- Посмотрим, Тима, посмотрим, - ответила Анна, - Видно будет, тяжело загадывать наперед.

Середина февраля. Анна была уже на четвертом месяце беременности. Девушка до сих пор работала в школе, не планировала оттуда увольняться и на вопросы мужа отвечала, что доработает до конца учебного года, а дальше будет видно. Анну иногда волновало то, как она будет воспитывать ребенка, ведь она не знала, как все это проходит в нормальных семьях и однажды поделилась своими волнениями с мужем.

- Тима, а как я ребенка-то воспитать смогу, если сама в приюте выросла? – спросила Анна мужа, - Я же вообще не представляю, как с детьми обращаться, как его кормить, чем, особенно, пока совсем маленький будет.

- Маму мою спросим, она без проблем подскажет, - сказал Тимофей, - Да все будет хорошо, не волнуйся. Ты сама все поймешь, я уверен.

- Ну да, ты прав, на крайний случай к Авдотье Исааковне можно будет сходить, спросить, - сказала Анна.

- Кстати, Ань, к врачу бы тебе надо ходить, раз в месяц, чтобы динамику смотреть, - сказал Тимофей.

- Да ну тебя, Тима, все же нормально, смысл ходить? – удивилась Анна.

- Я не знаю, зачем, но говорят, что так положено, - сказал Тимофей.

- Я знаю, что при родах акушерку домой звать положено, - сказала Анна, - Вот придет время и позовем. Хотя я же говорила, бабы на фабрике возле станка рожали и ничего страшного, но у нас средства позволяют, рисковать не будем.

- Ань, когда придет время, в больницу поедем, это правильнее, - сказал Тимофей.

- Да ну тебя, это ты уже зря так говоришь, - улыбнулась Анна, - Слишком перестраховываешься.

С момента этого разговора прошло некоторое время. Тимофей, соскучившись по сослуживцам, решил снова пригласить их в гости.

- Ань, сможешь что-нибудь приготовить? Я еще раз скажу, как-то неправильно мы живем, мама никогда сама для гостей не готовила, а ты еще и беременная, но организуй что-нибудь, если тебе не трудно.

- Тима, ну мне же не трудно, - улыбнулась Анна, - Приготовлю все. Салатики, на второе – пельмешки сварим, которые мы с тобой неделю назад лепили, пирог я тоже испеку, допустим, с мясом и картошкой, пойдет? А повод какой?

- Конечно, пойдет, очень хороший вариант, - ответил Тимофей, - Да никакого повода, просто хотим посидеть с ребятами.

Когда снова пришли жандармы и донельзя огорченный недавними событиями Варсонофий, Анна в душе посочувствовала молодому человеку, у которого случилось такое горе и он остался вдовцом, а потом просто села за стол и наблюдала за разговорами, не принимая в них никакого участия. На этот раз прием гостей проходил мирно и без драк.

Начало марта. Анна, как обычно, пошла на работу в школу. Девушка провела два урока у младших классов, как вдруг в класс пришла заместитель директора.

- Анна Харитоновна, можно вас на минутку? – сказала она.

Анна вышла в коридор и подумала, что речь пойдет о ее беременности и планах на будущий год. Девушка хотела сказать, что пока что она не знает, будет работать или нет, но планирует, однако, вопрос был совершенно другой.

- Анна Харитоновна, скоро в школу проверка придет, вам надо будет принести справку о политической благонадежности, - услышала девушка.

«Мне же ее никто не даст», - подумала Анна, - «Я же судимая».

Видя удивление девушки, завуч добавила:

- Это дело пяти минут. Приходите с паспортом в участок, вам сразу же выдают справку. Ничего трудного. Просто вы устраивались перед самым началом учебного года, учитель нужен был срочно, справку попросить забыли.

- Мне ее могут не дать, - сказала Анна, - В четырнадцать лет один случай был…

- На кружок сходили и полиции попались? – уточнила завуч, - Да не волнуйтесь вы, дадут. Повозмущаются и дадут. Вы же сейчас, в последние несколько лет, никуда не ходили?

- Нет… - задумчиво сказала Анна.

