Субботнее утро началось у Лилии еще затемно. Когда небо только начало светлеть, девушка уже доплетала косу. Бодрая и свежеумытая колодезной водой, она сияла радостным предвкушением. На сегодня у целительницы были большие планы. Улыбнувшись голубоглазой девушке с косой цвета пшеничного колоса, отражающейся в зеркальной глади, Лилия перекинула волосы за спину и вскочила на ноги. Энергично размявшись, уделив особое внимание пояснице, она повязала домотканый поясок и вышла на улицу. Завидев через пару домов доярку Энн в белоснежном платке, Лилия спохватилась. Она совершенно забыла покрыть голову! Девушка вернулась обратно в домик и повязала платок с зелено-красно-коричневым узором. По пути назад снова глянула в зеркало и печально улыбнулась. Наверно, она никогда не привыкнет к этому странному обычаю. Она еще помнила родные края и свободу волос. В ее родной стране голову было не положено отягощать чем-либо. Даже короной. Правящий дом носил браслеты на предплечьях. А для других они являлись показателем принадлежности к кланам, иногда имея значение супружеских. И предпочитались короткие кудрявые волосы, показывающие, что человек свободен в мыслях и легок в общении. Однако Лилия не знала, что стало с ее страной после войны. И даже воспоминания были очень смутные. В восемь лет Лилия покинула страну на ярмилийском корабле, а родители остались там. И больше никаких вестей от них не было. Отец просто передал опекунство над ней своему другу Заку, капитану корабля, и ускакал воевать. Насколько она помнит, в городе царила ужасная суета. Враг пока был на границах, но этого было достаточно, чтобы переполошить весь город. Даже мать не попрощалась. Отплывая на спешно раскрывающем паруса фрегате, девочка всматривалась в лица на пристани. Но они мелькали так быстро, и их было так много, что Лилия не увидела бы мать, даже если бы та оказалась там. В силу своего возраста она не могла сдержать слез, но и не противилась, когда Зак взял ее за руку и увел с палубы. Он оставил ее в своей каюте и дал ключ. А сам удалился следить за порядком на корабле. Утомленная, девочка быстро заснула. И больше она Зака не видела.
Лилия покачала головой. Мрачные призраки прошлого редко навещали ее, так как целительница была довольна жизнью. Но сегодня они вились вокруг нее, как осы. Поправив узел косынки, Лилия вздохнула и вышла за порог. Солнце уже выплыло из озера и медленно, едва заметно поднималось. Девушка направилась правее солнца по тропинке в лес. Энн не было видно, похоже, та еще не закончила дойку, иначе бы стояла за прилавком. Обычно, подруга появлялась на рынке первая, другие деревенские жители вставали с петухами. Только Энн, Лилия и кузнец Эрик любили утреннюю прохладу и чистоту тихого утра. У края опушки целительница встретила Эрика. Они приветственно улыбнулись и кивнули друг другу, не смея нарушать хрупкой тишины. Он возвращался с хворостом для розжига горна. Дрова заготавливали в конце лета, но хворост набирали по мере надобности. Девушка улыбнулась шире, наблюдая за тем, как широкая спина кузнеца скрывается в кузне. Он любит тишину, но когда начинает работу, то звуки ударов разносятся на половину деревни. До чего мы, люди, странные существа...
Тропинка легко ложилась под босые ноги. Лилия положила сапожки в котомку и теперь радостно неслась вперед, ловко уворачиваясь от веток. Птицы оглашали лес переливчатыми трелями, белочки прыгали с дерева на дерево, трудились дятлы. Лес жил и давал жить другим. Нежно-зеленая весенняя листва, хвойные иголки, мягкая трава - все вокруг наполняло живительной силой и бодрило тело. Жемчужная роса обволакивала ноги и увлажняла подол. Прошлогодние шишки откатывались с тропинки, уступая дорогу. Олень выскочила из-за прогалины и пустилась вскачь рядом с Лилией. Сейчас ее давняя подруга проведет целительницу к табуну. А пока девушка впитывала в себя все запахи и звуки, смотря на мир детскими глазами, как в первый раз. Свежесть леса и терпкие ароматы полыни и лесных цветов, нежные и легкие запахи скошенной травы и сочащейся смолы - сам воздух обнимал Лилию со всех сторон. Казалось, душа обрела покой. Казалось, кошмары прежней жизни забылись, и теперь все будет хорошо. Ей так хотелось мира и любви... Но подходя к стойбищу оленей, девушку с силой швырнуло обратно в жестокую реальность. И весь день до середины ночи та сжимала трепетную душу в тисках переживаний.
