— Я не могу войти, — хмыкнул младший Майклсон, придерживая за талию сосредоточенную Давину, — это не твой дом, Элайджа?

— Я подарил его Еве, — отозвался тот.

— Так зовут смертную, укравшую твое ледяное сердце? — усмехнулся Кол.

— Сейчас не время для шуток, — процедила Ребекка, глядя на веселящегося брата, — Ева куда-то исчезла. И если мы не найдем ее, нам придется стирать память всему городу, потому что Элайджа разнесет его на куски.

— Вот до этого мне нет никакого дела… — начал было тот, но строгий взгляд жены прервал его на полуслове, — я помню, любовь моя, никаких убийств. Так что же нам делать?

— Я могу сотворить заклинание поиска, — проговорила хранившая прежде молчание Давина, переступая через порог, — есть ее вещи?

Элайджа молча протянул тонкую сорочку.

— Этого хватит?

— Думаю, да, — кивнула ведьма, — мне понадобиться время. Где я могу провести ритуал?

— Я покажу, — мгновенно отозвалась Ребекка, поднимаясь на ноги с низкого дивана.

И спустя мгновение они обе скрылись за дверью, ведущей в свободную комнату.

— Выходит, ты все-таки выбрал любовь? — насмешливо протянул стоящий на пороге Кол, глядя на старшего брата, — она стоила этого, твоя смертная?

— А твоя ведьма? — холодно отозвался вампир, наливая бурбон с пустой стакан.

— Каждая минута, — широко улыбнулся младший Майклсон, — мне не терпится увидеть эту прелестницу. Она уже поняла, что связалась с самым большим в мире занудой?

— Это точно! — раздался обманчиво мягкий голос Клауса, который неожиданно возник за спиной Кола, — но знаешь, в прошлый раз я застал их в весьма фривольной позе. Эта маленькая француженка смогла сделать то, с чем не могла справится ни одна женщина за целую тысячу лет. Кого нужно убить, чтобы вернуть ее?

Элайджа только покачал головой, и его губу помимо воли растянулись в легкой улыбке. У того, кто похитил Еву теперь, не было ни единого шанса исполнить свой план.

Ева пришла в себя в темной комнате. Первое, что она почувствовала, была ноющая боль в затекших запястьях, привязанных к спинке кровати. Она быстро огляделась. Но кроме узкой кушетки и низкого кресла в углу в тесной каморке не было ничего.

Девушка зажмурилась, качая головой. Ева помнила, как вошла в свой дом, как оказалась на кухне, а дальше все обрывалось.

— Элайджа! — тихо позвала она, не особо надеясь на успех. Имя любимого было первым, что пришло ей в голову.

Против ее ожиданий низкая дверь отворилась с глухим скрипом, и на порог появился человек, чью лицо скрывал царивший в комнате полумрак.

— Даже сейчас ты зовешь его, — со злостью проговорил он, и Ева с удивлением узнала голос Максима Санри.

— Что вам… что вам нужно? — выдавила из себя девушка, отодвигаясь к самому краю кровати.

— О, ты скоро поймешь, птичка, — хрипло отозвался мужчина, приближаясь шаг за шагом к дрожащей Еве, — ведь так он тебя называет? Я все видел! Как ты раздвигала перед ним свои ножки, как стонала, когда он брал тебя, как кричала от наслаждения в его руках. А ты знаешь, сколько на них крови, Ева? Скольких он убил? Скольких невинных девушек вроде тебя пали его жертвами? Как ты можешь любить его?

— Кто вы? — прошептала та, упираясь в спинку кровати, стараясь уклониться от тянувшихся к ней мужских пальцев, — откуда вы знаете про… про Элайджу.

— О, я знаю все, птичка, — злорадно усмехнулся Максим, проводя ладонью по пылающему лицу, опускаясь ниже, останавливаясь на округлости часто вздымающейся груди, — кроме одного, как это — быть с тобой. Но я узнаю, Ева. Только я хочу, чтобы он видел, как я буду иметь тебя. А потом я убью его.

— Его нельзя убить! — выплюнула ему в лицо девушка.

— Этот так, — кивнул Санри, — но мама рассказала мне некоторые секреты. Уж кому как ни ей знать, как убить собственных детей.

========== Часть 35 ==========

Она спала, прикрыв свои бездонные глаза, и он не мог, как не пытался отвести взгляда от прекрасного лица. Темные волосы разметались по подушке мягкими волнами, пышная грудь мерно вздымалась в такт ровному дыханию. Его взгляд скользнул ниже, по изгибу тонкой талии, точеным бедрам, изящным ступням.

