- Не гуляй по ночам, - он строго нахмурил брови. - И не подходи к Лекке. Она только для Джарета. Ясно?

- Вполне, - процедил Ганконер. Сдерживаться было всё труднее. Флейта звала. Одну мелодию, всего одну...

- Скоро мы поедем в город, - Арак погладил его по плечу. - Лан обещал, что купит для тебя фею.

- Весьма благодарен, - Ганконер надеялся, что его улыбка не очень походит на оскал.

- Ты не обиделся? - Арак смущенно подергал себя за ухо. - Ты мне тоже нравишься, но Джарет...

- Понимаю, он гораздо необычнее.

- Ага. А почему у него такие руки? Как у птицы.

Ганконер хмыкнул. Обычно руки Джарета вызывали у людей отвращение. Но здесь на них почти не обращали внимания. Еще один факт в копилку необычностей этого мира.

- В нем кровь двух видов... фейри, - осторожно ответил он. - Видимо, поэтому.

Кожа на кистях рук Джарета начала меняться к двадцати годам. В то время Ганконер думал, что это результат чьего-то проклятья.

- А сколько всего существует видов фей? - жадно спросил Арак.

- Много, - пожал плечами Ганконер. «Да уйдешь ты наконец?!» - Несколько десятков уж точно.

Глаза Арака заволокло мечтательной дымкой.

- Ух ты... Расскажи! Нет, поздно уже, ложись спать. Завтра расскажешь.

«Непременно расскажу». Ганконер угрюмо слушал, как в замке поворачивается ключ. Арак не желал рисковать.

Ганконер достал из свернутой куртки флейту, положил за пазуху. Придется перебираться в соседнюю комнату по стене. Карниз узкий, но босиком можно удержаться. Жаль, что здесь не растет плющ, но удачно, что Лекка догадалась открыть окно.

- Тебе помочь? - сидевший на подоконнике Джарет насмешливо поднял бровь.

- Руку дай, - Ганконер вцепился в выступы каменной кладки так, что пальцы побелели.

Джарет высунулся из окна как мог далеко, ухватил Ганконера за пояс и рывком втащил в комнату. Лекка ахнула. Она сидела на кровати, завернувшись в одеяло.

- Только тихо, - Джарет прислушался. - Кто знает, как у них с прослушиванием комнат?

- На нижнем этаже, где гостевые спальни, в стенах проложены слуховые трубы, - Лекка горько усмехнулась. - А рабов не подслушивают, какой смысл? Они почти все из выводков Крастаса и его брата. Их всё устраивает.

- Кстати, о каком выводке говорил Арак? Ты ведь не можешь рожать, как кошка, сразу пятерых?

- Я не могу, но Арак наверняка собирается договориться с соседями. У них есть женщины моего народа. Вам устроят встречу или даже купят одну или двух, - она быстро глянула на Ганконера.

- Мы раньше убежим, - он сел с ней рядом и обнял, прижавшись щекой к мягким волосам.

Лекка смущенно улыбнулась.

- А мы можем забрать на остров всех наших?

- Нет, - отрезал Джарет. - Чем больше народу, тем сложнее скрываться.

- Он прав, - Ганконер отыскал под одеялом руку Лекки и поцеловал в ладонь. - Но ты уйдешь с нами.

- Сначала нужно найти, где они хранят ключи от ошейников, - Джарет соскочил с подоконника.

- Может, согласимся на татуировку? Со временем ее можно свести.

- Нет, она слишком заметна.

- Я могу снять ошейники, - Лекка исподлобья посмотрела на Джарета. - Я хорошо понимаю механизмы. Отец говорил, у меня талант.

- Ты и с железом управляешься? - Джарет приподнял бровь.

- Да.

- Смешанная кровь порой сильнее чистой, - улыбнулся Ганконер и потерся носом об ухо Лекки. - А дверной замок открыть сможешь? А то Арак нашу комнату запер.

- Смогу, - она покраснела, но не отодвинулась.

- Запереть потом не забудь, - Джарет захлопнул окно. - Кстати, как ты это делаешь?

- Отмычкой, - Лекка выбралась из одеяла и слезла с кровати. В тонкой ночной сорочке она уже меньше походила на мальчика.

Ганконер перехватил насмешливый взгляд Джарета. Нужно ему объяснить.

Лекка отогнула угол матраса, из щели между досками достала что-то вроде длинной иглы с насечками на конце и гордо ее продемонстрировала.

- Сама сделала. Подождите здесь, я сейчас.

