- Может и можно было бы,- ответила Камилла.- Кабы атланты к европейцам не лезли. Да оно и к лучшему. Мало ли что может случиться. Всё же среди людей. Я сказала, будто бы атланты прогнали нас за то, что мы не хотели держать рабов.

- Я тоже думаю, что это просто замечательно,- сказала Корделия, попытавшись встать и тут же упав на четвереньки.- Побудем дикарями.

- И атланты заберут нас в рабство,- мрачно спрогнозировала Камилла.

Дикари гребли слаженно, плоты быстро несли нас к европейскому берегу, на котором уже выстроились встречающие. По прибытию вождь задвинул им короткую речь, после чего нас повели в расположение племени, а уж там-то и закипела работа.

Для начала дикари внимательно рассмотрели мой лук, попробовали стрелять из него и остались довольны. Вождь тут же усадил двух мастеров делать такие же. Дать им меч или хотя бы показать его я категорически отказался и попросил Камиллу перевести, что в нём - моя душа. Дикари загугукали, закивали головами и оставили попытки помахать моим табельным оружием.

Они ещё не знали железа. Камень, дерево - вот чем дикари пользовались в повседневной жизни. Вождь пообещал построить нам дом, а пока для нас на скорую руку соорудили шалаш из жердей и шкур.

В океан впадала неширокая речушка, мы перегородили её привезенной мною рыболовной сеткой. Дикари держали скотину, сеяли зерно, однако виноградников не разводили; я поклялся себе исправить это недоразумение. Поклонялись дикари деревянным идолам, защищавшим их от атлантов, с которыми мои соплеменники имели дело дважды. Оба раза им повезло - корабли возвращались с изрядной добычей, дикарей просто обстреляли лучники. Из удальства.

К ужину я выучил все бранные слова, бывшие в обиходе у дикарей и сам обогатил их лексикон ругательствами атлантов.

Корделия всё это время причёсывала и завивала незамужних девушек, окружённая толпой любопытствующих. Моя жена вела себя так, будто всю жизнь провела среди дикарей. Ей даже не требовались переводы Камиллы.

Вечером всё племя разбрелось по своим домам готовить ужин. Мы поели, а потом побродили вокруг стоянки.

- Мне кажется, что я покинула Атлантиду лет сто назад,- призналась моя жена.- А тут совсем другая жизнь. Знаете, мне и стихи в голову не лезут.

- Мне тоже. Кстати, Камилла, ты какая-то странная в последнее время.

- А ты представь себе, что приехал на родину, а тебя никто не ждал,- сказала Корделия.

У Камиллы слёзы брызнули из глаз. Она повернулась и побежала к шатру. Я рванулся, было, за ней, но Корделия удержала меня.

- Может быть, ей надо побыть одной,- предположила она.

- Может быть,- согласился я.- Вот поэтому ноги моей никогда не будет в Славянской Атлантиде.

- Пойдём,- сказала моя женя.- Домой.

Она запнулась на этом слове.

Я обнял её за плечи, и мы пошли к своему шалашику.

Камилла была там. Корделия полезла к ней обниматься, чмокнула в щёку.

- Спасибо тебе, Камиллочка, ты нас сегодня спасла.

- Когда это ? Вроде не я дралась с тем здоровяком.

- Зато ты договорилась с дикарями. Ну что бы мы без тебя делали ?

- Вот, а твой муж не хотел меня брать

- Гадкий, противный Ратибор ! - обрушилась на меня Корделия.- Как ты мог ?! Немедленно проси у Камиллы прощения !

- Не понял ! А что ж ты за гадкого и противного замуж пошла ?

Мы с Корделией сцепились и принялись возиться на куче соломы, крытой шкурами.

- Я вижу, вам всё нипочём,- заметила Камилла, наблюдая за нашими играми.- Стихотворцы ! Вы хоть понимаете, что вас из дома выгнали ? Лишили всего ? Да ну вас !

- Кому будет легче, если мы станем ныть и жаловаться ?- удивилась Корделия.- Всё замечательно, Камилла. Ну ведь мы же вместе.

- Давайте спать,- предложила Камилла.- Умаялись все.

***

Утром я проснулся от негромкого, но настойчивого голоса, повторявшего:

- Деля ! Деля !

Я сполз со своего ложа, выставил голову из шатра. Увидев меня, четверо девушек-дикарок, с визгом умчались прочь.

- Что там ?- спросила Корделия, не открывая глаз.

