Полицейские напряглись.

– Сэр, – сказала женщина Лукасу, – не могли бы вы взять свою собаку и передвинуться на тротуар?

– Нет, если он собирается разрушить этот дом и похоронить под ним беззащитных кошек, – упрямо ответил Лукас.

– Черт бы его побрал! – закричал дымно-мясной мужчина.

Мужчина и женщина в темной одежде опять переглянулись.

– Лукас, – сказала женщина-полицейский, – если мне придется просить вас дважды, я надену на вас наручники и посажу на заднее сиденье нашей патрульной машины.

Лукас несколько мгновений стоял молча, потом мы с ним подошли к Одри, чтобы она могла погладить меня. Я была так рада ее видеть! И еще я была рада тому, что за нами последовали дымно-мясной мужчина и полицейские, чтобы мы все могли быть вместе.

Дымно-мясной мужчина глубоко вздохнул.

– Тут были кошки – пара дюжин, но теперь их тут больше нет. Кошка, которую мы только что видели, возможно, приходила сюда просто на разведку – это не значит, что она здесь живет!

– Я вижу ее здесь каждый день, – сказал Лукас. Мимо меня ветер пронес бумажку, я попыталась поймать ее, но меня остановил поводок. – Так что она здесь точно живет. А кроме этой кошки здесь обитает еще и пара других.

– Кстати, поговорим обо всех тех кошках, которые обитали здесь раньше. В какой приют вы их отвезли? Я не могу найти их ни в одном из приютов, – многозначительно заметила Одри.

– Во-первых, обратите внимание, господа полицейские, этот парень Лукас резал мой забор. Он вздумал кормить этих кошек! А во-вторых, она права, мы привлекли компанию со стороны, чтобы гуманно их изловить. Я не знаю, что они с ними сделали. Вероятно, они всех их пристроили в хорошие руки.

– Выходит, он кормил тех самых кошек, которых, по вашим словам, здесь уже нет. – Одри кивнула.

Какое-то время все стояли молча. Я зевнула.

– Эй, Гантер! – крикнул один из пахнущих пылью мужчин. – Звонит Мэнди. Она говорит, что речь идет о твоем разрешении на снос.

В конце концов большинство людей уехали. Одри опустилась на колени и стала играть со мной на редкой траве, пока ее друг укладывал большую штуку со светом обратно в ее машину.

– Это была гениальная идея – явиться сюда с телекамерой, – сказал Лукас.

Одри рассмеялась.

– Это вышло совершенно случайно. Я возила моего брата по городу, пока он снимал видеосюжет. Он учится в киношколе Колорадского университета в Боулдере. Когда позвонила ваша мать, мы сразу же поехали сюда, решив, что это отличная идея – изобразить дело так, будто съемки ведет какой-то новостной канал. – Она подняла меня и поцеловала в нос, а я в ответ лизнула ее. – Какая же ты лапочка! – И она снова поставила меня на землю.

– Ее зовут Белла.

При звуке своего имени я подняла голову и посмотрела на Лукаса.

– Белла! – радостно сказала Одри. Я уперлась передними лапами в ее колени, пытаясь взобраться выше, чтобы облизать ее лицо. – Когда ты вырастешь, ты будешь такой большой собакой!

– Послушай, Одри. – Лукас слегка кашлянул, и я посмотрела на него, чувствуя, что он напряжен. Одри подняла голову и улыбнулась ему. – Я тут подумал, что было бы здорово, если бы мы с тобой начали встречаться. Смотри, Белла согласна.

– О. – Одри резко встала с земли. Я подошла к Лукасу и атаковала его ботинки. – С твоей стороны было очень мило это предложить, Лукас, но видишь ли, я только что переехала жить к моему парню, и это серьезно.

– Ну конечно. Я все понимаю.

– Эй, Одри! Мы уже можем ехать? Я хочу добраться до Голдена пораньше, чтобы успеть поснимать во время последнего часа перед закатом, – крикнул мужчина из окна машины. Меня потянуло в сон, и я, зевнув, растянулась на траве, решив, что сейчас самое время вздремнуть. Я закрыла глаза и не стала их открывать, даже когда Лукас поднял меня на руки.

