Я понимал, что «методом тыка» тут ничего не сделать, но вставать и садиться за терминал не хотелось. Зашевелился Пусь, почесал ухо и опять затих, шумно вздохнув. Я потёр пальцем линию разлома. Она проходила немного наискосок и делила чип на две неравные доли. Он треснул от удара, но не рассыпался. Порыл в памяти варианты восстановления твердотельных устройств, но то, что мне были известно, не касалось механических повреждений. Положил ошейник обратно на пол, начал было обдумывать завтрашнюю беседу с ребятами и незаметно опять уснул.

Гости к нам пожаловали в одиннадцать утра. Все ребята, кроме Влады, которая с матерью улетела навестить Джеку и ожидалась позже. Пусь для порядка пару раз по-хозяйски гавкнул на шум с серпантина, выполняя свои охранно-сторожевые функции, но как только они поднялись к дому и стали все видны, встретил как лучших друзей.

В гостиной на большом овальном столе уже лежал ошейник Джеки и мой рюкзак, папки из мэрии, а сервировочный робот заканчивал расстановку вазочек с печеньем и мармеладом. На нескольких подносах стояли бокалы и кувшины с соками. Вокруг стола стояли массивные дубовые стулья с высокими спинками, что придавало помещению несколько помпезный вид.

Когда все расселись, я начал рассказ. Примерно в середине его появилась Влада, в уже знакомом мне по первой встрече зелёном с ромбами по бокам комбинезоне и лётным шлемом в руках.

На своём мотокоптере, значит, прилетела, машинально отметил я. Сам я этой машинки побаивался. Четыре кольца с пропеллерами, изогнутая труба с седлом и велосипедным рулём и маленький пузырь энергоблока под седлом мне не внушали доверия. К тому же при её «потолке» в 500 метров забираться к нам на гору на 300 метров достаточно рискованно, особенно при ветре. Влада успокоительно всем кивнула, мол, с Джекой всё в порядке, и села на свободный стул рядом со мной. Я как раз рассказывал о событиях на озере и своей попытке положить «микросхему» в рюкзак.

– Я совершенно убеждён в том, что мне удалось её взять пальцами и перенести в отсек рюкзака, – сказал я. – Я помню свои тактильные ощущения – как кусочек соломки. И напрочь забыл ваши предостережения. Просто взял в руки и всё. Не думая.

Борис и Саша-большой подтянули к себе рюкзак и изучали его карман, Эдик с закрытыми глазами водил пальцами по ошейнику Джеки, Влада о чём-то сосредоточенно размышляла, смотря в стол. Тогда, у озера я мало что успел рассказать ребятам из своего опыта знакомства с этим «Вебсиком», больше рассказали они. Теперь я рассказывал подробно, стараясь не упустить детали. Под конец я сформулировал несколько проблем, которые видел.

– Во-первых, это особенности моего очень умного дома, они явно нестандартные и хотелось бы знать, как они были приобретены и когда, и можно ли с ними спокойно в нём жить. Во-вторых – сам Вебсик, как материализация сетевого интеллекта. Это очень интересный и новый феномен, и будет безумно жаль, если он потерян. Его надо стараться найти и вернуть диалог с ним. В-третьих, чип на ошейнике, его свойства. Ну и, в-четвёртых, наше с вами восприятие Вебсика.

Тут я взял пластиковую папку с запиской в мэрию и вытащил бумагу с корявыми буквами.

– Розыгрыш это или нет?

– Дом сказал, что Вебсик не вернулся? – спросила Влада.

– Нет, он сказал, что он «ушёл», – ответил я. – Впрочем, это мысль, спросим ещё раз! Дом, Вебсик вернулся?

– Нет информации, – ответил дом. – Сканеры не видели.

– Дом, как ты нашёл чип Джеки?

– По истории пеленга, – ответил дом.

Правильно, я же сам ему это подсказал. Попробуем по-другому.

– Дом, Вебсик ушёл в чип Джеки?

– Он ушёл с ним, – ответил дом. – Сканеры пропустили его код.

– Код? – спросил Эдик. – Мы путаемся в языке.

– Верно, – кивнул Борис. – Смотрите, что получается. Вебсик сообщает дому и чипу код присутствия, с этим ещё близнецы игрались, помните?

– Какие близнецы? – не понял я.

– Сыновья дяди Петерса, которые тут жили, – пояснил Борис. – Башковитые малые были.