Она приоткрыла дверь, прислушалась и выскользнула в коридор.

- Я остаюсь, - негромко сказал Ганконер. - И не смотри так, Джарет. Мне необходима любовь. Она для меня, как живая вода - придает сил, понимаешь? А силы мне нужны, иначе я не справлюсь с флейтой.

- Как у тебя всё просто, кузен. Жаль, я так не могу.

- Ты уверен? А может, ты просто привык полагаться на свой амулет? И просто не искал других возможностей?

Джарет раздраженно фыркнул.

- Глупости.

В дверь просунулась Лекка.

- Готово. Но Джарету надо будет под утро вернуться ко мне. Не проспим?

- Я вам в стену постучу, - Джарет прошел мимо обомлевшей Лекки. - Дверь за мной запри!

Лекка растерянно посмотрела на Ганконера, хотела что-то сказать, покраснела еще гуще и выскочила из комнаты. Ганконер уселся поудобнее, достал флейту. Из коридора послышался щелчок замка. Умница, девочка, повезло им встретиться с ней.

- Ты... - Лекка нерешительно переминалась с ноги на ногу у двери.

- Не бойся, - Ганконер ласково улыбнулся ей. - Просто иди сюда и слушай.

Флейта запела - тихо, нежно — о рощах и холмах, о теплых стогах и холодной росе, о бесконечных дорогах и радужных мостах. Лекка опустилась на колени у ног Ганконера. Губы ее беззвучно шевелились, глаза сияли. Она понимала? Пожалуй, да. Ганконер играл долго, а когда опустил флейту, Лекка прерывисто вздохнула.

- Ты покажешь мне всё это?

- Да, - он бережно взял лицо Лекки в ладони. - Я покажу тебе дороги фейри. И научу ходить по ним. Ты сможешь выбрать себе любой мир.

- А если я захочу остаться с тобой? - опаловые глаза потемнели.

- Я буду счастлив, моя любовь.

Она очень хотела показать себя взрослой, понимающей. Она ведь не ребенок и не боится боли. Но к нежности Лекка оказалась не готова. Разве мужчины могут быть настолько ласковыми? Лекка совсем не чувствовала его веса. А потом перестала ощущать и свой. Ей казалось, что она сейчас улетит куда-то к звездам. Но он держал ее — бережно и крепко. И прижимался губами к сердцу, пока оно не перестало рваться из грудной клетки.

- Я тебя люблю... - прошептала Лекка, уже засыпая. - И буду любить только тебя. Всегда...

«Не будешь, - Ганконер укрыл их обоих одеялом. - Ничья любовь не длится вечно. Но здесь и сейчас ты нужна мне, а потом я найду мир, где ты будешь счастлива без меня».

Надо же, какие здесь запутанные семейные отношения! А человеческие души — слабее, что неудивительно, при полном-то отсутствии врагов. Ни демонов, ни фейри... Всё-таки мир без магии - обречен. Будь у него больше времени...

Бывший повелитель Преисподней посмотрел на себя в зеркало. Он оттягивал этот момент как мог. Сначала нужно было закрепить остатки чужой памяти, сделать своими чужие рефлексы. Отсутствие выбора — всегда плохо. Он предпочел бы мужское тело. Хотя пол — не проблема для демона. И Джодок всегда любил эксперименты. Но в этот раз пришлось брать вслепую, он даже не знал, как выглядит женщина, в тело которой он успел метнуться в последний момент.

Самоубийство она совершила в гараже. Джодок не любил человеческую технику, так что из машины выбрался в первую очередь. Переждал головокружение, размялся. Полчаса потратил на открывание дверей. Тонкие пальцы со следами снятых колец слушались пока что плохо, длинное шелковое платье путалось в ногах. Туфли на высоком каблуке адаптацию тоже не облегчали. А вот дом ему понравился — и архитектура, и обстановка. Богато, но не безвкусно. А главное — ни одного человека. Должно быть, она отпустила слуг. Джодок позволил ногам привести себя к будуару. Зеркало здесь висело огромное — в половину стены.

- Аниала из рода Золотой лилии, - медленно произнес он. Нащупал позади себя стул и запустил им в зеркало.

Она была красива и молода. Но она не была человеком. Во втором или третьем поколении, но в ее жилах текла эльфийская кровь! Он и подумать не мог, что кто-то из этого проклятого вида окажется способен на самоубийство! А теперь он в ловушке. Это тело не сменить, пока его не убьют. Но умереть — означает вернуться к своему праху и снова оказаться в плену у королевы эльфов.