— Это всё меняет, — взгляд Джексона проникал в меня насквозь. — Разве тебе не нужно ни о чём меня попросить? О чём ты говорил бабушке?

— Я скажу тебе ещё раз: подслушивать не вежливо.

— Может быть. Но это единственный способ вытащить из тебя правду. Я не умею читать мысли, и ты послал несколько противоречивых сигналов, так что если ты чего-то хочешь, мне нужно, чтобы ты просто признался, Лукас, — сказал он, слегка проводя пальцами по моей руке, оставляя по пути мурашки. — Попроси меня.

Когда ладонь Джексона добралась до моей, он переплёл наши пальцы, давая мне необходимую уверенность. Чтобы довериться. Чтобы кого-то впустить. Нет, не просто кого-то — его.

— Останься, — прошептал я. — Останься здесь. Со мной. Будь со мной… хотя бы попробуй.

— Зачем?

— Потому что я эгоистичный ублюдок, и ты мне нужен.

Джексон улыбнулся.

— Это хорошая причина. Что-нибудь ещё?

— Чёрт возьми, Джексон, ты знаешь, что я чертовски схожу по тебе с ума, и единственная причина, по которой я соберусь и покажу свой зад, — это то, что я люблю тебя. Вот. Ладно? Я люблю тебя. Я любил тебя даже в той уродской школьной форме, я любил тебя, когда думал, что ты меня ненавидишь, и я по-прежнему люблю тебя, хоть ты заставил меня сказать это уже двадцать раз. Теперь ты останешься?

Глаза Джексона весело блестели, и его улыбка, такая огромная, белоснежная улыбка, сияла только для меня.

— Раз уж ты так мило попросил…

— Если скажешь «нет», мне уже придётся тебя заставить. Выбирай с умом.

— Я люблю тебя, Лукас Салливан. Ты это знаешь?

От этих слов из уст Джексона моё сердце разрослось в груди, но наряду с этим пришёл страх. Я всё равно ждал части с «но», ждал бомбы, и зажмурился, чтобы не пришлось смотреть ему в лицо, когда это произойдёт.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Пожалуйста… не говори, что любишь меня, если уедешь. Если ты серьёзно, то, пожалуйста, люби меня достаточно, чтобы не говорить это, если просто всё равно завтра уедешь.

— Лукас. Лукас, открой глаза, — сказал он, поднимая мой подбородок. — Я действительно люблю тебя. И ничто не заставит меня снова уйти от тебя. Не в этот раз.

Моя улыбка стала такой большой, что я чувствовал, как моё лицо практически раскалывается пополам.

— В таком случае, надеюсь, ты знаешь, во что влип, Дэвенпорт. Ты теперь застрял со мной.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Но, Лукас, — лицо Джексона стало серьёзным. — Что случилось прошлой ночью? Никогда больше так не делай.

— Какую часть?

— Все. Ты сбежал, не говорил со мной, неразумно злился, позволил какому-то козлу тебя трогать…

— Хорошо, хорошо, я понял.

— Уверен? Я могу продолжить.

— Не нужно. Я уже знаю, какой я дурак.

— Может быть, но ты мой дурак.

— Думаю, с этим я могу жить.

С дерева раздался громкий щебет, и я отстранился от Джексона, смеясь.

— Бабушка одобряет.

— Правда? — Джексон посмотрел на надгробие. — Мне стоит пойти поздороваться. И, ты знаешь, — он подмигнул мне, — попросить разрешения встречаться с её внуком.

Глава 38

Джексон

Отпросившись с работы и воспользовавшись долгожданным отпуском, следующие несколько дней я провёл в смешении ног, запутавшихся в простынях, в душе, помечая каждую часть дома Лукаса…

Это было чёртово блаженство.

Не говоря о том, что я не особо знал, с чем придётся встретиться, когда буду разбираться с несколькими своими обязанностями — а именно, с отцом, с работой и переездом — но сейчас мне нужно было, чтобы Лукас знал, что я никуда не денусь. Нам нужно было это время, чтобы воссоединиться, и ещё это дало мне шанс посмотреть несколько квартир на острове, пока я не буду готов к чему-то более постоянному. Конечно, Лукас вдавался в размышления каждый раз, когда я поднимал эту тему.

— Я не понимаю, почему ты не можешь просто переехать ко мне, — сказал он на следующей неделе, пока мы отдыхали на его кровати, прежде чем придётся встать и готовиться ко дню. Пока я просматривал несколько вариантов, которые мне прислал риелтор, Лукас неодобрительно смотрел со своего места у мягкого изголовья.

