Уровень с успехом пройден с первого раза.

Но им мало и они тут же начинают новый, не давая даже отдохнуть их полюбившейся паре.

***

Они засыпают через пятнадцать минут и уже не просыпаются до утра. Каждый ложится и закрывает глаза со своими мыслями. Тони думает, что ему почти совсем не страшно. Рядом его альфа и бояться с ним не стоит. Алекс же крепко прижимает своё сокровище к себе и обещает больше не отходить от мальчика ни на шаг. После того, как они уедут отсюда, он сразу повезет своего малыша к себе домой. Альфа ни за что не позволит оставаться ему в том доме, пока эта тварь не будет найдена. Он серьёзно думает насчёт убийства. Он знает, что на это пойти может и ему даже труда откупиться не составит. Мужчина последний раз смотрит на мальчика, а после нежно целуя уже спящего омегу в губы и подбородок, засыпает сам.

Крепче держи то, что тебе так дорого. Не дай сорваться ему в пропасть и не сорвись вместе с ним сам.

Не дай двум проказницам громко над тобой насмехаться.

Выиграй их. Обмани, обведи сразу обеих вокруг пальца.

И выйди победителем.

========== Часть 20 ==========

— Тони, ради Бога, застегнись! — Алекс с серьёзно смотрит на мальчика, что так быстро выбежал из дома, как-будто никогда снег не видел вовсе, — ребёнок! Эй, стой! — альфа моментально оказывается подле омеги и крепко хватает того за бёдра. Его маленький поскользнулся и чуть не упал.

— У тебя хорошая реакция, — мальчик пыхтит и хочет побыстрее освободиться от сильной хватки и побежать дальше. Он такой чистый и пушистый снег не видел… Никогда. Мужчина недовольно цокает и поворачивает младшего к себе лицом.

— Дай мне тебя хоть застегнуть. Где шарф? Где перчатки, где шапка, а?!

— Алекс себе в данный момент напоминает курицу-наседку, которая кудахчет на своего цыплёнка. Хотя Тони, в принципе, очень на него похож, — если ты заболеешь, я тебя так по первое число всыплю, — а мальчик его словно не слушает. Он постоянно головой вертит и ожидает стартапа, чтобы сорваться с места и наконец потрогать этой пушистый и совершенно белоснежный снег.

Джонсон смотрит на сияющее лицо мальчика и понимает, какой он всё-таки ребёнок. Как его легко удовлетворить и заставить радоваться. Смеяться каждой незначительной мелочи. И он действительно рад, что такая желанная улыбка достанется ему легко.

Это делает его счастливее.

А потом он вспоминает прошлую ночь и разум альфы мутнеет. Он переводит взгляд с мальчика на небо, а потом обратно и понять не может, как тот может так беззаботно скакать и смеяться, после тех слов, что вчера произнёс. После той жуткой и прошлой жизни. Нет, он очень сильно рад тому, что мальчик не загоняется, не плачет, что на его милом личике играет неподдельная улыбка, но… Как? Неужели он настолько привык, что даже внимает на то не обращает? Омега счастливо прыгает и вырисовывает что-то незатейливое на снегу маленькой ножной и на его лице нет ни толики той боли и страха, что была несколькими часами раньше. Как будто этот снег, самое простое явление природы, смог заглушить, перекрыть, удалить всё то, что гложило пацана всё это время. Словно кто-то на небесах, посмотрев на этих двоих вчера, решает сжалиться и включить снег, что так успокаивает и радует младшего, но ничего не делает с Алексом. Мужчина до сих пор помнит каждое сказанное слово, произнесённым омегой и кулаки того непроизвольно сжимаются.

Он уже давно написал Стиву и его люди начали поиски Виктора, но… Разве это что-то решает…? Даже в таком безопасном, охраняемом месте, как загородный дом мужчины, где совершенно нет людей, Алекс напряжён и глаз не может спустить с мальчика. Он всё боится, что тот испариться или убежит.

Он всегда этого боялся.

Мужчина всегда будет чувствовать этот страх.

И это становится просто невыносимо.

Ближе к трем часам дня, Алекс с большим трудом, но с грандиозным успехом затаскивает недовольного мальчика в дом. Обед никто не отменял. Как и приём лекарства.

— Ты сейчас покушаешь, а потом пойдешь отдыхать. Я тебя из дома пока не выпущу. На улице слишком холодно, — мужчина садится напротив своего чуда и заталкивает вилку прямо в его ладошку, — Ешь.

