- Ничего. Я нашел тебя, когда ты лупил ни в чем не повинную стену, под дождем. Потом довел тебя до гостиницы.

- Гостиницу я вроде уже помню… Магловскую гостиницу. Там еще такой странный ящик, в котором сидят люди и постоянно, не умолкая, болтают. О, моя голова…

Гарри засмеялся, но ничего больше не сказал. Затем, через секунду:

- Ты правда ничего не помнишь?

Драко не знал, сказать ли правду. Кажущуюся правду. Поттер его поцеловал? Господи, от мыслей трещит голова, а от этой и вовсе сейчас разлетится на куски.

- Нет, не помню.

- Это хорошо, - со странной, почему-то печальной улыбкой произнес Гарри.

Между ними что-то неуловимо изменилось. Они теперь могут ехать рядом в поезде, молчать, не пререкаться. И даже без желания избить друг друга. Драко смотрел в окно, как проносились поля и деревни. Молчание не тревожило. Неужели он начинает привыкать… к компании Поттера. Гарри. Пару дней назад он назвал Поттера по имени. Он еще тогда не был сильно пьян, поэтому помнил. Гарри. Не попади ты в Гриффиндор, может всё сложилось бы по-другому.

Но теперь – да, теперь всё сложилось по-другому. Он еще не знал что именно. Он обрел друга на пороге смерти. Наверное, единственного настоящего друга, каким никто не был из слизеринцев, хотя Драко их и любил. Любой слизеринец отвернется от тебя, если ему так будет выгоднее. Гриффиндорец не отвернется никогда. Драко бесила эта необдуманная преданность, но почему-то из-за нее было тепло на сердце.

========== 9. О чем ты думаешь, когда ==========

- Манчестер. Никогда здесь не был. – Гарри обвел взглядом вокзал.

- Мы не задержимся здесь долго.

- Да… У нас нет времени…

Время. Что такое время? Теперь ему стало казаться, что они в пути вечно. Он в пути вечно. Но теперь он не так одинок.

Нужно постоянно куда-то идти, с кем-то бороться, кого-то спасать.

«Я устал», думал Гарри.

«Я слаб».

«Я ничтожен».

«Но мне нужно идти дальше. Через любую слабость. Заставляя себя снова и снова»

«Я не хочу спасать этот мир, который опять подводит меня к границе смерти. Я ведь почти никогда не видел жизни, нормальной жизни»

Драко тронул Гарри за плечо:

- Поттер, тебя словно Василиск заставил окаменеть.

- А?

- Бэ. Пойдем.

Второй поезд, уже на Престон. Гарри уснул, прислонившись головой к окну. От его дыхания запотело стекло. Драко пальцем написал на нем: «Поттер – настоящий придурок и ведет себя как девчонка».

В сумерках Гарри проснулся, вытер стекло рукавом. За огнями и столбами высоковольтных проводов он сначала не увидел ничего, кроме дороги в неизвестность. Сон успокоил его, дал временную передышку. Гарри всегда любил поезда. Особенно уносящий его, после муторного лета у Дурслей, в Хогвартс. Рядом в купе обычно сидели, переговариваясь, Рон и Гермиона, кто-нибудь с шумом открывал дверь и заглядывал… Нэвилл или Луна. Или вездесущий Малфой, чтобы жизнь медом не казалась. Кстати о Малфое… Где он?

Гарри приподнялся, ощущая что-то похожее на смутную панику. Он ведь не мог его бросить?

Глупость какая.

Гарри переводит взгляд на окно.

А Драко в это время стоял в самой что ни на есть неприглядной позе в туалете. Его рвало чем-то черным, с отблесками крови.

«Старая сука Макгонагалл, и зачем я ей доверился… Это чертово зелье убивает меня»

«Никогда не доверяй гриффиндорцам… никогда не доверяй гриффиндорцам… никогда не доверяй гриффиндорцам…»

Кое-как оправившись, он выбрался в коридор и прислонился к оконному стеклу горячим лбом.

Одновременно они заметили что-то странное. Что-то, что не являлось частью пролетающего мимо пейзажа. За деревьями, излучая смутный свет, проглядывали шипастые стебли и огромные звенья хищных пастей, кое-где держащих остатки человеческих тел, окровавленные ноги, руки, сжатые в смертельной схватке с болью, и лица людей в агонии.

Гарри смотрел и не понимал, что происходит.

