— Послушай… — прочистив горло начала Анна, — я бы хотела… Знаешь, все эти игры в догонялки с Охотниками… Прежде чем мы отправимся в путь…мне нужно…

Элайджа пристально смотрел на нее, чуть склонив голову. Она смутилась и опустила глаза.

— Ты давно ела? — неожиданно спросил он, не сводя с нее глаз.

— Вчера утром. Наверно… — неуверенно прошептала девушка. Это было просто унизительно. Горячие слезы наполнили ее глаза, и она остановилась. Это не должно было происходить с ней! Разве ей мало пришлось пережить и еще придется? Она не должна стоять сейчас и выпрашивать у него словно милость элементарные вещи, которых была лишена. Это ОН пришел за ней. И значит, в этой игре они должны играть по ЕЕ правилам. Она не должна просить. Она может требовать, что Анна и собиралась сделать.

Но не успела. Темнота накрыла ее.

Ее обморок был лишь вопросом времени. Элайджа понял это, как только увидел Анну в этой старой лачуге. Ее бледная кожа почти просвечивала, под глазами были темные круги, скулы заострились. Она была очень худой. А еще он слышал, как билось ее сердце.

Ему было больно смотреть на нее такую, тем более, что в его памяти она была совсем другой. Живой, полной огня, красивой. Ее зеленые глаза сияли, нежные губы улыбались. Ее волосы были длинными, шелковистыми, отливали золотом.

Это его вина. Последствия его неправильного выбора, за который он должен отвечать и которые он должен исправить.

Не дав девушке упасть, он подхватил ее на руки, как только почувствовал, как сознание покидает ее. Она была легкой. Слишком легкой. И он опять почувствовал болезненный укол совести. Они не должны были ее бросать. Даже не зная ничего о выслеживающих ее Охотниках. Она могла и должна была погибнуть. Она ведь была лишь человеком и просто чудо, то, что ей удалось убегать от них так долго.

«Что же им от нее нужно?»

Первое что Анна почувствовала, придя в себя, была мягкая, чистая постель. Приоткрыв глаза, девушка осмотрелась. Кровать, на которой она лежала, занимала почти все место в небольшой комнате. Солнечные лучи слабо пробивались через просветы в жалюзи, нарушая полумрак. В углу на кресле сидел Элайджа и не сводил с нее глаз.

Анна подскочила на кровати и хрипло прошептала:

— Где я?

Элайджа молчал, все еще напряженно глядя на нее. Ощутив кожей легкое дуновение прохладного воздуха, Анна поняла почему.

Белая простыня, которой она была укрыта, соскользнула с ее плеч. А кроме этой простыни на ней ничего не было.

— Кто меня раздел? — почти прошипела она, судорожно пытаясь натянуть на себя простынь.

— Горничная. Я внушил ей.

Анна шумно выдохнула воздух и немного расслабилась.

— А ты думала, что это я?

Он не насмехается, нет. Ну, разве что самую малость…

— А что еще я должна была подумать, позволь спросить? Я, знаешь ли, уже забыла…про ваши штучки с внушением…

— Я бы так не поступил. И не поступлю — холодно произнес Элайджа, направляясь к двери.

Анна закусила губы и уже собиралась извиниться, когда услышала:

— Если ты сама об этом не попросишь.

И он вышел из комнаты.

Он знает!

========== Часть 3 ==========

Двумя годами ранее.

— А что же будет с твоей сестрой?

Клаус нежно сжимал Марию в объятьях, но глаза его были холодны. Девушка потянулась к его губам, легко коснулась их своими, и отстранилась.

— Я хочу взять ее с нами! Она тоже станет вампиром, — убежденно проговорила Мария, глядя на возлюбленного наивными зелеными глазами.

Клаус нахмурился. Разве мог он подумать, останавливаясь в этом захолустье, что встретит ЕЕ? За всю тысячу лет жизни он еще не встречал такой. Слабая и сильная, нежная и страстная, наивная и мудрая. Он влюбился в нее, и она ответила ему взаимностью.

Когда она попросила обратить ее, он согласился, почти не задумываясь. Клаус все равно не мог представить своей жизни без нее. На мгновение, лишь на мгновение, в его голове появилась мысль о том, чтобы отговорить ее, объяснить последствия того, чего уже не исправить. Он тут же откинул ее. Он заслужил счастье. Заслужил ее. Она делала его лучше. Но пока Мария была человеком, будущего у них не было. Как и выбора.