— Мамочка, блин, — фырчит младший, но за еду все же берётся. Он, на самом деле, сильно проголодался.

— Я скорее папочка, — парирует мужчина и делает глоток кофе, — я не сильно похож на мамочку.

— Зато опекаешь как мамочка, — первая порция спагетти с успехом отправляется в рот и Тони аж жмурится от удовольствия.

— Зато могу отшлёпать не как мамочка, — Алекс счастливо смеётся, видя как и так розовые щёчки его малыша наполняются алым.

— Запишу тебя так в телефоне, будешь знать, — мальчик вновь цокает и глубоко вдыхает.

К его шуткам пора давно привыкнуть.

А он почему-то всё никак не может.

— А мне то что? — угроза кажется такой безобидной, что Джонсон решает сыграть с этим источником невинности с достаточно пошлую для него игру, — зови меня лучше так во время секса, малыш, — голос становится тише и глубже.

— Так, хватит, я есть не могу из-за…

— Представь, как я тебя заваливаю на кровать и ты от ожидания постанываешь шепчешь «папочка», а потом не выдерживаешь и пошло кричишь «трахни меня уже, папочка!» — Алекс знает, как его слова влияют на ребёнка напротив, он на самом деле смех свой еле сдерживает, как и член в штанах, потому что, сука. Он уже от одной мысли возбудился.

— Я пошел, — мальчик резко вскакивает и хочет уже отправиться на второй этаж, как вдруг его останавливают, перехватывая за талию и сажают на колени, — эй! Отпусти меня! Сейчас же отпусти!

— Ты не поел, солнышко. Тебе надо поесть, а потом выпить таблетку.

— Как, я бл… могу есть, после того, как ты меня вытрахал ментально, а?

— Скажи спасибо, что пока только ментально, — Алекс не обращает на недовольные вздохи омеги и переставив тарелку мальчика чуть ближе к себе, берёт вилку и свободной рукой, начинает наматывать на неё спагетти, — на. Ешь, — вилка упирается прямо в сжатые губы, — папочку нужно слушать!

— Да хватит, а!

— Тогда не выкобенивайся и быстро открой рот!

***

Долгие гуляния в столь холодную погоду, безрезультатными не остаются никогда.

Он всё-таки заболевает.

После дневного сна, омега чувствует себя полностью выжатым, хотя всё должно было быть немного наоборот. Тони спускается на первый этаж. Он жутко хочет пить, в горле словно пустыня. Тут-то его и подлавливают. Альфа, что в данный что-то яростно высматривает в дисплее телефоне, поднимает голову на тихие шаги и сразу же нахмуривается.

— Я что тебе говорил? Ты всё же угораздило заболеть. Скажи, вот как с тобой бороться?

— Я не заболел, — мальчик пытается себя оправдать, но из уст вылетает что-то хриплое, а вместе с болезненной хрипотцой и сухой кашель.

Он сам себя закапывает.

Допрыгался. В прямом смысле этого слова.

— Я вижу и слышу, ага, — Алекс откладывает гаджет и разом встаёт с кожаного кресла, быстро устремляясь в сторону мальчика, — Господи, ты горишь! — на аккуратную попку младшего ложится массивная рука и начинает размеренно поглаживать, — милый, а я тебе говорил, что я сделаю, если ты заболеешь?

— Н-не надо… — мальчик визжит когда ладонь Алекса слегка сжимает одну половинку.

— В этом доме даже градусника нет, — мужчина с шумом выдыхает и перемещает руку на талию, мягко целуя того в губы, — у тебя скорее всего температура. Губы до безумия горячие.

— Я нормально, правда.

— Я знаю твоё «нормально» — мужчина оборачивается и смотрит на настенные часы, — ладно, я поеду сейчас за жаропонижающим и таблетками, ты сидишь внутри и только попробуй выйти на мороз.

— Блин, Алекс, всё…

— Нет! Ничего не в порядке! — безалаберность этого мальчишки уже сводит с ума и бесит неимоверно, — иди обратно на второй этаж, а я приеду через… Час-полтора. Если что… — и тут до альфы доходит. У мальчика больше нет телефона, он это вспоминает и качает головой. Ему резко становится очень стыдно, — еда в холодильнике. А теперь беги в тёплую кроватку! — мужчина слегка хлопает омегу по бедру и провожает того взглядом, пока он не скрылся за массивной дверью.