- Клянусь, - Ганконер заинтересованно подался вперед.

- Видишь ли, душа Джарета переживает третье воплощение, - Шейла лукаво улыбнулась. - И впервые в мужском теле. Но его магия и манера колдовать не изменились. Для Авалона этого достаточно. Между прочим, среди сидов такое явление встречается нередко. Тебя это шокирует?

Ганконер сидел, уставившись в одну точку.

- Жаль, что я не знал этого раньше, - медленно произнес он. - Ладно, чего уж теперь. Но получается, что Авалон остался без хозяйки? Кто же поведет его за изгнанниками?

Имя Лекки на совете не прозвучало ни разу. Но Ганконер знал, что Джарету не надо напоминать про их долг. Они исполнят ее мечту и заберут домой всех, кто помнит, чьи они потомки.

- Я могу управлять Авалоном, - глаза Шейлы в темноте засветились ясным голубым светом. - И мы можем совершить это путешествие вместе. Конечно, если ты согласен.

- Я согласен, - просто ответил Ганконер. Встал и подошел к окну. - Ты могла не спрашивать.

Он бережно снял ее с подоконника. Показалось, или ее платье на ощупь действительно стало шелковистым?

- Это необязательно, - Шейла выскользнула из его рук. - Я не обижусь, правда. Я понимаю, что тебе нравятся совсем другие женщины.

- Ничего ты не понимаешь, - Ганконер перебирал пряди ее волос. Под его пальцами патина сходила с них и даже в темноте было видно, как они начинают блестеть красным золотом. - Я нашел тебя и больше мне не нужно никого искать. Я твой, Шейла.

Сухие листья в ее волосах оживали, наливались сочной зеленью. На рожках распускались почки и бутоны. Ганконер шалел от ее весеннего запаха и тихой музыки, зазвучавшей вокруг и внутри него.

Это была музыка весны — первобытной, древней, но вечно молодой. Музыка широких дорог и потаенных тропинок, заросших клевером, тимьяном и наперстянкой. Музыка темных омутов под плакучими ивами и холмов, покрытых вереском.

Где-то на дороге между Подземельем и Перекрестком ее услышали Арак с Дариной и свернули на обочину — туда, где под огромной луной призывно темнели душистые стога.

Музыка долетела до дворца королевы Благого двора. И уже распрощавшийся Джарет решил задержаться до утра.

Вздыхал растревоженный воспоминаниями Лабиринт, выпуская новые плети душистых вьюнков на свои стены. Гоблины опять станут ворчать, что на цветы прилетает слишком много кусачих фей. Но на всех не угодишь, а Джарету понравится, и его королеве тоже.

Эпоха перемен — это вовсе не плохо, если ты среди тех, кто эти перемены устраивает. А кому не нравится, могут эмигрировать в другие вселенные. Лабиринт задумался, как бы половчее заманить к себе Джодока, когда этот упорный демон опять прорвется в Подземелье. Лабиринт очень рассчитывал на реванш, но рисковать Джаретом больше не хотел. Впрочем, торопиться некуда. Лет сто в запасе у него есть. А музыка всё летела над дорогами фейри — будила, звала, обещала. Честная, лживая, добрая, жестокая и вечная, как фейри. Как сама жизнь.