Теперь она будет принадлежать ему. Поймет, что лишь он достоин ее любви, а уж никак ни тот, кто, прикидываясь благородным, оставлял за собой горы трупов. Тот, кто занял его место. Тот, кто убил его, оставив гореть в старом доме в обличье ведьмака.

Клаус был животным, и спроса с него не было. Как и с Кола, что и повзрослел-то только недавно. Но вот Элайджа… Он убьет их всех, за исключением Фреи и, может быть, Ребекки, в чем, впрочем, не был уверен до конца. Но начать… О, начать он должен именно с него.

После смерти от укуса Марселя, виной которому снова был Элайджа, его душа попала в странный плен, и если бы не мать, что заплатила самую высокую цену за его спасение, он не смог бы вернуться, чтобы осуществить свою месть.

Но увидел ее. Похожую на ангела девушку, пахнущую невинностью и чистотой. В объятьях того, что не был достоин даже целовать следы ее ног. Вот только она отдала ему себя. Полностью. Без остатка. Впустила не только в свое прекрасное тело, но и в душу.

Впрочем, он знал, как это исправить. Осталась самая малость. Один звонок, который изменит их жизни.

И Финн Майклсон довольно улыбнулся, глядя на спящую Еву.

Элайджа свел брови, наблюдая за картой, на которой Давина творила заклятие поиска. Ведьма не сводила глаз с горстки пепла, в которую превратилась сорочка Евы, но исходящие от нее дорожки, рассыпались в разных направлениях. Вампир знал, что это значило. Кто-то спрятал его любимую магией. Кто-то кто хотел достать его, а не маленькую птичку, что пала жертвой их грехов, которых накопилось бесконечное множество за тысячелетнюю жизнь.

— Ну и? — раздался с порога нетерпеливый голос гибрида.

Они переместились в маленький местный отель, оставив дом Элайджи, в который Кол и Клаус не могли войти. В самом большом номере, что им смогли предоставить, Давина заняла спальню, уставив ее свечами, полыхающими яркими огнями от всплесков ее магии. Майклсоны по очереди наблюдали за тем, как продвигается работа юной ведьмы, но пока ее результаты не радовали.

— Она скрыта магией, — нахмурилась девушка, — я делаю все, что в моих силах.

— Полегче с моей женой, Николаус, — в комнате появился Кол, который бросил недовольный взгляд на брата, — если уж она не может ничего сделать…

— Нужно было…

Но спор братьев прервал телефонный звонок. Элайджа свел брови, глядя на экран, мигающий незнакомым номером. Очень медленно он провел пальцем по дисплею, принимая вызов. В комнате воцарилась полная тишина, когда вампир выговорил глухим голосом:

— Ева?

— Не угадал, братец.

— Финн? — неверяще проговорил Кол, — это что, он?

— Она у тебя? — холодно проговорил Элайджа, сжимая телефон.

— Ты о маленькой птичке, что имела глупость связаться с тобой? О, да, она у меня.

— Чего ты хочешь?

— Я расскажу тебе, — насмешливо отозвался Финн, — обязательно. Когда ты придешь туда, куда я скажу. Придешь один, братец. Ты ведь не хочешь, чтобы она пострадала? Ведь она так красива, твоя маленькая птичка. Нежная кожа, шелковистые волосы…

— Не смей прикасаться к ней и пальцем, — дрожащим от ярости голосом процедил Элайджа, — я не знаю, из какой преисподней ты выбрался, но, клянусь, ты вернешься туда, если с головы Евы упадет хоть один волос.

— Не нужно пустых угроз, брат мой, — холодно ответил его собеседник, — я жду тебя через два часа в гроте у Южных ворот. Только тебя.

— Ева там? — ледяным тоном спросил Элайджа.

— Так не терпится увидеть ее? — хмыкнул Финн, — я понимаю тебя. Прекраснее ее я не встречал.

— Отпусти ее, — выдохнул вампир, — это только между нами. Ева здесь не причем.

— Я не собираюсь торговаться, — раздался злой ответ, — и тебе не советую.

И в телефонной трубке послышались длинные гудки. На несколько секунд в комнате воцарилась полная тишина, и Клаус и Кол сосредоточили свои взгляды на Элайдже, лицо которого было полно мрачной решимости.