– Зафиксировано изменение эмоционального фона, возможен конфликт с превосходящими силами противника.

– Пфффффф! – Прыснул Никита, – Ну ты скажешь тоже: «Превосходящие силы противника», – Передразнил он робота.

– Какие силы? Дядя Саша и его дружок по кличке Хаммер? Не смеши меня.

Александр Константинович был немного старше Никитиного отца, выглядел всегда очень опрятно, но от его колючего взгляда, Нику становилось не по себе. Дядя Саша, чаще всего, появлялся у них дома перед очередной командировкой родителей, и непременно в сопровождении своего охранника.

Хаммер был Б.Р.У.Н.О. предыдущей модели, которую отличали более впечатляющие габариты и прочность конструкции, но зато телохранитель Никиты превосходил Хаммера в скорости и ловкости.

Сейчас это чудо инженерной мысли, выкрашенное в цвета «Бури в пустыне», стояло чуть позади дяди Саши, было заметно, что на поясе у него висит пистолет, а за плечами, непонятно зачем, маленький зеленый тубус, наверное с чертежами.

Сухой ветер пустыни донес до Никиты лишь обрывок фразы, которую Александр Константинович прокричал в лицо его отцу.

– Я всё равно их найду!

После этих слов, привычная жизнь Никиты Константиновича Звягинцева закончилась, и началась совсем другая история…

События понеслись перед глазами Никиты, сменяя друг друга, быстрее, чем он успевал их осмыслить.

Дядя Саша сделал быстрый шаг назад и в сторону, встав за спиной Хаммера, робот молниеносно выхватил из кобуры пистолет, к этому моменту, Бруно, опережавший Хаммера на долю секунды, уже нажал на спуск, и пуля хлестко ударила убийцу в руку, державшую пистолет. Будь Хаммер человеком, остался бы без кисти, но титановому роботу пуля лишь помешала прицелиться. Отец Никиты воспользовался этой заминкой, выхватил свой пистолет, и даже успел выстрелить, перед тем как боевая машина, прикрывая оружие свободной рукой (Бруно все еще прикрывал отца и маму огнем), попала-таки ему в сердце.

Мама Ника не стала убегать или прятаться, все это было бесполезно против такого оружия как Хаммер, она приняла единственно верное решение, повернула голову в сторону пикапа и крикнула:

– Спаси Ника!

После чего ее бездыханное тело повалилось рядом с мужем.

Бруно тут же сменил обойму и встал перед Никитой, который так и продолжал сидеть в кабине грузовика, хватая ртом воздух, и пытаясь понять, что сейчас произошло.

Хаммер, получив приказ, тоже не терял времени даром, он снял с плеча зеленый тубус, коротким движением привел его в боевое положение и выстрелил. Реактивная ракета вырвалась на свободу и понеслась к своей добыче, Бруно сделал несколько быстрых шагов ей на встречу, перед самым столкновением он остановился и выставил вперед правую руку, тем самым максимально увеличивая дистанцию от пикапа до эпицентра взрыва.

Никита почувствовал чудовищный удар в грудь и в лицо, после чего провалился в небытие.

– Хаммер, возьмешь их челнок, на орбите выйдешь на нашу частоту и получишь инструкции, выполняй.

Голос Александра Константиновича был абсолютно бесстрастен, он скользнул взглядом по убитым людям и пошел к своему кораблю. Вскоре, два челнока поднялись в небо и очень быстро растворились в нем, будто их и не было. Над пустынным каньоном вновь воцарилась тишина.

Никита пробыл без сознания совсем не долго, Бруно все-таки выполнил свое предназначение – спас ему жизнь. Чувства возвращались к мальчику постепенно: сначала зрение – он увидел перед собой пронзительное голубое небо и две яркие точки, которые становились все меньше и меньше.

«Корабли улетают», – отстраненно подумал он, потом он почувствовал что его тело не лежит на месте, как он того ожидал, оказалось что Никита медленно сползал вниз по глинистому склону оврага, скоро уклон закончился и он, наконец, остановился. Аккуратно ощупав себя, Ник попытался поднять голову, перед глазами сразу полыхнули разноцветные пятна. На то чтобы подняться ушло много времени. Но, все же, он встал, пошатываясь, осмотрелся: над ним на вершине оврага нависал развороченный взрывной волной пикап.

