И сказав тогда таковы слова, Па н иш в битву отчаянно бросился. Закричали от ужаса бестии, не сдержали свой страх перед яростью витязя. И пробился он к ящеру этому, и поднял свой меч, призывая на битву смертную. Заревел дракон страшной яростью, животной ненавистью. Принял бой дракон с добрым молодцем. Как гора возвышался он над витязем, сила тёмная встала перед светлой силою. Изрыгнул дракон пламя страшное, смертоносное. Но принц Па н иш был на лихом коне, ловко в сторону отскочил тогда. Начался поединок решающий, предвещающий окончание битвы той.
И ревел дракон и огнём плевал, бил хвостом своим и когтями страшными. Но не смог зацепить добра молодца. Ловко двигался витязь, подскакивал, наносил удары по броне ящера. А потом у клоня лся от ударов страшных, несущих смерть. Долго бились они, но не смог никто из бойцов в бою причинить другому смертельный вред. Только щит раскололся у витязя и чешуйки опали с груди драконовой. И достойны были друг друга враги, не могли получить превосходства в бою. И сказал Паниш вновь таковы слова.
- Вы простите меня, други добрые, знать пришла мне судьба смерть свою принять за победу над лютым ворогом. Принесу себя в жертву Родине, за любовь свою, за отечество. Разве может быть более славной смерть, чем за други свои, да за Родину. Обо мне вы не плачьте, умру я с честью и доблестью. Схороните меня на отчизне моей, отвезите вы тело батюшке. О душе моей не печальтись, она будет в небесном воинстве. Передайте отцу, чтоб не стыдился он, принял смерть я так, как положено витязю. А невесте моей передайте вы, что любил я её краше жизни моей, краше света этого. За неё теперь буду смерть принимать, чтобы смертью своей ей свободу выкупить.
И подняв свой меч, он пришпорил коня. Поскакал напрямую, не прячась на ящера. Он сошёлся вплотную с ящером, и всадил ему меч остриём своим прямо в сердце, в тело мягкое, в месте том, где чешуйки были давеча срублены. И давил на свой меч, пока он не вошёл в тело ящера по самую рукоять. Закричал дракон криком бешенным. И от крика того содрогнулась земля. И схватил он когтями принца Паниша, и сдавил его хваткой железною. Не сдержала броня из стальных колец, пропустила когти дракон овы . И по тем когтям красною струёй побежала наружу кровь благородная, на землю закапала. Но не дрогнул наш принц, лишь сильнее вдавил в тело ящера свой стальной клинок. И забился дракон в агонии, и кричал, и метался в стороны, но избегнуть судьбы не дано ему, смерть его пришла. Постоял дракон как огромный столб, и на землю пал. Содрогнулась земля от удара тела драконова. Под себя подмял дракон ясного сокола. Стон великий стоит, плач родной земли. Пал великий витязь, п а л он доблестно, в бою яростном, за дела великие.
Закричали от страха орды вражеские, потеряв бойца сильнейшего. Разбегаться стали, увидев доблесть витязей. От страха хозяина бросили. Поскакали братья Глузд и Ярок, разгоняя враждебные воинства. Поскакали к месту тому, где стоял Кощей мерзопакостный. Окружили его с двух сторон, угрожая мечами вострыми. Призывали они благородным словом выйти ворога на смертельный бой. Но не стал Кощей с ними биться тогда. На колени пал, стал пощады просить, умоляя их сохранить ему жизнь его ничтожную.
- Я пощады прошу. Не губите меня. Сохраните мне жизнь мою драгоценную. Не берите грех вы на душу свою. Я могу быть полезным и вам и отцу вашему доброму. Я клянусь вам служить, коли жизнь вы мою не загубите. Своей жизнью клянусь драгоценною. Коль придётся вам вновь на битву идти с ворогами своими дальними, обещаю придти на подмогу вам со своей ордою тёмною. Лишь пощады прошу, не губите меня.
Удержали братья свой порыв благородный и праведный. И сказали ему таковы слова.
- Мы пришли за сестрою своей любимою. Чтоб свободу ей дать от власти твоей. Сохраним твою жизнь, коль отдашь нам её нетронутой. Да и клятвы своей не забудь.
И заплакал Кощей, опечалился. Отвечал он братьям слова свои.
- Вы простите меня за сестру свою. Потому я похитил девицу, что её полюбил всем сердцем своим. Как увидел её, свой покой потерял. Я не спать не мог, не явства вкушать. Как узнал, что царь её замуж решил отдать, опечалился. Знал, что царь не отдаст её за такого как я, мага тёмного. Потому и похитил девицу, чтобы рядом быть, любоваться ей. Любоваться ей, моей горлицей. Вы поймите, я сделал всё от любви своей, от печали. Я прошу вас не разлучать меня с той, кого я люблю боль ше жизни моей.
