– Ох ты и фантазерка, – покачала головой Лиля.

– Правильно, – согласилась Оля. – Я ведь женщина. Мне не мечтать нельзя, иначе завяну… Стоп!

– Что?

Лиля испуганно замерла посреди прохода.

– Вот! – Оля сняла с вешалки платье. – Бери и возвращайся в примерочную.

Продавщица с длинным унылым лицом, наблюдавшая за подругами, слегка оживилась. Может, наконец купят хоть что-нибудь?

Лиля уединилась в кабинке, надела платье, посмотрелась в зеркало, но оно находилось слишком близко и не позволяло оценить общий вид со стороны. Отодвинув занавеску, Лиля вышла в зал.

Продавщица поплыла по дальнему проходу, кося сильно накрашенным глазом.

– То, что надо! – одобрительно воскликнула Оля, разглядывая подругу. – Вот это платье нужно брать.

– Сколько оно стоит? – Ловко вывернувшись, Лиля посмотрела на ценник, болтающийся на спине. – О боже! Ты видела цену?

– По-твоему, дорого?

– По-моему, безумно дорого.

– Милая, как ты хочешь хорошо выглядеть, не вложив в себя ни копейки? – Оля взглянула на свое отражение в зеркале и взбила прическу. – Все хорошее стоит денег. И чем лучше, тем дороже.

Лиля с сомнением покачала головой:

– Но с моей зарплатой такое не по карману…

– У тебя есть что-то на черный день?

– А ты не задумывалась, что деньги нужны именно на черный день, а не для покупки парочки платьев?

– Я тебя умоляю! – Оля закатила глаза. – Если женщина не может позволить себе купить платье, это и есть тот самый черный день.

Они засмеялись. Продавщица расслабилась. Она поняла, что покупка все-таки состоится.

И действительно, посовещавшись еще немного, подруги отправились на кассу. Лиля делала озабоченное лицо, но в душе радовалась. Ее жизнь была так уныла, что ей просто необходим был этот маленький праздник.

– Ну что, по домам? – спросила она, выйдя на улицу.

Вечерело. Мимо шли люди, поглощенные своими большими и маленькими проблемами. Мужчины бросали на подруг рассеянные взгляды. Женщины оценивали в первую очередь фирменный пакет в руке Лилии. Наверное, гадали, что за обновку она себе купила, и перебирали в уме вещи, которых им самим не хватало. Знали бы они, что скоро она будет плыть на белоснежном теплоходе по лазурному морю!

– Домой успеешь, – немного поразмыслив, решила Оля. – Сейчас займемся твоей наружностью.

– А что с моей наружностью? – насторожилась Лиля.

– Подправлять будем.

Придерживая подругу за локоть, Оля властной рукой направила ее в сторону салона красоты.

– Там написано, что он элитный, – прошептала Лиля, безуспешно пытаясь упираться.

– А ты предпочла бы салон для простушек? Не спорь. Первым делом покрасим тебе волосы.

– Что? Зачем? У меня даже седины нет.

– Сегодня нет, завтра есть, – бросила Оля, открыв дверь салона. – К тому же твой цвет давно не в моде.

– Это будет стоить целое состояние, – ворчала Лиля, следуя за подругой. – И толку никакого…

– Молчи и слушай, что я тебе говорю. – Оля остановилась и взяла Лилю за плечи. – Потом спасибо скажешь.

Мастер, вполне еще молодой, но умелый и опытный мужчина, колдовал над Лилиной шевелюрой целых три часа. Перед тем как приступить к работе, он пообещал Оле, что сделает из подруги королеву, и не соврал.

– Какая красота! – выдохнула Лиля, увидев себя в зеркале. – Неужели это я?

Ей не верилось, что прическа может настолько преобразить женщину. Она помолодела и сделалась стройнее, современнее, элегантнее. Давно уже Лиля не смотрела на свое отражение с таким удовольствием.

– Просто замечательно, – сказала она.

– Нравится? – поинтересовался мастер у Оли, словно не слышал Лилю. – Вы так себе это представляли?

– Отлично, – похвалила Оля. – У вас золотые руки.

– Рад слышать.

В свободное от Лилиных волос время мастер все время заигрывал с Олей. Но та была неприступна, чем вызвала у Лили недоумение.

– Ты разве не хочешь замуж? – спросила Лиля шепотом, когда они остались вдвоем.