Выяснилось, что «башковитые малые» очень ценили своё время и были не прочь прогулять обязательные часы домашних уроков. Они и придумали способ убедить «обучалку» – домашнего робота-учителя, что прилежно сидят перед ней и зубрят из последних сил. Правда, это было скоро раскрыто их же родителями и им влетело. Как они это сделали, никто из ребят толком не знал, но легенда об этом «подвиге» ходила. Учитывая то, что «обучалка» фиксировала учеников по радужке глаза и отпечатку пальца на тачпаде, близнецам нужно было посадить перед ней своих полных дублей. Близнецы сделали проще – они смогли перехватить код присутствия, который генерировался обучалкой, и внедрять его. Похоже, что к Вебсику они тоже приложили мозги и руки.

– Где они сейчас? – поинтересовался я.

– Сперва мы общались, – ответил Эдик. – А потом они уехали в колледж СБ и связь оборвалась.

Ясно. Их способности заметила СБ – служба безопасности. Влезать в сферу её компетенции мне сильно не хотелось. По жизни, конечно, мне приходилось иметь служебные контакты с «безопасниками», но я старался их минимизировать.

– Думается, я могу вам кое-что пояснить, – вдруг раздался голос от двери.

В её проёме стоял сильно помолодевший рыжий Мих.

Мы все не сразу поняли, что видим голограмму. Я догадался об этом по отсутствию какой-либо реакции Пуся. Он уже сидел у Влады на руках и только повернулся в сторону нового голоса. Не сразу поняли мы и другое, что дом воспроизвёл нам запись, которая некогда была адресована близнецам. Запись была прослушана в полном молчании.

Мих сообщил, что поиски идеи, которая вчера обсуждалась (какой?), успешно завершены. Система успешно обновлена и имеет требуемые (опять, какие?) функции в дополнение к стандартным. Для их актуализации надо использовать удалённый модуль «Вебсик», назывался пароль запуска.

– Дальше всё пойдёт само собой, – лучезарно улыбнулся Мих и исчез.

– Оно и идёт, – хмыкнул Борис. – Само собой.

Пока мальчишки «переваривали» увиденное и услышанное, я тихо поинтересовался у Влады, как Джека.

– Глаз повреждён, – так же тихо ответила она. – Надеются залечить. Пока в статике, вставать не дают. Нас узнала, мотнула хвостом.

– Ну, будем надеяться, что вылечат псинку, – ободрил её я. – Мама в посёлке?

– Да, – сказала Влада. – Помогает отцу с репортёрами. Пресс-конференцию днём хотели дать.

– Мне, наверное, нужна будет её помощь. Хотелось бы увидеть дневники учебного класса того периода, когда в нём учились близнецы и Мих.

– Это надо в континентальный архив запрос делать, – сразу сказала Влада. – Все классные журналы там хранятся. Я точно знаю, сама помогала маме оформлять сдачу в конце года. Хотя профили могут и в классе храниться.

– Профили?

– Да, профили наклонностей, интересов, в музее класса пара Миховых «тараканов» хранится. Типа достижения учащегося пятого года обучения.

– Ну, на показанном нам обращении он на пятигодника не похож, – заметил я. – там скорее восьмигодник-выпускник.

Влада согласилась.

– Его тараканы уже легендой обросли, – сказала она. – Он же их сделал к Олимпиаде и пытался заявить как киберолимпийский вид спорта! Даже письмо в МОК написал. И получил официальный ответ, что для подачи заявки на вид спорта ему надо разместить петицию на сайте МОК и собрать под нею не менее пяти миллионов подписей. Петицию он разместил, не думайте, что нет. И её миллиона три подписало!

– Серьёзный был пятигодник, – улыбнулся я.

Тараканы меня интересовали мало, но на заметку взял, при случае надо глянуть. И профили тоже, если найдутся.

Мальчишки начали оживлённо спорить. Я прислушался.

А в памяти всплыла другая картина. Мне пять лет, мы с мамой и двумя бабушками только что приехали из затопленной непрерывным двухмесячным ливнем Москвы к отцу на станцию Сандугач, на базу его изыскательской партии. Уже второй год продолжались природные катаклизмы, ось планеты сместилась, полярные льды почти исчезли, на континентах под воду ушли большие прибрежные города, пожары и землетрясения гуляли по континентам, контуры Европы стали напоминать известную фигуру из пальцев, обращённую в сторону Америки, а Северная Америка по форме теперь напоминала запятую. Воды Атлантического и Тихого океанов сомкнулись.