- К тебе пришли.

- Я сейчас,- ответила Корделия и тут же уснула.

Камиллы в шатре не было.

Я вышел наружу, набрал в колодце воды и принялся умываться. От меня не укрылся тот факт, что некий юнец пристроился рядом и в точности копирует все мои движения. Я лил воду на голову, фыркал, отплёвывался. Он прилежно делал то же самое. Полюбовавшись не него, я хорошенько стукнул кулаком по дереву, под которым умывался. Юнец не замедлил повторить за мной и тотчас же с воплем схватился за ушибленную руку. Я одним прыжком подскочил к нему, схватил его за шиворот и потащил за собой. Юнец вопил и сопротивлялся. Начал собираться народ.

- Ратиборушка, что случилось ?!- крикнула Камилла.- Отпусти мальчика !

- Вот,- я подтолкнул к ней свою добычу.- Расскажи-ка мне, какого дьявола он кривляется и передразнивает меня ?

Юнец принялся торопливо лопотать, помогая себе жестикуляцией.

- Хочет стать таким же воином, как и ты,- перевела Камилла.- Вот и повторяет всё за тобой.

- Ясно. А если меня в отхожее место потянет ? Тоже рядом будет тужиться ?

- Да ладно тебе, Ратиборушка. Я ему объясню. Меня тут спрашивали про сеть.

- Ой, чуть не забыл. Скажи им, чтобы шли со мной.

Рыбы попалось много. Дикари радостно гугукали и от избытка чувств хлопали меня по плечам.

- Со мной не пропадёте,- отвечал я им.

В тот же день племя принялось строить нам дом.

Корделия выбрала место на окраине посёлка, в тени деревьев, неподалёку от источника. Дома дикарей не поражали изысканностью - четыре стены да крыша, поэтому мы не допустили их к проектированию и спланировали своё жилище сами, нарисовав палкой на земле зал, спальни для нас и Камиллы и, по её настоянию, детскую. Кухню мы собирались сделать во дворе, приделав навес к стене.

Дикари, глядя на это, только руками разводили.

Я вырыл фундамент деревянной лопатой, после чего взялся таскать камни, месить глину и тесать жерди для крыши.

Дом рос на глазах.

- Хорошие люди,- сказала Корделия за ужином.- Знаете, я начинаю ненавидеть атлантов. Чего ты грустишь, Камилла ?

- Ох, детки, сама не знаю, что со мной творится. Я ведь почти из этих мест. Моё племя разговаривало на том же языке, кое-кто из стариков наших ещё помнит. Я когда приехала сюда, на меня столько всего нахлынуло ! А теперь вот по Атлантиде тоскую.

Корделия погладила её по плечу и сказала:

- Да чёрт с ней, с Атлантидой ! Я о ней и не думаю. Тут столько всего происходит, не то что там - сидишь дома целыми днями. Хватит тебе, давай лучше споём.

И они пели, обнявшись и раскачиваясь. Я смотрел на них и думал о том, что...

Да ни о чём я не думал. Просто валялся на земле, подперев голову рукой и смотрел на двух поющих женщин.

Около нашего шатра начал собираться народ. Женская его половина никак не могли успокоиться из-за одежды. Здесь все дикари носили простые одеяния из грубой материи - по сути дела, мешки с отверстиями для рук и головы. Платья Корделии приводили дикарок в восторг.

- Девочки, милые, у вас всех будут такие же,- уговаривала их моя жена.- Мы с Камиллочкой взяли нитки с иголками. Просто сегодня уже поздно.

Женщины разошлись, оживлённо переговариваясь и восхищённо цокая языками.

Корделию страшно умилял тот факт, что её тепло приняли. Прямо, как свою. То, что дикари сократили её имя в "Деля" мою жену даже забавляло. Но что огорчало Корделию - так это дети. Завидев кого-то из нас, они с рёвом убегали.

- А чего ты хочешь ?- удивлялась Камилла.- Здесь детей пугают атлантами. От Ратиборушки они ревут сильнее, чем от тебя. Дай им время привыкнуть к нам.

К исходу следующего дня наш дом был готов. А пока женщины его обмазывали глиной изнутри и снаружи, вождь собрал два десятка мужчин покрепче и заставил меня заниматься с ними. Юнец, столь усердно подражавший мне, в их число не попал, но я сам подозвал его. Присутствовал и дикарь, уложенный мною в поединке. Он мрачной тенью стоял в сторонке.