Полицейский был удивлен, так как считал, что у Шень Биня нет родственников, кроме каких-то подобных ему типов, что проведали его однажды. По его мнению, я пока что единственный приличный человек, который навестил Шень Биня. Так же он сказал, что этот неформал очень юный, если бы он родился на несколько месяцев позже, он бы считался несовершеннолетним и не был бы здесь заключенным. Тюрьма напоминала лабиринт, и надзиратель сказал не отходить далеко и следовать, буквально, по пятам, чтобы не заблудиться. Я охотно согласился. Все-таки есть еще хорошие люди в этом мире, даже в таком месте.

Я почувствовал горечь во рту. На каком основании я так должен его опасаться? Все это произошло не от моего удара. Да печально, что этому ребенку было только 18.

Тюрьма города N не была модернизирована. Здесь не было стекла, которое отделяло посетителя от преступника и телефона, по которому можно было бы переговариваться, находясь одновременно в одном помещении, только большая комната и низкие столы. Заключенные сидели на южном конце, а посетители-на северном. Как только я увидел его, у меня не было ни малейшего понятия, что сказать. И почему я вообще сюда пришел? Я впервые увидел, насколько хорошо он выглядит. Парень немного поправился, что, кстати, почти не бросалось в глаза, и даже стал выше. Его глаза и брови были, как у Динь Хонмей, очень выразительными. Во взгляде меньше угрюмости, но это были все те же насыщенные и непроницаемые черные глаза. Он не проронил ни слова и не проявил никаких эмоций, только стиснул губы. Я не мог просто молча сидеть. «Я, хм. Я ничего не принес с собой. Если бы я знал…» Это было первое, что я сказал ему, отчего тот улыбнулся за долгое, очень долгое время. Но, тем не менее, это было проявлением моего тупизма. Он до сих пор не издал ни звука. Я уверял себя, что ничего ему не должен, так как позаботился о похоронах его матери и …. «Все в порядке? Над тобой не издеваются?» А в ответ тишина. «Хорошо учись».

Я вспомнил, что он был из пригорода, полная деревенщина. Снова без ответа.Я начал жалеть о том, что пришел. Я точно сошел с ума раз появился в этом месте. «Лады, тогда я, наверное, пойду!»

Я встал. «Йо, все отлично. Единственное плохо, что я заперт здесь». Этот ребенок показал мне большой палец и ухмыльнулся. Я почувствовал только жар внутри и пробормотал: «Это прекрасно. Наверное ты учишься, не покладая рук. Твоя мама говорила, что ты хороший ребенок.» Его лицо помрачнело. Я сказал что-то не то? Я был уверен, что Динь Хонмей любила своего сына. Шень Бинь поднялся и повернул подбородок в мою сторону.

«Твои диски всегда были на высоте. Такие я не достану у тюремщика». - молвил он прежде, чем уйти. После того, как я вышел из тюрьмы, появился мандраж. Он в полном порядке здесь. Выглядит лучше, чем раньше. Мне будет около тридцати пяти, когда он выйдет. Жалкий старик, хах.

========== Глава 5 ==========

Так, к делу, он сейчас лежал в моем третьем магазине. Была третья ночь первого лунного месяца 2001 года.

Зырк. Еще и в крови.

Почему я все еще не покончил с этим дьяволом?

Он должен был сидеть еще два года и два месяца, но был отпущен чуть больше полугода назад. Говорят, что когда был пожар в тюрьме, он не только уберег государственную собственность, но и спас надзирателей и даже отправил предупреждение в город N о происшествии. Его поведение в тюрьме было примерным, за два года он получил диплом, обучаясь компьютерным наукам, а так как паренек был молодым и с грустным прошлым, то его выпустили досрочно.

Вы только посмотрите, насколько удачлив этот ублюдок?!

В тот день он пришел в мой третий магазин, который я только-только открыл, и напугал до смерти. У пацана была чисто выбритая голова. Он был одет в большую, не по размеру, белую толстовку и шорты-гавайки. В общем, прикид смотрелся контрастно, но не так уж плохо. Тем не менее, он до сих пор носил ушные украшения, довольно-таки необычный гвоздик, который можно заметить, если хорошенько присмотреться.

