Артем не мог отдышаться, в барабанных перепонках гулкими ударами отдавался стук сердца. Он пытался успокоить дыхание, чтобы слышать, что происходит снаружи. Странно, но в дверь никто не ломился. Артем оперся на верстак, провел ладонью по лицу, стряхивая грязь. Левую щеку саднило, на разбитой губе коркой засохла кровь.
"Черт...Таня... - грудную клетку словно пронзило раскаленным железом, - где она? Что теперь будет?" Тошнота подкатила к горлу. И тут Артем увидел дым. Трудно было понять его источник. Вся комната наполнилась им за считанные секунды. Артем закашлялся и спрятал лицо в вороте рубашки, дым выедал глаза. Где-то рядом было окно, Голубев пытался по памяти нащупать его рукой. Слышался сухой треск разгорающегося дерева, тело обдало волной раскаленного воздуха.
Ладонь скользнула по стеклу - вот оно, здесь. Артем не мог открыть глаз, вслепую он вскарабкался на верстак и с силой толкнул ногой туда, где должно было быть окно. Старая рама поддалась - проход освободился. Артем выпрыгнул на свежий воздух, прополз несколько метров, не поднимаясь с земли, и только после этого обернулся. Позади горел сарай, старика нигде не было видно.
Несколько минут Голубев бежал не оглядываясь. Похоже, никто не пытался преследовать его. Впереди показался песчаный пляж. Вдали у воды виднелись неясные очертания хрупкой фигурки. Артем направился в ее сторону.
На сыром песке проступали отпечатки босых ног. В конце дорожки из следов, спиной к Артему стояла девушка с растрепанными рыжими волосами.
- Таня? - позвал Голубев.
Она обернулась медленно, словно каждое движение давалось с большим трудом. Из разбитого носа струйками стекала кровь и капала на песок, глаза были красными от слез.
Артем открыл глаза. Он лежал у себя на диване, телевизор был включен. К мокрой спине прилипла рубашка, сердце билось часто. Сон, просто сон. Во рту пересохло, он потянулся к бутылке пива, но она оказалась пуста. Артем снова опустился на диван и несколько секунд лежал с закрытыми глазами, приходя в себя. По телевизору шел какой-то детский мультфильм - интересно, для кого их показывают в такое время? Артем нащупал на пульте кнопку выключения, стянул с себя рубашку и штаны, придерживаясь за стену, дошел до спальни и залез под одеяло.
Утро выдалось пасмурное. За ночь город обволокло туманом, а в небе не было солнца, чтобы развеять эту безжизненную, белую топь. Салон машины еще не успел прогреться, выдыхаемый пар оседал на холодных стеклах матовой пленкой. Артем подобрал Таню возле офиса. Звук захлопывающейся двери эхом разнесся по пустынной улице.
- Что это у тебя? - Голубев указал на большой пластиковый пакет в руках девушки.
- Тут бутерброды и чай в термосе, - Таня робко улыбнулась, - я взяла столько, чтобы на двоих хватило.
- Значит, Реева угощать не будем? - усмехнулся Артем, - Положи сюда - на заднее сидение. Осторожно, здесь техника.
Артем достал цифровой фотоаппарат и протянул Тане:
- Умеешь этим пользоваться? Будешь фотографировать. Только не доставай его пока я не скажу - не всем людям нравится, когда их снимают не спросив. А вот это, - он достал маленький серый предмет, - диктофон. Его включишь перед тем как мы зайдем к Рееву - все что там будет происходить нужно записать. Причем, ему о диктофоне знать не обязательно.
Артем включил передачу и отпустил сцепление, машина тронулась. Свет фар с трудом пробивался сквозь холодную гущу тумана. Огни неоновых вывесок, окутанные белым полотном, виднелись расплывчатыми цветными пятнами.
Улицы были пусты, в ночном режиме светофоры мигали желтым. Очень скоро доехали до края города и оказались на шоссе. Огромные грузовики, с рычанием выплывавшие навстречу из тумана, казались древними гигантскими чудовищами с горящими от злости глазами.
