– Чью?
– Кощея! – она ударила кулаком по подлокотнику и ее прекрасное лицо исказила гримаса гнева. – Чем ты слушал меня, негодяй?!
– … – Вурдалак выдержал паузу, чтобы Яга успокоилась, и продолжил, – …я разорвал его тело на части, как ты и хотела. Теперь осталось лишь дождаться, пока Берендей принесет его голову.
– И где же он? Где твой глупый братец-медведь?
– Он…скоро будет, – Вурдалак сдержанно улыбнулся. Он подошел к трону, обошел его и склонился к уху Ягини. – Освободи меня, и я сделаю тебя своей царицей, – он положил руку ей на плечо, но Яга дернула им в знак неприятия. – Зачем тебе этот глупый Кощей? Он ничего не смыслит в женской красоте.
Вурдалак дотронулся до локона Ягини и вдохнул аромат.
– Ты? Сделаешь меня царицей? – она рассмеялась так, что эхо разлетелось по тронному залу. – Ни за что я не выйду за такого сморщенного и противного старикана.
Вурдалак терпеливо сжал губы, пряча в серой ладони маленький локон. Он отрезал его когтем, когда Яга, смеясь, дернула головой.
– Подумай, – сказал он, – может быть, тебе однажды придется изменить свое решение. И никто, кроме меня, не сможет тебе помочь. Но будет слишком поздно. Что будешь делать тогда?
Ягиня обернулась. Ее зеленые глаза насмешливо сверкнули. Вурдалак залюбовался ее красотой: он не видел ни родинку, ни морщины. Яга перед ним всегда была лишь своевольной женщиной, всеми силами пытающейся доказать, что она может одержать победу. Вот только над кем: над собой или над неразделенной любовью?
– Такого никогда не случится, – ответила Яга и погладила Вурдалака по гладкой лысине. – Ступай. Ты поднял мне настроение, поэтому я отпущу тебя.
Он поклонился, сошел по лестнице и обернулся в последний раз: Ягиня уже потеряла к нему всяческий интерес и снова смотрела в потолок.
«И что она пытается там увидеть? Путеводную нить? Глупая женщина», – подумал Вурдалак, обернулся летучей мышью и улетел в раскрытое окно.
6
Баюн несет Таю на спине. Он слышит Лихо, но понимает, что не время пугаться – главное спасти хозяйку. Баюн чувствует, как замедляется ее сердцебиение, и ускоряется. Молнией он рассекает небо, из-за чего последние листья опадают с корявых деревьев.
Перед ним раскидывается Тихая роща: мертвое поле с черной землей и замком, в котором спряталась Ягиня. Баюн видит избушку и сворачивает с намеченного пути, чтобы их не заметили.
– Держись, Тая, мр-р, – подбадривает он, но Тая не отвечает.
И тогда Баюну ничего не остается, кроме как действовать по своему кошачьему чутью. Он снижается, углубляясь в лесную чащу. Изредка его шерстку видно за кронами деревьев. Баюн подлетает к озеру, что в Залесье зовется Тихим омутом, переворачивается пузом кверху и смотрит, как падает Тая.
С громким всплеском она погружается под воду. Последним исчезает русалий хвост.
7
Ледяная вода пробудила меня. Легкие сжало изнутри, но воздух прошел через жабры. Я открыла глаза и в панике замахала руками. Осознание пришло вспышкой: теперь я русалка. Девушка, отдавшая свои ноги за спасение любимого. Но спасет ли Русалка Кощея?
– Тая! Тая, мр-р мяу! – донеслось приглушенное мяуканье.
Я выплыла на поверхность, пригладила волосы и завертела головой. Взгляд упал на Баюна, вновь принявшего свою маленькую форму. Он ходил по берегу туда-сюда, а его хвост извивался змейкой.
– Я в порядке, – сказала я.
Баюн облегченно выдохнул и лег на землю.
– Какое счастье, что ты жива, – сказал он, потягиваясь и зевая, – я так устал, мр-р.
– Спасибо, Баюн. Без тебя я бы не выбралась, —пока я подбиралась к берегу, кот заснул.
Отчаяние охватывало меня от макушки до хвоста. Я боялась высунуться из воды – вдруг снова начну задыхаться? Глаза защипало, и я стерла подступающие слезы.
