О, беспечное плутание по лесу он никогда не забудет. Больше ни ногой за порог без маяка или провожатого. Ноги гудят нестерпимо. Пожалуй, он так много не ходил со времен студенчества. Сейчас бы горячую ванну да шелковую постель. А вместо этого у него дом, насквозь пропитанный светлой энергией. Вот тьма! Скорее всего, он последует совету Верга и задержится до следующего каравана. Одиноких скитаний Персивалю хватило на всю оставшуюся жизнь. Романтика походов - не для него. Маг устало прикрыл глаза и задремал прямо в кресле.
Персивалю снилась погоня за кинжалом. То, как он два дня рыскал по городу словно ищейка. Ко всем принюхивался, ко всему прислушивался. Однако во сне поиски продолжались бесконечно. Время тянулось мучительно медленно. Словно ухищренная пытка: артефакт был рядом, он его чувствовал, но не мог достать. Сон продолжал мучить магистра наблюдением за собственными безуспешными усилиями. Он крутился, как волчок, обегал полгорода, заглянул в каждый мусорный бак, чего он никогда не делал в реальности. Персиваль был разбит, унижен, утомлен до изнеможения, но продолжал поиски. В какой-то момент он понял, что живет лишь ими. Словно кинжал Кровавой Судьбы закабалил Темного мага с потрохами. Захоти он прекратить искать, не смог бы остановиться. И когда магистр переставлял ноги уже исключительно силой воли, артефакт нашелся в очередной помойке. Только вот Персиваль уже потерял желание им владеть и уничтожил, а то, что осталось, мстительно закопал в особенно зловонной горе мусора. Когда мужчина удовлетворенно отряхивал руки, почувствовал прилив сил и возблагодарил Мору, что избавился, наконец, от этого камня на шее, то в этот момент сон разорвал солнечный луч.
Персиваль поморщился. Он не знал, что хуже: досматривать глупый сон или терпеть подобную побудку. Ему все было одинаково противно. С трудом поднявшись с кресла, не разгибая шеи, магистр зашторил восточное окно и рухнул на кровать. Он попробовал осторожно повертеть шеей, но та продолжала наказывать его за неудобное положение во время сна. Мужчина медленно переместил голову на подушку и стал размышлять в ожидании, пока сковавшая шею боль не пройдет.