Позднее в этот же день я играла с Лукасом на мягком полу большой комнаты, которая называлась «гостиная». Лукас тянул по полу веревочку, а я бросалась на нее, хватала ее зубами и бежала прочь, но она выскальзывала из моей пасти, и он, смеясь, начинал тянуть ее по полу снова, чтобы я могла атаковать ее опять. Я была так довольна, что он рядом, так рада, что Лукас смеется, что могла бы играть в эту игру всю ночь напролет.

В дверь постучали, и Лукас на мгновение замер, а потом пошел к ней. Я двинулась следом за ним. Он приставил глаз к двери, а я в это время почуяла в проникающем через щель под дверью холодном воздухе запах мужчины. Это был тот же мужчина, которого я видела у логова и от которого пахло дымом и мясом.

Лукас окаменел. Мужчина постучал еще раз. Наконец Лукас открыл дверь, отодвинув меня при этом ногой в сторону.

– Нам с вами надо поговорить, – сказал мужчина.

– Поговорить о чем? – спросил Лукас.

– Я могу войти в дом, или вы хотите, чтобы я так и стоял на пороге?

– Входите. – Лукас отступил от двери, мужчина вошел в комнату и посмотрел по сторонам. Лукас снова закрыл дверь, хотя это означало, что в дом больше не будет проникать весь этот поток великолепных ароматов с улицы.

Мужчина сел на диван.

– Классный щенок. – Он протянул ко мне пальцы, чтобы я их обнюхала. – Он, кажется, питбуль?

– Это не он, а она. Мы не знаем. Она жила под тем домом напротив.

Мужчина на мгновение словно застыл, и я посмотрела на него с любопытством, потом откинулся на спинку дивана.

– Кстати, об этом. Стало быть, я прав, и это вы кормите кошку в том доме?

– Да, я.

– Вот ирония судьбы, вам так не кажется? У меня теперь проблемы, и вызвали их вы. Если где-нибудь ставишь миски с кошачьим кормом, туда тут же набегают кошки. Это закон природы. И я не ошибся и тогда, когда сказал, что вы резали мой забор, верно?

Лукас ничего не ответил.

– Послушайте, я пришел к вам, чтобы убедить вас прислушаться к голосу разума. Общая картина куда масштабнее, чем вы думаете.

Я была недовольна тем, что они просто сидели без дела. И атаковала пушистый пискучий мячик, который лежал на полу. Я не могла раскрыть пасть достаточно широко, чтобы схватить его, и, когда пыталась сделать это, он просто откатывался в сторону, так что в конце концов я прыгнула на него сверху и заставила его лежать тихо. И зарычала, чувствуя себя свирепой и торжествуя.

– Простите, мистер э-э…

– Гантер. Зовите меня просто Гантер.

– Хорошо, Гантер, – согласился Лукас.

Значит, дымно-мясного мужчину зовут Гантер.

– Я хочу сказать, что мне жаль, но всем вашим рабочим было наплевать, когда я сказал им, что под домом обитают кошки, – продолжал Лукас. – Они собирались все равно снести его, несмотря на то что это убило бы ни в чем не повинных животных.

– Ага, а потом вы вызвали эту шайку мстителей за бродячих животных, а они позвонили в администрацию графства, и действие моего разрешения на снос было приостановлено. А это значит, что может пройти пара недель, пока его не возобновят. Да какая там пара недель, у них там, черт возьми, на любой чих уходит больше месяца, а стало быть, дело откладывается до конца лета, а может, даже и на осень. И все это время я должен буду платить проценты по кредиту и заработную плату моим рабочим, и у меня будет простаивать оборудование, так что вся эта история обойдется мне в кучу денег. И все из-за одной чертовой кошки. А вам известно, что закон не запрещает мне просто пристрелить эту проклятую тварь, если мне так хочется?

– Там не одна кошка, а больше. Неужели вы хотите перестрелять их всех? Думаете, это будет для вас хорошая реклама?

– Поэтому я и пришел к вам. Я не хочу этого делать. Но вы прекрасно знаете, что, как только мы начнем рушить дом, все эти кошки выбегут наружу и удерут. Так что нет надобности их истреблять. Я просто хочу, чтобы, когда снос начнется, вы не звонили этой женщине, которая привезет с собой телевизионщика. Лады? Им и дела нет до правды, им бы только пустить в эфир новость о том, что мы будто умертвляем котят, что просто смешно.