Гарретт сам не понимал, как он смог разместить шестнадцать здоровых ирландских мужиков в коротком, трехдверном “Дефендере” и “Ниссане Патроле”. Они гнали на максимально возможной скорости на север, не особо разбирая дорогу. После получасовой поездки Гарретт остановил машины, высадил всех пассажиров, а водителям приказал проехать еще миль десять, а после бросить машины, у какой-нибудь деревушки.
Четырнадцать человек, восемь из которых, включая Гарретта, были ранены, двигались среди полей на запад, отдаляясь от дороги. После часового перехода один из них увидел вдалеке что-то похожее на сарай, и вся группа, уставшая и измотанная, направилась в сторону строения, которым оказалась заброшенная конюшня. Укрывшись под дырявой просевшей крышей, остатки отряда расселись на пол, покрытый сантиметровым слоем грязи. Смертельных ранений ни у кого из них не было, опасаться стоило только заражений, антибиотиков и противовоспалительных препаратов в полевых аптечках ни у кого не было. У Гарретта было сквозное ранение предплечья, и глубокая царапина на шее. Можно сказать, что опять повезло, хотя было рано делать оптимистичные прогнозы: они черте где, без припасов, половина боезапаса израсходована, а самое главное, что не ясно, куда идти дальше. Даже дураку было понятно, что их ждали, и, если бы не глупость разведчиков, полезших на склад, все они угодили в засаду и уже бы пополнили армию мертвецов.
29 Марта. Порт Белфаста.
Рыжий Фредди и другие командиры провели ночь на парковке перед зданием грузового терминала порта в ожидании сигнала: двух сигнальных ракет, выпущенных с промежутком в две минуты. Звуки боя отчетливо были слышны в порту, Фредди даже порывался начать атаку, но другие командиры его не поддержали. Бой стих, силы IRA вернулись на свои старые позиции. Хью О’Донован первым забрал своих людей и недовольный отправился назад в занимаемые им ранее южные кварталы. За ним последовали остальные командиры. Фредди дождался первых лучей восходящего солнца, докурил последнюю сигарету из пачки и скомандовал отбой своим людям.
29 Марта. Брошенная ферма недалеко от деревни Клаф. Ирландец.
Гарретт пытался найти выход из тупиковой ситуации, он сидел по-турецки на грязной земле и передвигал камушки. Он пытался выстроить логическую цепочку из произошедших событий, но сосредоточиться не получалось, накатившая усталость после бессонной ночи и пульсирующая боль в предплечье мешали ему концентрироваться. Молчание Ирландца только усиливало тревогу среди выживших. Остатки его людей сидели в растерянности, они ждали указаний, им нужно было знать, что у командира есть четкий план действий. Среди выживших осталось только трое из прибывших с ним людей, тех, которым он мог доверять. Об остальных он не знал ничего, даже имен. Просидев в сырой конюшне до полудня, бойцы, немного отдохнув, шептались у ворот. Выбрав совсем молодого парня своим делегатом, они направили бедолагу к Гарретту рассказать о том, что они уходят. Парень боялся, его голос дрожал, он скороговоркой, путаясь в словах, передал сообщение, и стоял, смотря на Ирландца испуганными глазами в ожидании ответа. Гарретт даже был рад такому исходу, он отмахнулся от парня и сказал: “Валите уже”. С Гарреттом осталась верная ему тройка бойцов, которые были с ним уже несколько лет. Дождавшись, когда покинувшие его солдаты скроются за изгибом холма, он поднял своих людей и сказал: “Идем, я знаю, как вытащить нас отсюда”.
