — но знаешь, я немного соскучилась по дому.

— И я, милая. Нам предстоит еще очень много дел.

Алин улыбается и подается вперед, накрывая нежным поцелуем мужские губы. Последние лучи солнца золотят их счастливые лица, пока частный самолет терпеливо ждет своего часа, чтобы отправиться в Мистик Фоллс.

========== Часть 59 ==========

Семь месяцев спустя.

— Я похожа на воздушный шар, — недовольно проговорила Алин, разглядывая в зеркале свой округлый живот.

— Ты похожа на самую красивую беременную ведьму на свете, моя кошечка, — попытался успокоить ее Элайджа, нежно касаясь располневшей талии.

— Тебе легко говорить, — надулась девушка, сводя брови, — на мне ни одно платье не сходится!

Вампир, сдерживая улыбку, коснулся смоляных волос, поглаживая жену по голове. Последние недели беременности давались им очень непросто. Настроение Алин менялось каждую секунду. Она то плакала, то смеялась, то рассуждала о том, какой стала непривлекательной, то заигрывала мужем, соблазнительно покусывая свои пухлые губки.

И Кэролайн, и Давина, и даже вездесущая Хоуп в эти дни старались держаться от зеленоглазой ведьмы подальше. И только Элайдже, казалось, все было нипочем. Он не отходил от капризной жени ни на шаг, терпя любые ее причуды.

— Значит, думаешь, я красивая? — вновь заговорила Алин, сверля мужа недоверчивым взглядом.

— Ну, конечно, кошечка, — невозмутимо отозвался вампир, мягко улыбаясь.

— Ладно, — наконец успокоилась ведьма, подходя к мужу вплотную, — поцелуй меня!

Темные глаза вспыхнули, и Элайджа мягко притянул к себе жену, проходясь ладонями по узкой спине. Он приник к пухлым губам, нежно целуя все еще хмурую ведьму, которая постепенно стала отвечать на его ласки, обвив руками шею вампира. А потом маленькая ладонь скользнула по мужской груди и спустилась ниже, касаясь напряженного паха. Элайджа едва успел поймать тонкие пальцы, поглаживающие его восставшую плоть через ткань брюк.

— Полегче, кошечка, — хрипло выдохнул он, сжимая девичье запястье, — я ведь совсем не железный.

— Ты меня не хочешь! — сузила глаза Алин, — я так и знала!

— О небеса, ведьма! — свел брови Элайджа, — сколько раз это можно обсуждать! Ты специально дразнишь меня? Ну, подожди, стоит тебе родить… То, что ты переняла мою способность к регенерации, будет очень кстати. Ведь я не собираюсь выпускать тебя из постели по меньшей мере неделю!

Но грозные слова мужа совсем не испугали ведьму. Напротив, она довольно заулыбалась, окончательно успокаиваясь.

— Я хочу яблоко!

Элайджа лишь закатил глаза, молча направляясь в маленькую кухню. Любовь жены к хрустящим фруктам уже перешла все допустимые пределы. Вампиру казалось, что весь их дом — начиная от тесной спальни, заканчивая пристройкой, в которой они планировали разметить детскую — пропах их кисло-сладким ароматом.

Выбрав очередное румяное яблоко, Элайджа тщательно промыл его под проточной водой, после чего направился к жене, забравшейся в ногами на стоящий перед пылающим камином диван.

Вампир протянул жене лакомство, и Алин с широкой улыбкой приняла его, тут же впиваясь острыми зубками в сочный фрукт.

— Я тебя люблю, муж, — проговорила она с набитым ртом, довольно щуря глаза.

— И я тебя люблю, кошечка, — только и смог проговорить Элайджа, незаметно вздыхая. Стадия капризов миновала, уступив место стадии мирного счастья.

Так они и жили, пока в один из солнечных дней, когда Алин была на прогулке вместе с Хоуп и Кэролайн, а Элайджа проводил время с братьями за бокалом бурбона (редкое удовольствие, которое он не мог теперь позволить с компании жены), не случилось то, чего все так долго ждали.

А началось все со звонка Кэролайн, которая сообщила взволнованным братьям о том, что у Алин начались схватки. Элайдже понадобилось пару минут для того, чтобы оказаться в их лесном доме, где в просторной гостиной его встретила бледная Кэр.

— Где она? — почти прокричал вампир, сжимая тонкие запястья невестки.

— Она в спальне с Давиной, — немедленно отозвалась блондинка, ободряющее улыбаясь, — звала тебя.

Не успела она договорить, как Элайджа вихрем оказался в тесной комнате, где на занимающей почти все пространство кровати лежала бледная ведьма, на лице которой была робкая улыбка.

— Все хорошо, кошечка? — тихо проговорил вампир, присаживаясь на край постели и сплетая свои пальцы с тонкими пальцами жены, — тебе не больно?

— Совсем немного, милый, — со вздохом отозвалась Алин, сжимая мужскую ладонь, — сейчас Давина проведет ритуал, и все закончится.

Вампир поднял глаза на замершую у окна юную ведьму.

— Ты знаешь, что делать?

— Конечно, знает! — нетерпеливо проговорил появившейся в дверях Кол, — а вот тебе братец лучше оставить их вдвоем. Ты ведь справишься, ведьмочка? — он пристально посмотрел на Давину.

— Да, — кивнула девушка, и младший брат потянул Элайджу за порог.

— Потерпи еще чуток, папаша, — насмешливо проговорил Кол, толкая брата за дверь, — скоро получишь и свою ведьму и ребенка!

Они оказались в гостиной, где на старом диване уже разместились Кэролайн и обнимающий ее Клаус.

— А где вы храните бурбон? — вскинул бровь Кол.

— У нас его нет, — сухо отозвался Элайджа, — Алин не нравится запах.

— Да ты стал настоящим подкаблучником, брат! — закатил глаза Клаус.

— Любить свою жену и быть подкаблучником не одно и тоже, Майклсон! — взвилась Кэролайн, бросая на мужа недовольный взгляд.

— Ну, я вот, например, люблю тебя, куколка, но не превращаюсь в …

— Ну-ну, — хмыкнул Кол, едва сдерживая смех, — наверно, именно поэтому ты утюжил ее платье, когда вы опаздывали на свадьбу Элайджи и Алин.

— Это был единичный случай! — взревел гибрид, подскакивая на ноги, — во всем остальном…

— Может напомнить, как однажды ночью… — начал было Кол, но Кэролайн не дала ему закончить.

— Прекратите! — процедила она, сводя брови, — и я знаю, где у Алин хранится бурбон.

— Я же говорю, его нет! — нетерпеливо отозвался Элайджа.

— Это для тебя, — невозмутимо парировала блондинка, распахивая створки стоящего у стены плательного шкафа, — а для подруги…

— Вот они — двойные стандарты! — ухмыльнулся Клаус, протягивая жене низкий бокал, — а твоя ведьма не такой уж ангелочек, Элайджа…

На несколько минут в комнате воцарилось полное молчание, пока вампиры отдавали дань найденному напитку, пытаясь услышать, что происходит за закрытой дверью спальни. Но время шло, а тишина по-прежнему нарушалась лишь едва различимым шепотом Давины.