- Вот и не переживайте, сегодня же сходите, нечего тянуть, - сказала завуч и ушла, оставив Анну в недоумении.

Вернувшись в класс и начав урок, Анна сидела в задумчивости.

- Анна Харитоновна, вы плохо себя чувствуете? – раздался голос одного из учеников.

- Нет, все хорошо, - ответила девушка и, пока дети решали примеры по математике, начала думать, что ей дальше делать.

«Из школы выгонят – Тима скажет, что ничего страшного, чтобы я не работала. А как это так, дома без дела сидеть, придется шитье на заказ брать, а это более тяжелый труд, чем детей учить, а оплата меньше… В контору беременной устраиваться глупо, ведь скоро все равно уходить. Ну неужели мне не дадут возможности доработать хотя бы до лета?» - думала Анна.

После уроков Анна собралась с духом и снова подошла к завучу.

- Ольга Захаровна, - начала Анна, - Понимаете, дело в том, что не все так просто. У меня судимость есть по политической статье.

От неожиданности завуч не знала, что сказать.

- Пусть дальше этот вопрос директор решает, - подумав, сказала она.

Но директора в этот день не было в школе. Ольга Захаровна, еще немного подумав, сказала:

- Анна Харитоновна, все равно, попробуйте сходить в полицию и получить справку. А когда была судимость и за что?

- 1886 год, за агитацию. Три года каторги на Карийских рудниках. На каторге пробыла только три месяца, из-за того, что все осознала и устраивала стычки с другими заключенными, перевели во Владимирский централ, срок досиживала там.

- Может, хоть какие-то хорошие характеристики из полиции есть? – спросила завуч Анну.

- Никаких, - уже со слезами говорила девушка, - Агрессивная и склонная к побегам, другого мне не писали.

«И кого же на работу в школу взяли», - подумала завуч, однако, вслух сказала, - Завтра директор придет, поговорите с ним.

Домой Анна пришла вся в слезах.

- В чем дело? – спросил ее Тимофей.

- Тимка, меня скоро из школы выгонят, - плача, сказала Анна, - Справку о политической благонадежности требуют.

- Выгонят и пусть сами идут к чертовой матери, - сказал Тимофей, - Не расстраивайся, подумаешь, трагедия. Дома сидеть будешь.

- Тима, дома скучно сидеть, - сказала Анна.

- Не надо плакать, пожалей себя, ты беременная, тебе нельзя волноваться, - сказал Тимофей, - Пошли, что ли, в полицию, попробуем поговорить на эту тему.

Анна и Тимофей пришли в полицию.

- Петр Васильевич, мадам справка нужна о политической благонадежности, - сказал Тимофей.

- Могу только написать документ, что мадам была судима и что в последние два года не попадала в поле зрения полиции, - сказал Петр Васильевич.

- Хотя бы так, - сказал Тимофей и вскоре они с Анной вышли из участка.

- Тимка, если меня из школы выгонят, я на фабрику больше работать не пойду, - сказала Анна, - Беременной там работать тяжело. Попробую на дом какие-то заказы на шитье брать.

- Анечка, успокойся, не надо переживать раньше времени. А если что – вообще работать не будешь, в чем проблема? – сказал Тимофей, однако, Анна слушала его вполуха.

- Тимка, придумала, если меня выгонят из школы, пойду в приют работать, той же нянечкой, - сказала Анна, - Авдотья Исааковна пристроит меня. На воспитательницу вряд ли, там людей хватает, да и я судимая, а вот нянечкой – без проблем.

- Ань, успокойся, - сказал жене Тимофей, - Завтра отдашь эту справку в школу, может, она их устроит.

На следующий день Анна пошла со справкой прямо к директору, который уже был в курсе ситуации.

- Антон Владимирович, вот та справка, которую мне дали, - сказала Анна.

- Скобинская (Рядченко) Анна Харитоновна, в период с 1886 по 1889 была в заключении на Карийской каторге и во Владимирском централе, статья – агитация, с 1889 по 1891 год по направлению от полиции работала в московском приюте нянечкой, в период с 1889 года по настоящее время приводов в полицию не имеет, - прочитал директор.