— Лукас, мы уже говорили об этом.

— Просто подумай, как будет неудобно, если ты будешь не здесь. Нам придётся каждую ночь решать, где спать. Покупать всего по два набора, чтобы было и у тебя дома, и у меня.

— Так же неудобно, как, скажем, Коннектикут? — это сразу же его заткнуло, и я усмехнулся. — Я так не думаю.

Он опустил скрещенные руки и подвинулся ближе ко мне, кладя подбородок на моё плечо.

— Ты ведь не решишь, что тебе больше нравится спать одному, верно? Мне бы не хотелось привязывать тебя к своей кровати, чтобы ты не мог уйти.

— Не хотелось бы, а? — произнёс я, улыбаясь, а затем быстро поцеловал его, что только вызывало у него стон, когда я отстранился.

— Ты не можешь просто поцеловать меня и упомянуть связывание, когда я знаю, что ты под этим одеялом голый… — его рука прошлась по моему бедру, и член подскочил от его прикосновения. — Видишь, думаю, ты хочешь, чтобы я тебя прервал. Ты не очень хочешь смотреть на эти скучные квартиры.

— Ты ходячая проблема, — сказал я, откинув голову назад, когда Лукас несколько раз медленно погладил мой член, поднимая меня от полузаинтересованности к состоянию чёрт-я-никогда-не-встану-с-этой-кровати.

— Я ненасытный ублюдок, что я могу сказать?

— И именно поэтому мне нужна своя квартира. Иначе мы никогда не сделаем никакую работу.

— Я не согласен. Я думаю, «Джексон: профессиональный обогреватель для кровати и секс-раб» — это идеальная приличная работа.

Смеясь, я поднялся на колени и прижал его к матрасу одной рукой, пока другой обводил изгибы и узоры его татуировки дракона, которая обвивала его плечо и переходила на грудь.

— Я бы не стал много об этом болтать, иначе кто-то может предложить мне ставку получше, — поддразнил я, наклоняясь, чтобы захватить его губы.

Лукас обвил ногами мою талию, и вот так квартиры стали забыты, и всё встало на паузу, как и каждый раз, когда мы так сходились вместе. Я дёрнулся к его бёдрам своими, в приятном скольжении соединяя вместе наши члены, и когда я снова захватил его губы, зазвонил мой телефон.

— Уф. Не отвечай, — сказал мне в губы Лукас, и я наградил его последним затяжным поцелуем.

— Не могу, — я встал на колени и слез с него, пока он не успел убедить меня на обратное. — Ты знаешь, что я жду звонка.

— Ах да, «сюрприз». И когда ты думаешь рассказать мне, что ты там запланировал?

— Когда будут готовы все бумаги, — подмигнул я и принял звонок, не посмотрев на номер. — Джексон слушает.

— Джекс, я так рада, что ты ответил, — облегчённо сказала Сидни.

— О, привет, Сид, — сказал я, и Лукас покачал головой, будто чтобы сказать, «если это не сюрприз, повесь трубку и ложись под меня». — Я хотел связаться с тобой, чтобы поблагодарить, что прикрыла меня на время отпуска. Я…

Лукас прикусил мою ягодицу, и я втянул воздух через зубы и чуть не уронил телефон.

— Чёрт побери, Лукас, — прошептал я, когда он заглушил свой смех подушкой, и попытался не улыбаться и не поощрять его. Приложив телефон обратно к уху, я сказал: — Прости за это. Как ты? Там всё в порядке?

— На самом деле, я по этому поводу и звоню. Твой отец… — она продолжала говорить, но я не мог разобрать, что именно, потому что Лукас скользнул ладонью вверх по моему бедру, и я шлёпнул его по руке, прежде чем поднять палец и шикнуть на него.

— Прости, Сид, можешь повторить? Должно быть, у нас связь плохая.

Лукас усмехнулся и приподнялся на локте, лёжа поперёк кровати, на полном обозрении. Ещё и дразнится.

Когда она повторила слова, я подумал, что мой мозг всё выдумал.

— Прозвучало так, будто ты сказала, что мой отец на пути в Южный Хэйвен, — сказал я ей.

— Эм, Джекс? Я так и сказала.

В это же мгновение моя улыбка исчезла, и Лукас заметил перемены в настроении и понял, что происходит то, что я только что упомянул, потому что он сел с беспокойным выражением лица.