В полдень все отправились на обед, а назад вернулся только Вирд. За других не скажу, но ведь Старик поставил мне задачу наблюдать за Корделией, а я не мог его ослушаться.

Обе моих женщины были дома и ворковали в саду. Когда я вошёл, Корделия обратилась ко мне со слезами на глазах:

- Противный Ратиборище ! Почему ты мне ничего не рассказал ?

- О чём ?

- О себе ! О своём брате, об этой Стелле ! О Камилле, в конце концов !

- Я как раз собирался.

- Да ну тебя !

После обеда мы, все трое, лежали в саду под деревьями, а Корделия рассказывала:

- У меня вот совсем маленький домик. И садика нет, а я всегда хотела. Ратибор, а мне можно будет вернуться на работу в порт ?

- Да ты с ума сошла ! Нет, конечно. Ты же пока ещё под арестом.

- Но мне же будет скучно сидеть всё время дома.

- Ничего. Мы что-нибудь придумаем.

И я оказался прав.

***

Каждый день, утром, в полдень и вечером сотник Тан напоминал Герту о том, чтобы тот не смел ходить к женскому храму. Но уж больно последнего вдохновили мои подвиги. Именно поэтому поздним вечером Герт явился в сад, расположенный при женском храме и принялся распевать любовные песни.

Неизбалованные подобными событиями, обитательницы храма повысыпали на низенькие балконы своего жилого помещения. Все, кроме любимой Герта.

Главная жрица приказала командиру охранников прогнать певца, но тот, наученный уму-разуму старшиной Бергом, отказался, сказав, что нет закона, запрещающего петь в саду.

А Герт старался изо всех сил. Жрицы были в восторге. Где-то, запертая в своей комнате, страдала его любимая.

Главная жрица подозвала Герта к балкончику и принялась увещевать офицера. Она и сама ещё не забыла озверевшего сотника; хорошо здесь знали и о моих похождениях в мужском храме. Главная жрица не угрожала, а просила.

Герт пообещал уйти, но только в том случае, если ему позволят подержать его любимую за ручку. Жрица, понятное дело, не собиралась этого разрешать. Начались торги. В итоге главная жрица вырвала у Герта клятву, в том, что он, получив требуемое, уйдёт и больше никогда не приблизится к храму на расстояние полёта стрелы.

Только после того, как наш товарищ трижды повторил обещание, на балкон вывели девушку, сопровождаемую тремя охранниками. Она перегнулась через перила и протянула Герту ручку. А тот взялся покрепче, сдёрнул молоденькую жрицу с балкона, подхватил её на лету, после чего оба пустились бежать.

Главная жрица пришла в ярость. Командир охранников лично отправился в погоню, взяв с собой пять человек.

Герт со своей любимой вряд ли бы убежал, но им откровенно повезло. Их уже почти догнали, когда на дороге вдруг появились два оборванных бродяги. Командир охранников грубо оттолкнул одного и тут же получил такой удар в челюсть, что звёзды у него в глазах слились в одну яркую вспышку. Его подчинённые атаковали бродяг, но те ничуть не смутились. Из своих лохмотьев они выхватили дубины и как следует отделали всю погоню.

Когда враг бежал, один из бродяг осмотрелся по сторонам и сказал:

- Всё в порядке, Ратибор. Расходимся.

- До завтра, Вирд.

- Пока.

Затем бродяги накинули на головы тёмные плащи и скрылись во мраке.

***

К Сотнику Тану явились утром, когда он собирался на службу. Делегация, состоящая из жриц и жрецов, нарисовала ему произошедшее самыми мрачными красками.

Наш командир настолько взбесился, что, натягивая форменную тунику, сорвал шеврон. Пока рабыня пришивала его на место, сотник потрясал кулаками и орал, грозя Герту самыми страшными карами как в дисциплинарном порядке, так и в физическом плане.

Когда жалобщики ушли, показалась Мелисса. Тан всё никак не мог успокоиться. Тогда Мелисса сказала ему, что если он хотя бы пальцем тронет мальчика, который виноват лишь в том, что влюбился в красивую девочку, то она, Мелисса, заберёт детей и уедет к маме, ибо жить с таким чурбаном просто немыслимо.