– Хочу, – признала Оля. – Но не за парикмахера.

– Хорошо. Тогда почему бы тебе просто не пофлиртовать с ним? Сходили бы куда-нибудь вдвоем, пообщались…

– Он младше меня лет на пять, – фыркнула Оля. – И все время в салоне, среди молодых и красивых. Зачем мне это нужно? Мне уже тридцать, я хочу семью, а не любовь с мальчиками крутить.

– Тебе не угодишь, – вздохнула Лиля.

– Я должна быть ответственной и разборчивой, – сказала Оля. – Кроме меня самой, обо мне никто не позаботится. Зачем я стану тратить время на других, когда у меня есть я?

– Но на меня ты тратишь.

– Тут прямой расчет, – не стала жеманничать Оля. – Я помогаю тебе, ты помогаешь мне. На данном этапе жизни мы союзницы. Если же я выйду замуж, то я тебя близко к своему мужу не подпущу, чтобы не отбила. И ты меня не подпускай, иначе пожалеешь. Мы, бабы, такие. За нами глаз да глаз нужен.

– Я бы тебя никогда не предала, – возразила Лиля, когда они, расплатившись, вышли в холл.

– Знаю. Но береженого бог бережет. И хватит об этом. У нас еще дел невпроворот.

– Каких дел? Платье, прическа… – Лиля провела рукой по волосам. – Что еще не так?

– А маникюр? А педикюр?

Оля оглянулась, ища нужную вывеску.

– Ты меня разоришь, – попыталась сопротивляться Лиля.

– Зато доведу до совершенства.

– Я и сама могу ногти накрасить. Не хуже, чем в салоне.

– Вот и славно, – кивнула Оля. – Будущий муж будет очень рад, что у него такая экономная жена. Ну а пока ты не замужем, должна выглядеть на все сто.

– Ну ладно, ладно!

Убедившись, что спорить бесполезно, Лиля послушно пошла за Олей, прикидывая, сколько денег у нее осталось. Она еще не заметила, но походка у нее изменилась, став более уверенной, как и осанка.

Насыщенный утомительный день подошел к концу. Лиля вернулась домой уставшая, но довольная собой и произошедшими с ней переменами. Зайдя в прихожую и включив свет, она не смогла отказать себе в удовольствии немного повертеться перед зеркалом.

Потратив на себя столько, сколько не тратила за последние пять лет, Лиля опасалась, что дома наваждение исчезнет, но этого не произошло. Новое отражение нравилось ей значительно больше, чем прежнее. Перемены были столь разительными, что Лиле показалось, будто перед ней совершенно незнакомая женщина. Тряхнув головой, она счастливо улыбнулась.

– Почему я раньше этого не сделала? – спросила она себя. – Черный день у меня действительно длится уже лет десять…

Глядя на свой модный цвет волос, отливающий холодным белым оттенком, Лиля едва сдерживала восторг. Она накрутила локон на палец, наклоняя голову то к одному, то к другому плечу.

Сколько лет она мучилась с укладкой своих непокорных волос? А теперь, с новой стрижкой, ей больше не придется каждое утро тратить на прическу по полчаса. Ее руки тоже преобразились волшебным образом. Даже с неброским маникюром в пастельных тонах пальцы выглядели длиннее и опрятнее, чем без лака. Неужели такая красота не стоила того, чтобы сходить в салон? Причем это следовало сделать задолго до сегодняшнего дня.

Лиля считала, что подготовка к празднику всегда более волнительна, чем сам праздник. Разве на Новый год, наевшись до отвала и устав от телевизора, мы ложимся спать счастливыми? Вряд ли. Мы чувствуем счастье в предвкушении волшебства, когда выбираем елочные игрушки, украшаем квартиру, продумываем блюда и сервировку стола, покупаем подарки. Ощущение приближающейся радости может длиться несколько дней, а может, и месяц. А утром мы просыпаемся с мыслью, что праздник прошел, волшебство, может, и случилось, но мы как-то не заметили. Или оно произошло не с нами. И самое неприятное в этой истории, что ждать больше нечего. Разве что следующего года.

Именно поэтому Лиля наслаждалась приготовлениями к круизу, но на само путешествие не возлагала больших надежд. Ведь чем выше ожидания, тем больше шансов разочароваться.