— Анна останется здесь. Так будет лучше для нее, — голос его старшего брата нарушил тишину и оба — Мария и Клаус — обернулись в его сторону.

Элайджа, облаченный в привычную белоснежную сорочку и черные брюки, пристально смотрел на них.

— Я против того, чтобы ты обращал Марию. Но это твоя жизнь и ее выбор. Анне же вампиром не бывать. Она проживет свою человеческую жизнь, заведет семью, родит детей. И будет счастлива. Мы не имеем право отбирать у нее эту возможность.

— А может предоставишь ей право самой сделать выбор, братец? — насмешливо проговорил Клаус, и его лицо украсили ямочки.

— Она слишком молода и может не понять последствий своего выбора. Мой долг защитить ее от этого.

— Но она моя сестра! — вмешалась Мария, — как я могу бросить ее?

— Ты можешь остаться с ней, — отметил Элайджа, не сводя с девушки спокойного взгляда — но что-то мне подсказывает, что ты так не сделаешь. Впрочем, выбирать тебе. Либо ты идешь с нами одна, либо остаешься с ней. Вечером мы уходим.

Закончив говорить, мужчина вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

Несколько минут Клаус и Мария молчали.

— Нет, твой брат все-таки полный придурок, — наконец прошептала девушка, закатывая глаза.

— Почему, любовь моя?

— Анна же влюблена в него по уши. Да она бы, не раздумывая, согласилась пойти с нами!

— Серьезно? — Клаус удивленно округлил глаза, — с чего ты взяла?

— Она моя сестра, — просто сказала Мария, — и я знаю это. Даже если она еще и сама не догадывается о своих чувствах. Но Клаус… — она подняла глаза и ближе притянула мужчину к себе — что если твой брат прав? Мы не должны лишать ее всего только из-за нас с тобой. В конце концов это только мой выбор…

— Решать тебе, дорогая, — мягко проговорил Клаус, касаясь кончиками пальцев лица девушки и пристально вглядываясь в ее глаза.

— Но ты никогда не будешь чувствовать за это вину — тихо проговорил он и его зрачки расширились, внушая. — Поверь мне, ты ее почувствуешь, я знаю, о чем говорю. Я не раз бросал семью.

Когда за Элайджей наконец-то захлопнулась дверь, Анна вскочила с кровати и понеслась в уборную. Набрав полные ладони ледяной воды, она ополоснула лицо. После чего, смахнув рукой капли воды, Анна уставилась на себя в зеркало.

Что могло произойти, пока она была без сознания? Почему он сказал ей эти слова?

Если ты сама об этим не попросишь…

Когда-то давно, так давно, что сейчас Анне казалось, что все это было не с ней, она мечтала об этом. О том, что он внезапно поймет, что влюблен в нее и будет любоваться ею, как Клаус любовался Марией. И потом, совсем как Клаус, будет дарить ей наслаждение, а она, совсем как Мария, отдаст ему себя.

Но Элайджа никогда не давал и намека на подобное. Он был к ней добр, смешил ее, помогал и защищал. А потом они ушли, и у нее не осталось никаких чувств, кроме боли.

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть, Анна испуганно замерла.

— Эй, мисс, вы в порядке? — услышала она женский голос и выдохнула, — это горничная! Я принесла вам одежду.

— Да, я в порядке, — громко ответила Анна, так и не выходя из уборной, — оставьте все на кровати.

После этого девушка услышала звук открывающейся двери, шаги и, наконец, все стихло.

Анна еще раз наскоро умылась и провела ладонью по волосам. Они были чистыми, хотя и ужасно спутанными, это придало ей сил. Робко улыбнувшись своему отражению, она вернулась в комнату.

На кровати девушка увидела пакеты с одеждой и, минуту помедлив, принялась рассматривать их содержимое.

Она нашла простое хлопковое белье белого цвета, синие джинсы, сорочку и кардиган, зеленого цвета, удивительно сочетающегося с ее глазами.

Все это выбрала не горничная, сомнений не было. Но и выбора у нее не было тоже.