Удивились братья таковым словам, призадумались.
- Что ж, коль так то поступим по-нашему. Ты отдай нам сестру Василису Прекрасную. Отвезём её мы отцу своему. Ты ж послов отправь в царство наше. По закону сватайся. Пусть отец решит её участь, а там как положит Бог , так и сложится .
И забрали они у него сестру Василису Прекрасную, посадили её на коня доброго. И забрали они тело павшего принца Паниша. И собравшись , отправились в дорогу дальнюю, в сторону отеческую.
Сказание о добром царе Додоне, славных сынах его,
Василисе Прекрасной и злом Кощее Бессмертном.
Василиса Прекрасная
Нас было по-прежнему трое. Остальные наши спутники ещё не проснулись. Конечно, мы могли дождаться их пробуждения, но что-то мне говорило, что толку от этого будет мало. Эту маленькую деликатную беседу мне следует повести с Василисой, имея как можно меньше свидетелей. Желательно так вообще с глазу на глаз. Что-то во всём этом было нечисто, а объяснения могла дать лишь сама Василиса. Поэтому минимум свидетелей меня устраивал.
Слуги довели нас до дверей её покоев. Не было ни охраны, ни засовов снаружи. Это не походило на темницу. Я глянул на слуг. В их взглядах читался одновременно, испуг, интерес и восторг. Весть о том, что я выдержал последнее испытание с честью, и даже выполнил все требования, уже распространилась по дворцу. Слуг, и не только, переполнял интерес, но я молчал, а другие свидетели разговаривать не хотели. Было известно, что я умудрился всех напугать. И это было интригующе интересно. Но желания утолять их интерес у меня не было. Мои спутники тоже желали узнать подробности, но даже с ними говорить не было желания. Вспоминать о своём позоре не хотелось. Я сделал знак. Слуги удалились. Пора было принимать решение. Я постучал. Мне ответила тишина. Мой повторный стук принёс те же результаты. В коридоре раздались шаги. Из-за поворота вышел Кощей в сопровождении охраны. Они приближались к нам. Я ждал развязки. Оказавшись рядом со мной, Кощей произнёс.
- Просто толкни дверь.
- Мне никто не позволил - ответил я.
- Я же сказал, что она спит - левая бровь Кощея приподнялась в удивлении.
- У нас как-то не принято входить к спящим девицам - мои спутники подали одобрительные реплики.
- Это не простой сон. Это результат истощения в результате магической отдачи. Постепенно она восстановится и проснётся. То же самое испытывают твои друзья, но здесь это много сильнее. Входи. Ничего непристойного ты там не увидишь.
Я аккуратно толкнул дверь. Она на удивление легко открылась. Я глянул на Кощея.
- У вас у всех девиц двери так легко открываются? - за моей спиной хихикнул Ясень.
- Нет. На ней лежит заклятие. Но ты получил доступ, когда твоя стрела попала в мишень. Любой другой не сможет открыть эту дверь. Кроме меня. Заклятие-то моё.
Я старался не думать о том, что может делать хозяин этих заклятий в комнатах девиц, на чьи двери он их ставит. Сделав осторожный шаг через порог, я оказался в покоях Василисы. В комнате царил полумрак. Пришлось немного привыкать к этому. Когда я смог оглядеться, картина оказалась до удивления простой. В углу находился умывальник. Напротив небольшой столик с большим зеркалом, в данный момент закрытым шторкой. На столике лежали девичьи принадлежности: гребень, шпильки, скрученные бантики и прочие мелочи. У другой стены стояли стеллажи с книгами. На полках стояли мои фолианты и не только. Некоторые из книг писал не я. Там же находился столик, приспособленный для чтения и письменной работы. В центре комнаты стояла большая кровать с балдахином. Кровать не была закрыта занавесками. Возле кровати стоял стульчик, на котором сейчас сидела служанка. При нашем появлении она встала, но Кощей знаком руки её успокоил и следующим знаком разрешил присесть обратно. На кровати лежала наша Василиса. Она была полностью одета как на выход, но без сапожек. Она дышала. Было видно, что она глубоко спит. Что-то было не так, но я не мог понять что. Мы вошли внутрь всей гурьбой. Кощей знаком приказал всем остаться возле дверей. Дальше до кровати шли только мы двое. Мы оказались у кровати. Я продолжал находиться под впечатлением какой-то иррациональности.