Сотник выпил вина и немного пришёл в себя. После этого он отправил рабов ко мне, Вирду и старшине Удо, а так же написал пергамент Старику. Мы вскоре прибыли; я взял с собой Корделию.

Весь отряд: три офицера и две женщины отправились к дому Герта. Улицу заполонили жрецы и храмовая охрана; подтягивались комендантские.

Нас пытались не пустить, но сотник Тан проложил нам дорогу сквозь неприятельский строй. Мы вошли в дом Герта, где царила суматоха. Жрецы и жрицы с улицы орали, что всё равно заберут свою сестру, чего бы им это не стоило. Рабы сбились в кучу в саду, а сам виновник торжества стоял посреди коридора, крепко обнимая печальную возлюбленную. Папа Герта, одетый в форменную тунику с нашивками оберсотника, пожаловался Тану:

- Совсем от рук отбился. Просто не знаю, что с ним делать. Выдрать бы ремнём !

- Но-но, я не позволю бить моего офицера,- ответил сотник Тан.

Жрецы и жрицы на улице никак не успокаивались. В сад летели камни и мусор. Появился Старик в сопровождении оберсотника Бальдини. Первым делом экселенц подозвал командира комендантских и велел ему убираться к дьяволу, что тот и выполнил. Ряды врага поредели, но он не сдавался.

В столовой Старик собрал совещание.

- Жрицу мы должны вернуть на место, тут ничего не поделаешь,- сказал он.- Это слишком серьёзно. Есть у кого-то какие-то идеи ?

- А пусть они поженятся,- предложила Мелисса.- Жену офицера они увести не посмеют, будь она хоть жрицей, хоть,- Мелисса, усмехнувшись, глянула на Корделию,- царицей Атлантиды.

- Кто будет женить ?- осведомился Старик.- Церемонию должен провести жрец. На улице их, кстати, полным-полно.

Тан кивнул на девушку в объятиях Герта и заметил:

- А она разве не жрица ?

- Да ты посмотри на неё,- сказала ему Мелисса.- И потом, она же не может выдавать замуж сама себя. Нет, тут надо что-то другое.

И тогда я сказал:

- Сейчас.

***

Узнав меня, Миловида чуть со смеху не померла. И было отчего. Папа Герта старательно вырядил меня рабом. Я предстал перед подругой детства одетым в драную мешковину и перемазанным сажей.

Мы отошли подальше. Я терпеливо подождал, когда Миловида нахохочется, потом сказал:

- Дело есть.

И рассказал о предложении Мелиссы.

Миловида сразу стала серьёзной.

- Думаю, это правильно,- сказала она.- У нас в позапрошлом году был примерно такой же случай. Но кто женить будет ?

- Вот это я и хотел у тебя спросить.

- О боги ! Кажется, я догадываюсь, кого вы хотите пригласить провести обряд !

- Миловида, мы тебе заплатим.

- Да при чём тут это ! Меня же выгонят из храма !

- Не кричи. Ты, помнится, сама хотела уйти. Вот тебе и шанс.

- Да вы там все с ума посходили от своей военщины. Нет, ну вы посмотрите на него,- обратилась Миловида к стенам, около которых мы стояли.- И он ещё улыбается !

- Тише ты !- шикнул я на неё, но было уже поздно.

Из-за угла выглянула жрица, с подозрением разглядывая нас.

- Чего тебе ?- нелюбезно спросила Миловида.

- Так, смотрю. Кто это с тобой ?

- А ты сама не видишь ? Это офицер, штурмовик, подсотник Великой Армии Атлантиды,- сказала Миловида раздражённым тоном.

- Бешеная какая-то,- ответила жрица, ещё раз окинув взглядом мои лохмотья, сажу и торчащие дыбом волосы.

После этого она ушла, а я заметил:

- Ты и в детстве была вредной девчонкой, и сейчас не изменилась.

- Ага ! А ты был идеальным ребёнком, а сейчас стал ещё лучше !

- Ладно, Миловида, я тебя понимаю. Действительно, вот так, в одночасье, лишиться всего, что есть... Пока.

- Стой ! Куда ты ?

- К своим. Скажу, что ничего не вышло.

- Да стой же ты ! Для нашей девочки это единственный шанс. Если они не поженятся, я даже боюсь представить себе, что эти фанатики с ней сделают.

- Мы всё устроим. Сделаем вылазку, схватим первого попавшегося жреца...