– Видимо меня выбросило через пассажирскую дверь, хорошо, что грузовик не поехал вслед за мной. – Подумал Ник и повернул голову налево, где за поворотом оврага едва-едва виднелся краешек бревенчатого забора старого ранчо. Еле переставляя ноги, парень поплелся к дому, сейчас ему надо было найти укрытие от палящего солнца и хорошенько себя осмотреть.

Старая деревянная дверь, при попытке ее открыть, просто вывалилась наружу. Ник зашел в дом, мебели внутри почти не было, окна скалились осколками разбитых стекол, все вокруг покрывала вековая пыль, от былого уюта этого ранчо не осталось и следа. Но Ника беспокоило не это, он еще на подходе к дому провел рукой по онемевшему лицу, и с ужасом понял, что весь в крови! Он нашел его в прихожей – старое треснувшее зеркало. Стерев рукавом слой пыли, Никита увидел свое отражение – лицо покрывала маска из грязи и крови, левая сторона лица была рассечена от середины лба до середины щеки, чудом не выбило глаз! Не было бровей и половины волос на голове – сгорели при взрыве, сильно болела грудная клетка, и от слабости уже подкашивались ноги.

Никита сел на пол прямо там, где стоял и принялся рыться в карманах. Отец Никиты любил повторять перед вылетом на очередной пикник: «У кого карманы набиты бесполезным хламом, у того будет шанс выжить» , и в конце прибавлял: «А у кого набиты полезным хламом, тот выживет обязательно, на то он и человек».

– Хоть бы не выпал, хоть бы не выпал! – непослушными пальцами Никита достал из нагрудного кармана пенал полевой аптечки, который полагалось носить с собой, отправляясь в экспедиции. Высыпал на колени его содержимое: два крохотных инъектора, синий и красный, и маленький баллончик «жидкого бинта». Ему потребовалось около минуты, чтоб собравшись с силами, вколоть себе в бедро красный инъектор с надписью «кровевосполнитель» , дальше, по инструкции, шел «антистолбняк», шумно выдохнув, Ник вколол и его. Кровь на лице уже и так запеклась от жара реактивной гранаты и песка, попавшего на лицо, но Ник не пожалел и «жидкий бинт». Пока он возился с лицом, от бедра начала подниматься горячая волна, она несла с собой жизнь и умиротворение, мальчик почувствовал, как его неодолимо клонит в сон.

На границе забвения Ник увидел лица родителей, они улыбались ему, он хотел им что-то сказать, возможно, оправдаться за то, что остался жив, но не успел – Морфей уже принял его в свои объятия.

Пробуждение было внезапным, будто кто-то сильно ударил Ника по щеке. Он открыл глаза, резко сел… вокруг не было ни души.

Ник посмотрел в разбитое окно, за которым разгорался рассвет нового дня.

«Сколько же я проспал? Почти целые сутки?», думал Никита, поднимаясь с пола.

Мысли были абсолютно ясными, слабость покинула его, и мальчик, вышел из дома, точно зная, что нужно делать дальше. Он направился к сараю и через пару минут вернулся оттуда, держа в руках ржавую лопату.

Обратный путь не занял много времени, ему потребовалось всего пять минут, чтобы оказаться под нависшим над оврагом грузовиком. Никита взобрался по осыпающемуся склону и подошел к искореженному взрывом пикапу. Рядом с машиной лежал Бруно! Как ни странно, его не разорвало взрывом на части, но слабый огонек надежды, разгоревшийся в душе мальчика при виде друга, тут же начал угасать. Даже при беглом осмотре стало понятно – Бруно умер, защищая Никиту. Правой руки у робота не было вовсе, из плеча торчал обломок титановой кости, обрамленный по краям обрывками искусственных мышц, весь торс был посечен осколками, а с лица кусками отваливалась силиконовая маска.

Мысленно поблагодарив друга за спасение, Никита направился к телам родителей, решительность его таяла с каждым шагом. Горе жгло его изнутри, поднимаясь как погребальный костер, все выше и выше, подступало к горлу.

Пытаясь хоть как-то унять в себе бушующий пожар, Никита принялся с остервенением копать сухую землю, и спустя два часа тяжелой работы, все было кончено. Ник присел возле двух аккуратных холмиков свежей земли, он страшно устал, внутренний пожар угас, оставив после себя только пустоту.