После часового перехода, четверка выбралась на проселочную дорогу. Из-за туч показалось солнце, и окружающие их пейзажи наполнились новыми красками. Вокруг не было ни души, только бесконечные поля, луга и пастбища. Единственными живыми существами, встреченными за все время, было стадо из шести пасущихся коров, посреди огромного луга. Гарретт шел впереди по обочине, прокручивая в голове раз за разом, вчерашней день, пытаясь вспомнить мельчайшие детали произошедших событий. Полностью погрузившись в мысли Гарретт шел вперед, не имея конечной цели. После провальной ночи судьба преподнесла неожиданный подарок. Ирландец прошел бы мимо и не обратил бы внимание, если бы не один из его людей, который вернул его в реальный мир, оторвав от мучительных размышлений, и показал на стоящий в поле старый пикап. От дороги по полю шли едва заметные следы. За рулем машины находился мертвый водитель, совсем мертвый, не обратившийся, при этом, судя по виду и запаху, здесь он уже не меньше недели. Гарретт, закрывая лицо шарфом, вытянул тело на поле и осмотрел его. С первого взгляда на нем не было ни царапинки, череп не поврежден, почему он не обратился, осталось загадкой. Гарретт предположил, что он умер до того, как заразился, возможно, ехал себе спокойно по дороге, а тут бац и сердечный приступ, или еще какая напасть. В бардачке лежала старая пожелтевшая карта, отвертка и пустая пачка из-под сигарет. Один из бойцов сел за руль и повернул ключи в замке зажигания, пикап долго кряхтел, и, выпустив из выхлопной трубы облако черного дыма, завелся. На дорогу его пришлось выталкивать, после шедших в последние дни дождей земля раскисла и лысая резина буксовала на примятой влажной траве. После долгих мучений машина оказалась на дороге. Дальше Гарретт сам сел за руль и они продолжили путь по грунтовке в неизвестном направлении. Очень скоро грунтовка уперлась в заасфальтированную дорогу. Остановившись на минуту, Ирландец достал из кармана монету, подкинул ее, и, поймав в воздухе, положил на панель приборов. Монета лежала орлом к верху, тогда он убрал ее обратно и повернул на перекресте налево. Дорога стелилась серой лентой сквозь зеленые луга. Первый указатель, попавшийся на пути, указывал, что через пять миль будет населенный пункт под названием Кушендан. Что это за город или деревня он понятия не имел, да, собственно, это и не имело значения.
Город или деревня? Скорее деревня, две улицы, почта, заправка магазин, и везде ни души, ни мертвых, ни живых, люди как будто просто взяли и исчезли. Магазин при заправке был открыт, Гарретт осмотрел все помещения внутри не найдя никого. В кассе лежали деньги, товары были на полках. От всего увиденного по коже бегали мурашки. Все вокруг напоминало сцены из фильмов ужасов.
- Да что это за место такое, мертвецы не оживают, пустые деревни без следов разграбления? - Гарретт задал вопрос сам себе, но ответила ему чуть ли не хором вся троица, наперебой требуя забрать из магазина карту, пожевать в дорогу и поскорее свалить отсюда, наконец. Распихав по карманам всевозможные шоколадки, чипсы и вяленные вкусняшки, набрав несколько упаковок воды в дорогу, они вернулись в машину. Любопытство Ирландца победило страх, и он решил проехать всю деревню и осмотреться. Пикап медленно покатился по главной улице. В этом месте странным было все, двери и окна целы, на улице перед домами лежали садовый инвентарь, игрушки, детский велосипед, как будто владельцы вещей зашли в дома на минуту и вот-вот вернутся и продолжат заниматься повседневными делами. Проехав всю улицу до конца, Ирландец нажал на педаль газа, заставляя старый грузовик, скрепя ржавым железом, набрать скорость, и скорее оставить позади это странное место.
Выбравшись к побережью и определившись со своим местоположением, Гарретт ткнул пальцем в точку посреди полей на карте и сказал: “Нам сюда”!
Место, куда Ирландец вез своих людей, на картах не значилось, знали про него единицы. В отдалении от дорог и населенных пунктов в лощине укрытой от посторонних глаз холмами, заросшими высоким кустарником, расположились старая лачуга и ржавый, некогда выкрашенный в зеленый цвет ангар, полностью затянутый маскировочной сетью. Старую грунтовую взлетно-посадочную полосу невозможно было разглядеть даже с пары метров, настолько она заросла травой. Очень и очень давно Гарретт использовал это место как перевалочную базу для контрабанды, со временем она потеряла свою актуальность, была заброшена и забыта всеми, кроме Ирландца. Старый пикап заглох, не доехав десяти миль до цели и оставшийся путь пришлось идти пешком. День шел к своему логическому завершению, ноги гудели от пройденного за сегодня расстояния, разгрузочные жилеты давили на плечи, пот заливал глаза. Немного заблудившись и поплутав в темноте, группа вышла к лачуге уже после полуночи. Полностью обессилив, вся четверка разлеглась на полу и, не выставив часового, заснула.
