УБИЙСТВО В КАСАТОНОВКЕ

Касатоновка - деревня в одну тысячу жителей располагается среди дремучей тайги на юге Сибири. Деревня стоит в глуши Иркутской области, в самой её южной части, но от неё одинаково близко до границ Красноярского Края, Республики Тыва и Бурятии.

Здесь, в трудно проходимых местах, расстояния измеряются ходом хорошего коня за световой день. Добрая лошадь может за день пройти по тропе или зимнику до сотни километров, но не каждый всадник способен выдержать подобный поход. Поэтому считается, что конь за сутки проходит пятьдесят километров. Именно на таком расстоянии от Касатоновки находится следующее более-менее большое село. Дорога в это село бывает только зимой, когда замерзают ключи и реки, мороз сковывает болота, а летом, весной и осенью можно ехать только на коне и вести дополнительную лошадь с вьюком в поводу. Можно из райцентра добраться до деревни на моторной лодке. Некоторые жители Касатоновки, не имея лошадь или лодку, отправляются в гости или по иным надобностям в соседние населённые пункты пешим ходом. На такой поход способны только крепкие здоровые мужики и бабы.

Население Касатоновки состоит из нескольких групп.

Две южных улицы занимают старообрядцы, приехавшие сюда ещё в конце девятнадцатого века.

Северную улицу занимают коренные жители этих горных мест тофалары, а на западе, на берегу реки живут бывшие рабочие леспромхоза. Предприятие развалилось вместе с Великим Союзом в середине девяностых годов.

Вот такой пёстрый состав жителей Касатоновки жил больше века в мире и согласии и никогда ни что не нарушало покой селян, если не считать редкие трагедии в тайге во время охоты или на реке во время рыбалки.

За четыре года до описываемых событий в Касатоновке погиб старовер Иван Сургутский. Пошёл на медведя и не вернулся. Его долго искали родственники, но тщетно. Очевидно, зверь сожрал охотника до тла или зарыл где-то среди скал покрытых дремучей тайгой? Два года спустя утонул молодой парень тофалар с русской фамилией Зайцев. Зимой Зайцев пошёл на Бирюсу ловить налимов и сгинул, очевидно, провалился под лёд. Парня так и не нашли. Весенний паводок замыл где-то его труп, который потом обглодали те же налимы.

В тот же год, когда утонул парень, в Касатоновке открыли милицейский участок и направили участковым молодого мужчину старшего лейтенанта Шапкина Юрия Гавриловича, уроженца этих мест. Шапкин стал работать участковым на два села, пункт открыли в Касатоновке. Срубили Юрке Шапкину новую избу, и он перевёз в деревню свою семью, жену и двух дочерей погодок.

Участковому Шапкину поручили обслуживать две ближайшие деревни, выделили из резервов райотдела старый потрёпанный УАЗик и для разъездов по бездорожью мерина по кличке Сержант. Мерин до этого три года служил в райотделе, а теперь Юрки Шапкину приходилось самому косить для лошади сено, а когда дорога замерзала, он привозил из райцентра на своём вездеходе тонну овса.

Старлей был даже рад лошади, здесь в глуши без коня никуда не сунешься. Он ездил на Сержанте на охоту, на рыбалку, по ягоды и орехи, ну и конечно по делам службы.

Деревню Касатоновку больше ста лет назад основал Назар Касатонов, он приехал сюда со своими сыновьями, а их было пятеро, прямо из Иркутска, до которого семейство добиралось по транссибирской магистрали. Заехали в глушь на двух лошадях и стали рубить избы, корчевать тайгу и садить огороды, промышлять зверя и заготавливать на долгие Сибирские зимы дикоросы: ягоду, кедровый орех, грибы. Ловили тоннами рыбу и даже нелегально мыли золотишко. На богатой тайге семейство быстро расплодилось и даже сейчас среди староверов добрая половина от населения Касатоновы.

В глухих Сибирских поселениях конца девятнадцатого века и начала двадцатого, деревням давали названия именно по фамилиям первопоселенцев, прибывших из центральных губерний необъятной России. По Сибири разбросаны Даниловки, Медведевки, Зубовки и вот такие Касатоновки.

Между тем в поселении назревали непредвиденные ужасающие События.