А Фень, молодая девушка, что помогала мне с магазином, широко открыла глаза. Почему? Он был слишком горяч или что-то еще? Если вспомнить, как отстойно он когда-то выглядел, так и хочется застрелиться разрывными пулями от разочарования. Это была та же девушка, что клеилась ко мне, и даже часто ездила ко мне домой, отчего мама, практически на 99%, была уверена, что она беременна долгожданным внуком.

Шень Бинь пригласил меня на ужин, в знак благодарности за то, что я помог организовать похороны его матери.

“Дай мне шанс. Ну же!”- он не говорил ‘ге’( уважительная частица).

Смею напомнить, что даже те придурки, которыми он верховодил, звали меня ‘Цянь-ге’, как-никак они тусовались в обоих моих магазинах.

Мда уж, ни капли уважения:

“Эй, держи себя в руках!”- я не заметил что - либо плохое в его словах, но все равно сбросил его руку со своего плеча. Он не обратил внимания на подобный жест, снова обхватил меня и успешно поволок к двери.

«Ты все так же смущаешься!»- пробормотал он.

Я ненавидел его всем своим нутром. Как он может быть настолько выше, чем я? Я даже пальцем в него ткнуть не мог несколько лет. Кто это смущен? Когда это я был смущен? Чертов ублюдок! Я думал, что был его предполагаемым врагом, но даже если и не было каких либо «тяжелых» чувств, все это уже слишком-С-Л-И-

Ш-К-О-М-слишком. Я просто не хотел поддаваться влиянию такого, как он.

Ах, А-Фень определенно пошла сплетничать к моей маме. Снова у кого то настанут «трудные» времена.

Возможно я чувствовал, что должен ему, или он больше не казался мне таким отвратительным, как прежде, но я-таки пошел с ним на ужин, а потом буквально сражался за счет. Конечно же он не был в восторге от этого

«Тц, чего повесил нос? У тебя нет денег, чтоб заплатить за меня, ты только что вышел из тюрьмы.»

Я мог бы быть худым, если бы не мой «волчий» аппетит. Я решил хорошенько поесть, раз уж платить все равно мне. Тем не менее, вместо разговора, мне хотелось его пнуть ногой.

«Ё, из нас двоих я вышел из тюрьмы! Почему ты так много жрешь?»

Я посмотрел на него, с полным ртом ‘ Ча Шао’ ( свинина по-китайски под соусом Ча Шао). Он сидел рядом злой, с надутыми щеками. Думаю, именно в этот момент начались перемены.

Не знаю, почему мне никто не нравился все эти года. Даже если мне нравились мужчины, я еще ни к кому не проявлял симпатии. К нему, кажется , это была и симпатия, и жалость одновременно. Кто-то однажды сказал, что любовь начинается с симпатии и жалости, а только потом становится чем-то более реальным. Думаю, так говорил Жен Жихуа о своей жене.

Посмотрев на его пыхтящее лицо, я проглотил кусок мяса и спросил:

«Какие нибудь планы есть на будущее?»

«У меня? Как насчет присматривать за твоим магазином?»

«Хах?» - моя мать не сможет спокойно спать, ведь только мы знаем правду, а для других он убийца. Никто больше не захочет брать мой товар. Я имею в виду то, что даже сейчас, когда мы только ужинали, все равно несколько посетителей уже проявили к нам повышенное внимание.

«Что? Боишься, что я разрушу твой магазин?» - съязвил он.

Я ранил его эго?

«Нет, пойми правильно, сам знаешь, оплата труда низкая.» - осторожно

объяснил я.

«Хах! Ты что, правда думаешь, что я хочу работать в твоей дыре? Еще бы!»-он сник и повернулся спиной ко мне, абсолютно грустный.

« Мне есть куда пойти. Не парься обо мне!»- он протянул руку, потом остановился на секундочку и положил ее на мое плечо. Я хотел увернуться, но он сам отдернул её.

«Хех, я держу руки при себе.»

Я ответил, спустя какое-то время:

»Да, я и не волнуюсь.»

Он опустил голову и, вновь подняв, сказал:

«Спасибо, ге.»