Драко, шатаясь, подошел и неуклюже упал рядом:

- Ты тоже это видел?.. - сказал он, в изнеможении откинув голову на спинку сидения.

- Да. Не думаю, что грозит чем-то иным, чем еще одной проблемой.

Драко бледен и совершенно без сил.

- Поттер. Мне надо сказать тебе одну вещь.

Гарри вопросительно повернулся к нему.

- Мне кажется, я не дойду.

Гарри словно что-то ударило в грудь.

- Не говори глупостей. Ты же проводник.

- Я упаду на пороге, помнишь? – во взгляде Драко что-то похожее на просьбу.

Гарри взял его за руку и сказал то, во что сам еще не может поверить:

- Мы дойдем. И мы дойдем оба.

- Мне бы твою гриффиндорскую уверенность… - Драко с усмешкой сжал ладонь Гарри сильнее.

Они увидели подобное жуткое растение и позднее. Вот только никто из других пассажиров похоже его не видел. Вопросов больше, чем ответов. Магия обернулась против волшебников? Магия уничтожает волшебников?

***

Минерва Макгонагалл запретила выходить за пределы Хогвартса. Случаи нападения на учеников участились. Растения, разрывающие людей на части. И сами же люди, уже мертвые, с остаточной магической силой. Тела приходилось сжигать, как можно скорее, дотла.

***

«Один из рыцарей короля Артура дошел до озера в поисках священного Грааля. Там он нашел чудо и погибель свою. Там он нашел себя»

========== 10. Мелкие (и не очень) неприятности ==========

Это напоминало безумие. Но он не знал, что есть безумие на самом деле. Бред во время горячки? Наркотический трип? Кошмарный сон? Весь мир сходил с ума. Гарри же должен был держать разум в чистоте.

Человек, которого он ненавидел почти всё свое детство, стал ему очень близок. И этот человек говорил, что умирает.

Это был и кошмар, и трип, и горячка.

А Драко повеселел. Ему удивительно-невозможно-невероятно становилось легче. Он исхудал до прозрачности, скулы алели румянцем. Ему нужно было что-то постоянно делать. Внезапно. Выдумками проделок он мог бы поспорить с близнецами Уизли. Прыгнуть с тарзанки в реку? Почему бы и нет?! Забраться на дерево, чтобы стащить из гнезда птенца сокола? Конечно, да!

- Гарри, мне очень-очень-очень нужен собственный сокол! Ты не понимаешь! У меня был в детстве, но он погиб от норвежской лихорадки. Я хотел завести себе нового, но боялся. У нас тогда все птицы переболели. Отец привез коршуна, который уже был болен и заразил остальных, – Драко тараторил и так быстро шел, что Гарри за ним еле поспевал. Половину разговора он пропустил.

- Драко, давай, когда мы вернемся обратно, мы обязательно раздобудем тебе птенца? Хорошо? – ему приходилось общаться с Драко, как с ребенком.

Но «ребенок Драко» мало того, что был гиперактивным ребенком, так он был до крайности упрямым и капризным «ребенком». И он ничего и никого не слышал. Гарри подозревал, что Драко не в себе. Он пытался измерить Драко температуру, но тот вырывался и куда-нибудь убегал. Он пытался давать Драко успокоительное зелье, но Драко быстро раскусил Гарри и не пил и не ел ничего из его рук. Он был ловким и сильным для настолько больного человека. Он был проворным и неугомонным.

Они почти не спали. Всего три-четыре часа за ночь.

«Сколько я еще выдержу?» - спрашивал Гарри. У кого? Есть хоть кто-то, кто его слышит в этом сумасшедшем мире?

***

Джинни была оловом и плавилась в огромном котле. Ее тело горело, растекалось и шипело. Она была собой и не была собой. Была человеком, магом и одновременно чем-то новым. И что-то новое, иное, происходило с ней.

Какие-то люди приближались к ее кровати. Брали за руку. Что-то говорили. Звуки приглушались, зрение затуманивалось.

Чего они хотят?

Ей хорошо. Зачем постоянно маячить около нее? Она полна мира, потрясающей по своей красоте химической реакции, она носит в себе мир. Пусть этот мир сейчас и похож на болезнь. Но он прекрасен. Ее не мучают страдания. Она не помнит имен и лиц. И да, ни по кому, ни-по-ко-му не скучает. Может ли скучать Вселенная? Нет, она слишком велика, чтобы испытывать такие мелкие чувства.