- Артем, то что ты мне вчера прислал на почту, - Таня замялась, - в этих статьях говорится, что целую группу вооруженных людей уничтожил всего один безоружный человек... И этот лесной пожар, который чуть не сжег поселок... Этот Реев, будто-бы управлял огнем... Разве все это может быть правдой?
- А ты как думаешь? - сказал Голубев, не отрывая глаз от дороги, - интересно услышать твое мнение?
- Я не знаю...трудно сказать. Будь это правдой - разве его способностями не заинтересовались бы ученые? И почему известен только один случай, когда он применил эти силы?
- Если бы его изучали - вряд ли бы нам об этом сообщили, скорее всего, засекретили бы. Этим можно объяснить и отсутствие всяких новостей о Рееве - возможно, его просто заперли в клетку. С другой стороны, если он настолько могуч - кто же его запрет или будет с ним что-то делать против воли?
- А ты думаешь, он действительно настолько могуч?
- Я в чудеса не верю, - в воздухе повисла пауза, и, когда Таня уже решила, что продолжения не последует, Артем заговорил снова - какие, к черту, могут быть чудеса? Люди изобрели системы залпового огня, напалм, водородную бомбу. Любое чудо среди всего этого смотрится нелепо. Что толку воскрешать Лазаря, если человечество изобрело способы в мгновение ока стирать в пыль миллионы людей.
Девушка не стала отвечать. Несколько минут они ехали молча. Артем включил радио и настроился на станцию, которая транслировала какую-то классическую рок-песню:
- Если не нравится музыка в этой машине, - с серьезным видом сказал Артем, - все равно придется терпеть - выбора нет.
Таня улыбнулась:
- Ничего, слышала и похуже, как-нибудь переживу.
Пока автомобиль мчался по шоссе сквозь редеющий туман, серая пелена, застлавшая небо, таяла, осыпаясь на землю мелкой моросью. По обеим сторонам дороги, насколько хватало глаз, виднелись одни лишь поля, влажные от дождя, и ни одного здания.
- Таня, почему ты решила выбрать эту работу? - прервал молчание Артем, - Что побудило тебя пойти в журналисты?
Девушка задумчиво смотрела то ли на стекло, то ли на проплывающий за ним ландшафт:
- Меня всегда привлекали творческие специальности. С самого детства журналистика казалось такой...романтичной, что ли. Хотелось всегда быть в центре интересных событий и рассказывать о них людям.
Артем повернулся и внимательно посмотрел на Таню. Он попытался придать шутливый тон своему голосу, но на лице не было и тени улыбки:
- Правда в том, что в этом деле больше скучной рутины, чем творчества. А, кроме того, занятие это не очень чистое. Приходится пачкаться. Покажи мне работника СМИ с незапятнанной совестью - вот это было бы чудо так чудо.
- И твоя совесть запятнана? - Таня нахмурила лоб, - ты не похож на человека, который чего-то стыдится.
Артем усмехнулся:
- Моя совесть давно ампутирована. Я потерял ее в неравном бою со здравым смыслом. В этом бизнесе нет места светлому и доброму, мы скармливаем аудитории яркие и эффектные сенсации. Причем, даже не приходится опускаться до лжи. В повседневности легко найти нужные ингридиенты - просто выбираем ту правду, которая лучше подходит, чтоб зацепить побольше народу. И поглощая этот суррогат, люди составляют мнение о мире, в котором живут. Ведь простому человеку, который не видит ничего, кроме дома и работы, нужен кто-то, кто покажет- что там снаружи, за пределами его маленького мирка. А что мы даем ему? То, что обеспечит тираж - катастрофы, насилие, дешевые скандалы с участием дешевых звезд. Мы играем на самых низких, самых примитивных чувствах.
- Но их же никто не заставляет это читать и смотреть. Значит, эти скандалы им нужны. Значит, они сами хотят жить именно в таком мире, неважно насколько он правдив.
- Это и пугает больше всего. Этот виртуальный мир в итоге становится для нас единственной действительностью. И в нем не остается места для чего-то хорошего.
- Но ты же сам сказал, что мы решаем - каким будет этот виртуальный мир. Значит, мы сами управляем нашей реальностью? - Таня покачала головой, разминая затекшую шею, - Можно же попытаться привнести в эту жизнь немного красок, сделать ее добрее.