«Не время расклеиваться, дурочка, – напомнила Наташка, – ты здесь одна, и никто тебе не поможет. Даже твой волшебный кот не в силах вернуть тебе ноги. Нужно было себя беречь!»
«Заткнись, – приказала я, – или я больше никогда с тобой не заговорю».
«Ой, напугала! Между прочим, я – всего лишь иллюзия, живущая по твоему сценарию. Настоящая Наташка сейчас выбила бы из тебя всю дурь!»
Обида, боль и ощущение беспомощности сковали сердце. Кощей где-то там, а я купаюсь в озере. Баюн, моя единственная надежда, выбился из сил, и теперь мне, похоже, ничего не остается, кроме как ждать его пробуждения.
Хвоста коснулось что-то склизкое. Я дернула им и опустила голову – ничего, лишь переливающиеся лиловые чешуйки и раздвоенный плавник. Наверное, какая-то мелкая рыбешка решила попробовать хвост на вкус…
Всплеск позади заставил меня обернуться. Сквозь лучи восходящего солнца я разглядела ярко-желтые глаза. Они светились, как у волка, но это был… человек?
Человек, спрятавший половину лица под водой, медленно подбирался ко мне. Я приложила руку ребром ко лбу, чтобы разглядеть его, но он первым оказался рядом: схватил меня за запястье и дернул под воду.
2
1
Кольцо, соскользнувшее с пальца Кощея, пролетело над землей и упало в болото. Оно держалось на поверхности, покуда зеленоватая жижа не поглотила его. Кольцо опускалось ко дну, но его падению помешало тело.
Не разложившееся, оно лежало здесь пять веков. Скованное заклятием, оно не могло ни двигаться, ни открыть глаза, ни выбраться из болота.
Кольцо скользнуло за пазуху и коснулось кожи. Маленькие синие искорки спрыгнули с гравировки и просочились в поры. Волшебная сила, пробудившись, тряхнула землю, и болото пришло в движение: вода забурлила, живность попряталась в растениях и норках.
Иван-царевич открыл глаза.
2
Израненные и измученные, Берендей и серый волк перестали драться.
– Никто не победил, – заявил волк, – я тебя не пропущу за купол без подати.
– У тебя есть рука, ее и жуй! – Берендей осклабился и в его медвежьих глазах промелькнула ярость. – Мне нужно доставить голову Кощея Ягине! Прочь с дороги!
Берендей оттолкнул волка и широким шагом направился в лесную чащу.
– Ступай, пока можешь, – сказал волк, возвращаясь к изжеванной руке, – но помни: купол наказывает тех, кто проходит в Залесье без моего разрешения.
Царевич остановился.
– Что мне грозит? – спросил он.
– Легкая хворь либо смерть. Кто знает, как тебе повезет, – злорадный смех волка разозлил Берендея, и он прошел сквозь купол.
Берендей закрывался лапами от веток, яростно ломая их.
– Что этот волчара себе возомнил? – прорычал он, останавливаясь перед обрывом. Он видел дорожку, что вела к избушке Ягини, но самой избушки не было. – Куда она подевалась? Я тебя спрашиваю, братец, ведь только ты у нас чувствуешь то же, что и Яга…
Он потянулся к карману и, не обнаружив его там, склонил мохнатую морду.
– Что?! – взревел Берендей, встал на четвереньки и побежал, втягивая воздух крупными ноздрями. Разложение Кощея смешивалось с чьим-то чужим запахом, и это сводило его медвежье чутье с ума.
Берендей бежал то налево, то направо, шлепая по бурлящей речной воде, но тщетно: незнакомый запах в конце концов усилился.
– Кто бы ты ни был, я найду тебя и разорву на части! – поклялся царевич, взяв след. Чутье вело его в Тихую рощу.
3
Существо тянет за собой русалку, излучающую вкусный аромат, и открывает рот: его зубы, похожие на зубы пираний, пугают Таю. Она дергает рукой и высвобождается из хватки.
– Стой! – она отталкивает чужака.
Он закрывает рот и удивленно смотрит на нее. Тая видит мальчика лет тринадцати, со светло-серой кожей и большими желтыми глазами. Его темно-русые волосы прилипают к округлой голове.
– Ты – не она, – говорит он.
– Что?
– Ты – не та русалка… – мальчик выглядит растерянным, и Тая перестает бояться его. – Ух, черти болотные! – он сжимает кулаки и впивается острыми зубами в свои тонкие губы. В воде расплывается кровавое пятно.