Олень выполнила свою задачу и отошла от Лилии. Целительница же застыла и наблюдала жуткую картину. На поляне то там, то тут виднелись кровавые следы. Четыре оленя и три олененка жались в середине, истекая кровью. Остальной табун взял их в кольцо и защищал от опасности. Целительница отмерла и пошла к раненым. Живая окружность раскрылась перед ней и тут же сомкнулась. Но девушке было не до этого. Она упала на колени и выпростала руки в стороны. Слова заклинания сами слетели с губ:
- Эйрагэтэ миросса кроми!
Как только отгремело эхо, и образовался мерцающий купол над поляной, Лилия поняла, что произошло. Слова сами пришли на ум! Но думать об этом было некогда. Девушка точно знала, что заклятье защитит от внешнего врага, но не излечит раны. Это предстояло сделать ей.
Лилия положила левую руку на ближайшего малютку, точно между глаз, и занялась изучением проблемы. Малыш чувствовал боль во всем теле, а раны появлялись спонтанно, изнутри, раскрываясь жалящими трещинами. Это не были раны от меча или заклинания школы ветра. Нет. Тягучий темный сгусток просматривался в прозрачной ауре олененка. Он будто разъедал жизнь, плавил и переваривал, рос и множился кляксами таких же отвратительно черных дыр. Они стремились занять, заменить душу несчастного животного. Отправляя ее на свое место. В Ад.
Светлая магиня видела темную магию не впервые. И не питала иллюзий относительно характера темных магов. Но подобное изуверство с ее друзьями не вписывалось даже в рамки жестокости. Это было верхом бесчеловечия! Заклинание, сжирающее заживо и отправляющее душу к демонам, было возмутительно. Само его существование было настолько чудовищно, что даже у белого мага проснется несвойственное им чувство - ненависть. Темная магия сминала жизнь, открывала проход демонам и боли, она жила смертью. И теперь Лилии нужно вернуть оленей из царства Моры? Нет, из царства Жохраза. Это его демоны сейчас жаждали занять тела животных. Это они приносили им невыносимую боль и страдания. Лилия только и могла, что выкрикнуть в отчаянии. Однако ее крик удивительным образом обрел форму заклятия:
- Жохразэ травэкри трэмуно тезенти, оклат ми рин завеус!
Целительница зажмурилась от слез и не заметила слабого багрового свечения, пульсацией расходившегося от ее согнутой фигурки. А пульсация возрастала. Трава жухла, кровь сворачивалась и чернела, а кляксы в ауре зверей неохотно втекали в землю. Олени тревожно заржали и попятились к лесу. Лилия открыла глаза и увидела, как чернеет земля, как поднимаются на непослушных ногах олени, как остатки мерзкой магии уходят из их тел и ползут по земле. Перед тем, как потерять сознание, девушка успела выкрикнуть "травэус".
Очнулась магиня все на той же поляне. Только травы было по пояс. Девушка пошевелилась. Тут же к ней склонились пять маленьких голов и радостно пискнули. Почти сразу девушка смогла подняться. Ее даже не шатало, что радовало. Ее уже окружили друзья и махали головами, красиво изгибая шеи. Главный олень в благодарность предложил спину. И хоть Лилия была польщена и не прочь прокатиться, отказала. Она пожелала им здоровья и долгой жизни, в том числе и сделала наговор против черной магии, и отправилась обратно в деревню. Солнце уже было над лесом, значит сходить на рынок не судьба...
Точно к полудню Лилия добралась до своего дома. Там она умылась и переоделась. Когда девушка повязывала другой платок, голубых оттенков, в двери замолотили.
- Лилия Николаевна! Целительница! На помощь! Сыну старосты плохо!
Девушка вдохнула полной грудью, а выдохнула уже на улице. Путь до дома старосты она пролетела словно орлица. Слуга давно отстал. Прибежав на нужный двор, девушка крикнула Верга. Ей открыли калитку через пять ударов бешеного сердца. Ее ждали. Лилия тут же вихрем промчалась в хозяйские комнаты. Женский плач указал направление. После несчастья с оленями целительница ожидала худшего. И испытала неимоверное облегчение, когда узнала, что у мальчика просто простуда. Привычным плавным движением девушка положила правую руку поверх левой и представила, как дарит тепло и прохладу летней ночи надрывно кашляющему мальчику. В руках зародилось приятное покалывание и, переходя в мальчика, преображало его ауру. Делало ее более цельной и яркой, лечило тело, изгоняло хворь. Через мгновение кашель отрезало. Через минуту выпученные глаза ребенка закрылись, а тельце обмякло. Лилия убрала левую руку, а правую переместила на сердце. У мальчика оно было слабое. Если бы ее не позвали, то женщина могла бы лить слезы по делу. Он не дожил бы до ночи. Сердце не выдержало бы нагрузки. Девушка подлечила сердце, но температуру оставила. Телу ребенка надо самому уничтожить остатки болезни. Продержав руку на груди мальчика достаточно долго - около пяти минут, целительница встала и встряхнула руками. Простенькая магия чистоты была очень кстати. Хотя когда было время, девушка предпочитала воду с мылом.
