<p>
Меня оттеснили от борта вглубь судна, и я еще долго прижимала к себе ребенка, облокотившись на какую-то стенку и уставившись в одну точку… Не знаю, сколько времени прошло, но постепенно народ стал заполнять помещение, как в кинотеатре «Шафаг», последнем временном пристанище бакинских армян. В просторном салоне стояли пластиковые кресла в несколько рядов, посередине проход. Все эти кресла были привинчены к полу, половина из них была сломана - торчали острые обломки жесткого пластика, о которые сразу же порезались два мальчика. Взрослые растеряны, дети плачут… Но потом, когда судно уже отошло от берега на приличное расстояние, как-то все стало успокаиваться. Стихли громкие крики. Народ начал устраиваться на своих местах. Укутывали пледами и какими-то тряпками детей, укладывали их спать.</p>
<p>
Мужчины собираются «на перекур»: знакомятся, откуда-то появляются бутылки со спиртным. И вот уже вокруг одноногих железных столиков, привинченных к полу, начинается оживленная беседа…</p>
<p>
- Нас сейчас вывезут в открытое море и утопят! – мрачно пророчествует старик в фетровой шляпе.</p>
<p>
- Да нет, не может такого быть! – категорически не соглашается бородатый мужчина.</p>
<p>
- Я тоже так думаю. Подсудное все-таки дело, - поддерживает его толстяк в очках.</p>
<p>
- Подсудное? Какой суд в этой стране! Здесь полное беззаконие. Сегодня армян выгнали, завтра русских погонят, послезавтра евреев… - не успокаивается старик в шляпе.</p>
<p>
После очередной бутылки компания все же приходит к единому мнению: нет, нас не утопят, потому что команда состоит из азербайджанцев, а слинять с корабля на резиновых лодках армяне им не позволят, и не таких ломали!</p>
<p>
Я наблюдаю за этой фантасмагорической мужской дискуссией со своего места. Малыш мирно спит рядом. Укачало его, моего сынулю… Муж тем временем помогает пожилой женщине с ребенком-инвалидом. Ее пропустили, а супруг, как наши Саша и Лиля, не смог пройти через оцепление.</p>
<p>
Наступает время ночного кормления, а у меня ни каши, ни соски, ни бутылочки. Но, видимо, в тот день мой ангел-хранитель не оставлял меня ни на минуту. Я просто пошла… «по рядам». У одной мамочки разжилась сухой смесью, другая дала соску, порожнюю бутылку водки подобрала под одноногим столиком. Оставалось найти кипяток… Тут уж подключился муж, пошел к команде, вспомнив, что знает азербайджанский язык почти в совершенстве. Но кипятка так не получил. Потому что жена армянка. Вот если бы он отрекся и пообещал бросить меня и вернуться в Баку, жениться на азербайджанке, тогда моряки дали бы ему кипятка... А так – извини.</p>
<p>
Вынуждена набирать теплую воду из какого-то ржавого крана, расположенного так низко над раковиной, что ладонь еле влезет, не то что порожняя бутылка. Вот так ладонью я и «нацедила» воду, насыпала смесь – все на глаз, взболтала, надела соску и… У соски дырка оказалась, как для рисовой каши. Как же ребенка молоком кормить? Он же захлебнется! У меня от отчаяния просто опускаются руки… В ту ночь мой сынок научился пить из бутылки без соски. Прошел боевое крещение, так сказать. Это его новое умение впоследствии не раз выручало во время нашей кочевой жизни еще несколько месяцев.</p>
<p>
Наконец, кошмарная январская ночь подошла к концу, а с ней закончился этот жуткий рейс по зимнему Каспию. Под утро началась болтанка, а с ней и паника, обмороки - морская болезнь массово поразила большинство пассажиров… </p>
<p>
Но вот и Красноводск. Мы выходим на пристань. Я поражаюсь огромному количеству встречающих – милиция, «скорая помощь», представители горисполкома, местное телевидение… И все спрашивают: ну как вы добрались? вам что-то нужно? вас не обижали в дороге?</p>
<p>
Ясное дело, никто из беженцев не ожидал такого теплого приема. По всей пристани и в здании местного морвокзала организованы места для отдыха, бесплатное питание, комнаты матери и ребенка. Тут же стали составлять какие-то списки. Почти всех сразу разместили, накормили, детям организовали игровую комнату. Сердобольные местные жители приносили продукты, вещи.</p>
<p>
Все проявляют такое сочувствие и заботу, что нам становится неловко. Благодарим жителей этого славного туркменского города. Я впервые сталкиваюсь с таким участием посторонних людей в моей судьбе, приятно удивлена. Впервые появляется чувство защищенности, которое исчезло за последние два месяца в Баку. Молодые милиционеры говорят нам, что недавно они вот так же провожали - в обратную сторону - турок-месхетинцев, которых изгнали из Узбекистана…</p>
<p>
Приходят какие-то люди и предлагают бесплатно перелет в Армению или поездку на поезде до Москвы. Многие тут же воспользовались этими предложениями. А мы не можем никуда двинуться, так как наши документы остались в Баку у Саши, и где он, что с ним - мы не знаем…</p>
<p>
Через «сарафанное радио» приходит информация, что кроме как морем из Баку никто никак не выберется. И нам остается только ждать у моря погоды в прямом и переносном смысле, надеясь, что Саша приедет сам и привезет нашу сумку.</p>
<p>
Мы дождались его на четвертый день, 20 января, последним паромом. И был он не только с женой Лилей, но и со своим отцом. За эти дни перед моими глазами прошло почти все армянское население Баку, остававшееся в городе… На берег сходили мои соседи, учителя, одноклассники, просто знакомые и незнакомые люди, которые разделили нашу скорбную судьбу. С каждым следующим рейсом внешний вид изгнанных из Баку был все плачевней… Создавалось впечатление (которое потом подтвердилось), что людей просто вытаскивали из дома в чем были и грузили на паром. Некоторым повезло, и они сами добирались до морвокзала. Других сначала грузили в автобусы, привозили в кинотеатр «Шафаг», где обирали до нитки. У несчастных отнимали деньги и драгоценности, а потом запихивали обратно в автобусы, которые потом загоняли на паром… На этих людей нельзя было смотреть без слез!</p>
<p>
Среди прибывших одним из рейсов паромной переправы я узнала дядю Акопа, бессменного хозяина знаменитой будки, где продавалась вкусная газированная вода и куда захаживали люди с разных уголков города, и его жену, тетю Варю. Они оба были в домашних тапочках, на нем - домашние брюки, рубашка и жакет, а на ней - байковый халат, который был покрыт серым пуховым платком. И все. Ни теплой одежды, ни вещей. Они шли, прижавшись друг к дружке, шаркающей походкой, медленно переставляя ноги, опустив глаза в землю. А я смотрела на них и плакала. Они должны были пройти мимо оцепления из милиционеров, и только после этого я смогла кинуться к ним навстречу, взять под руку тетю Варю и отвести их в сторону комнаты матери и ребенка. Так как я там находилась уже пару дней и успела познакомиться со всеми служащими, то проблем с их размещением именно в этой комнате, самой удобной и теплой, не возникло.</p>