Утром десятого августа, в самый разгар таёжной страды, когда поспела ягода, появились первые грибы - белянки и рыжики в опорный пункт к участковому старшему лейтенанту Шапкину пришёл один из отпрысков Назара Касатонова, его правнук Гордей Семёнович Касатонов. Мужику в этом году исполнилось сорок пять лет. Он был отцом большого семейства трёх дочерей и двух сыновей. Гордей был крепок телом, носил окладистую русую бороду, голубые глаза его излучали жизненную силу и невозмутимое спокойствие.

- Что случилось Гордей Семёнович? - Обратился к Касатонову участковый.

Шапкин с утра выходил на связь с райцентром и теперь заполнял какие-то служебные бумаги. На следующий день он наметил съездить с проверкой в крохотное поселение в десять изб, что стоит в семи километрах от опорного пункта. Там рыбалка хорошая. Сейчас таймень кверху реки поднимается. Лейтенант тоскливо оглядел Гордея и понял, что мужик пришёл не с пустяковым делом. Случилось что-то из ряда вон выходящее.

- Рассказывай Гордей Семёнович, а то мне ещё бумаги заполнить надо. К вечеру сводку подавать в управление. - Сказал так Юрий Гаврилович, а у самого заныло под ложечкой, и нехорошие предчувствия охватили милицейскую душу. Лейтенант подумал вдруг, что спокойные деньки закончились и то о чём сейчас расскажет Касатонов, сорвёт участковому сезон заготовки таёжных деликатесов. - Вот заявление написал. - Гордей Семёнович подал тетрадный листок бумаги, исписанный крупным корявым подчерком. - Сын младший подсказал, как написать. Дело в том, что у меня лодку кто-то угнал. Ты же знаешь, что лодка стоит у меня в устье Васькиного ключа. Десять лет там оставлял лодку, и ничего не случалось, а тут прихожу, нет посудины. Поищи Юра лодку, а то мне без неё как без рук.

- Ты сам-то Семёныч поискал, поспрашивал? Может, кто из родственников на время позаимствовал? - Поинтересовался участковый милиционер.

- Никто не брал из наших родичей. - Касатонов вздохнул нервно. - Я узнал, Кольки Заварзина нет в деревне, ты знаешь, он живёт на бывшей леспромхозовской улице. Расспросил народ, никто не знает, куда делся Колька. Может быть, на моей лодке спустился в райцентр? Сдаст её там на металлолом. Всё-таки алюминий, хорошо выручит за неё.

- Что там выручишь? Только на пять бутылок водки хватит, а если узнаем, что он украл, то года два заключения присудят. Мне кажется, Заварзин не решится на такое, всё равно рано или поздно откроется кража. Все на виду. Ему уже давали условный срок за воровство пиломатериала из леспромхоза.

- Так Кольку надо найти, тогда и узнаем, виноват в угоне лодки или нет Заварзин? Я прикинул, больше некому позариться на лодку. Опять же только его нет в деревне. - Предложил угрюмо Гордей Семёнович.

- Давай Семёныч подождём пару деньков, может сам Заварзин объявится. Ты за это время побегай по посёлку, поспрашивай, может быть, что и откроется?

- Ладно. Я на коне по деревне проедусь и ещё раз на место стоянки лодки съезжу. - Пострадавший поднялся на ноги и пошёл к выходу.

- Приду через два дня, доложу результат собственного расследования. - Пообещал Касатонов.

Когда дверь закрылась за Касатоновым, лейтенант откинулся на спинку скрипучего стула и задумался глядя на заявление. За два года ему никто ещё не подавал заявление о краже. Здесь в Касатоновке народ даже на замок избы не закрывает и вот тебе угон судна. Лодка для местных жителей ценная вещь и её невозможно просто так угнать и сдать на металлолом. Шапкин подумал о том, что возможно лодку мог похитить какой-нибудь пришлый человек. Наткнулся на посудину нечаянно, отвязал и айда вниз по течению. Ещё и Заварзин куда-то делся. Он в тайгу-то с тех пор как леспромхоз перестал функционировать не ходит. Ленивый мужичонка и лодка ему не к чему. Шапкин решил, что после обеда сходит на леспромхозовскую улицу и поспрашивает у соседей Заварзина, куда мог тот податься.