- Однако военная сила и организованность действий пока на стороне мятежников. С этим надо считаться...
Дон Антонио отмахнулся от моих доводов. Он был в весёлом и даже легкомысленном настроении...
Первая партия советских танков, прибывших на "Комсомоле", ещё стояли за забором, а весь город только и говорил об этом событии. Население ликовало. Когда танки появились на улицах, их встречали приветственными возгласами: "Вива руса!" Береты взлетали вверх...
За "Комсомолом" последовали другие транспорты...
В конце 1936-го года прибыл советский транспорт "Курск", доставивший истребители, бомбы, бензин...
Налёты вражеской авиации усилились...
Положение в стране всё более осложнялось...
В ноябре шли жестокие бои под Мадридом...
Точность в военную пору имеет, как известно, решающее значение...
Напряжённость обстановки требовала максимальной скрытности движения транспортов...
Доставка оружия играла решающую роль. Германия и Италия посылали мятежникам целые соединения самолётов, танков, пехоты. Итальянские корабли, уже не маскируясь, под своим государственным флагом действовали против республиканцев. Флот Франко получал от фашистских государств эсминцы и подводные лодки...
Морякам и лётчикам в ту пору было над чем поразмыслить, что сообща обсудить. В Первую мировую войну накопился очень небольшой опыт использования самолётов на море. В Испании же новая авиационная техника испытывалась над морем непосредственно в боевой обстановке. Естественно, результаты этих испытаний интересовали и нас, моряков, и лётчиков.
Советские добровольцы из отряда, действовавшего вместе с флотом, были сухопутными лётчиками. Все они показали себя отважными, мужественными людьми...
Между тем будни войны шли своим чередом. Мы, советские добровольцы, сроднились с испанскими товарищами в этой повседневной боевой работе. Так же, как и они, радовались всякому успеху республиканской армии, с болью узнавали о её неудачах. Мы чувствовали себя среди испанских бойцов своими людьми...
Но в наших добровольцах было нечто такое, особенное, что заставляло гордиться ими. Сколько раз я видел этих, порой совсем ещё молодых русоволосых ребят, когда они только что ступили на испанскую землю! Разве думали они, выросшие где-нибудь в северных русских лесах, шахтёрских украинских посёлках или больших индустриальных центрах, что судьба занесёт их в эти края апельсиновых рощ, в картахенские суровые горы? Но вот дошла до них весть о борьбе, которую, изнемогая в боях, ведёт испанский народ, и сердце позвало их сюда...
История знает множество случаев, когда люди, сделавшие своей профессией военное дело, шли драться, рисковали своей головой под чужими знамёнами, на чужой земле, за чужое дело. Обычно это были наёмники, которых прельщали на чужбине золото, богатая добыча, чины. Но наши люди не искали на земле Испании ни золота, ни чинов. И далёкая земля та не была им чужой, и не было чужим знамя, под которым они сражались. Их вело сознание интернационального долга. Испанские рабочие и пахари были для них братьями. И ещё: в Испанию нашу молодёжь привело стремление вовремя остановить фашизм. Об этом нечасто говорили вслух, как бы стесняясь громких слов, но чувства, владевшие товарищами, были истинно благородными...
Вместе с республиканцами наши лётчики проявляли в боях такие чудеса храбрости и отваги, что вокруг стали говорить о Русском Характере, подразумевая под этим удаль, мужество и самоотверженную верность дружбе.
И в этом заключалось главное...
Смушкевича в Испании знали как героя. В этот район был брошен для захвата Мадрида итальянский экспедиционный корпус. На пути итальянцев стояли лишь слабые, разрозненные республиканские части. Противник считал, что дорога к столице открыта. Но вместо победного марша его постигло жестокое поражение. Это многим показалось настоящим чудом.
Подробности "чуда" были таковы.
Фашисты шли на Мадрид плотной, сплошной колонной. Погода стояла очень плохая. Авиация мятежников в воздух не поднималась. Фашисты были совершенно убеждены в том, что республиканские лётчики тоже не смогут летать. Но наши товарищи вылетали в любую погоду. Обнаружив итальянские колонны на марше, они бомбили их, расстреливали из пулемётов. Над шоссе, закупоренном разбитыми, горящими машинами, организовали своего рода авиационный конвейер - одна группа самолётов заканчивала штурмовку, на смену ей сразу же приходила другая. Так продолжалось три дня. Итальянский корпус понёс огромные потери. Потом подоспевшие республиканские наземные части завершили разгром противника, а оставшихся в живых обратили в бегство.
- Откуда республиканцы взяли столько самолётов? - недоумевали фашистские заправилы и вместе с ними иностранные наблюдатели. На самом деле у республиканцев было совсем мало авиации, но она действовала с утра до ночи, не оставляя в покое итальянцев ни на минуту. Самолёты возвращались на аэродром для того, чтобы заправиться горючим, взять боеприпасы, и снова шли на штурмовку.
Душой всей этой блестяще организованной боевой операции был главный авиационный советник Яков Смушкевич...
Из Советского Союза прибыла новая группа моряков-добровольцев...
Первое Мая... Праздник был у всех в душе и на лицах... В полночь мы настроили приёмник на Москву и с замиранием сердца слушали Красную площадь. Сквозь помехи в эфире доносился до нас бой Кремлёвских курантов. Я не помню других звуков, которые бы так глубоко проникали в душу каждого из нас...
В городе иногда шли русские фильмы: "Чапаев" и "Броненосец Потёмкин".
Все наши добровольцы по несколько раз смотрели эти картины...
Быть в Испании и не посмотреть бой быков действительно было бы обидно...
Флот испанских фашистов значительно пополнился. Благодаря помощи Германии и Италии враг уже стал обладать явным преимуществом и на море...
За советских добровольцев не приходилось краснеть. Повинуясь чувству интернационального долга, они делали всё, что было в человеческих силах.
Но их было немного. И не они решали исход войны...
Франко расстрелял всех республиканцев, попавших в его руки. Фашизм по своей природе способен на зверства и варварство. Это его кредо. А республиканцы проявили слишком много терпения даже тогда, когда требовалась суровость:
ведь война шла не на жизнь, а на смерть...
Судьбы у кораблей, как и у людей, очень разные. Одни проходят почётный, блестящий, хотя и короткий путь. Другие кончают свою жизнь бесславно.
А третьи гибнут, не успев совершить полезных дел.
Есть у нас старый крейсер "Аврора". Он прожил долгую и героическую жизнь. Его имя стало бессмертным. Мы по праву гордимся историей этого корабля. Он участвовал в боях ещё в русско-японскую войну. В исторические дни Октября Центробалт послал "Аврору" вместе с "Зарёй Свободы", эсминцем "Самсон" и другими кораблями в Петроград. Матросы крейсера штурмовали Зимний.
В конце 1940-ых годов, когда решалась судьба корабля, ко мне поступило множество писем от моряков. Все в один голос заявляли: "Надо сохранить "Аврору" как историческую реликвию". И теперь её можно видеть на Неве... Старый крейсер стал не только революционным памятником и интереснейшим музеем. Он до сих пор служит школой для будущих командиров флота.
