А потом пришло решение. Окончательное, как мне думается. Однажды во сне я был освобождён. Я сидел в кресле, было тепло, было яркое утро, было шумное утро, оно звало, во мне была та самая, такая давно забытая лёгкость - но я не мог пошевелиться. Тогда я стал плакать, беззвучно, разумеется - просто внутри что-то тряслось. А затем вдалеке, от каких-то старых построек, сараев каких-то или теплиц, или бог знает чего ещё... там, на тропинке, показался мальчик. Я сразу понял, что в нём есть вся та лёгкость, которая нужна. Даже... на какой-то миг было тёмное желание - схватить его и сжать, втиснуть в себя, сделать собой, забрать. Он, наверное, понял, догадался. Но улыбнулся как-то свободно, как будто этот мой жуткий порыв был чем-то совершенно неважным.

Он подошёл и сел рядом, и сказал, что мне нужны проводники. Те, кто поведёт. Что я исполнил своё дело и заслужил свою награду.

Тогда я снова заплакал, а он коснулся меня и исчез.

- 7 -

"Твой разум - сад за стеной. Даже смерть не тронет цветы, что растут там"

Сегодня нашла своего двойника.

Оказывается, это довольно странное ощущение. Ты как будто получаешь себе вторую жизнь, происходящую параллельно. Вначале ты радуешься, что можно поиграть с этим, не опасаясь... Нет, "опасаясь" - не вполне верное слово. Скорее: не заботясь об эффективности.

...Вообще, это странное ощущение - страх. Я вспомнила его здесь. Мы не умеем бояться. В том смысле, как это бывает у них - не умеем. Наш страх - это, наверное, игра. Смысл которой ближе по восприятию к вкусовым ощущениям. То есть, мы можем предпочитать сладкое, но порой нам хочется горечи, так и со страхом - мы просто пробуем его на вкус, и когда насыщаемся, переходим к другому. Но здесь всё не так.

Надо объяснить, что когда мы оказываемся в ином мире, мы некоторое время не вполне собраны. Наш разум должен подготовиться к новому миру. Когда-то, очень давно, это происходило очень медленно, кажется, даже годы. Затем мы научились делать это быстро, дни, иногда даже часы. Но время всё равно необходимо. Когда твоя сущность преодолевает расстояние, которое свет проходит за миллионы лет, ты, конечно, обманываешь время, но какую-то, хотя бы чисто символическую плату ты должен за это вносить. Первопроходцы вообще расплачивались значительной частью своего "Я" - их сознание не могло собраться полностью, ему приходилось экстраполировать себя не менее чем наполовину. И случались довольно странные вещи... впрочем, это отдельная история.

В любом случае, второе перемещение в один и тот же мир намного проще. Его реалии уже существуют в тебе, а это очень важно для восстановления - поэтому я, кстати, и рассчитывала на то, что моя просьба о повторной экспедиции будет удовлетворена. Я помню, как первый раз, очутившись здесь, я чувствовала себя абсолютно беспомощной первые часы... хотя, "беспомощность" - тоже неверное слово. Скорее... если искать аналогии - меня могли бы принять за тех, кого здесь называют аутистами, самой мне, разумеется, не было страшно, я не была растерянной, я была отрешённой, наверное.

Позже, уже на Феликсе, я просматривала записи - это было очень странно, видеть себя настолько... маленькой - в смысле своей возможности воспринимать мир. Может быть, дети именно так воспринимают игру в куклы? Я представила себя такой куклой. Я ощущала какую-то... болезненную? - нежность к самой себе. Я была такой хрупкой - хотя, на самом деле, хрупкими были те, кто окружал меня, кто заботился обо мне. И всё это походило на игру, на то, что называют игрой люди. И мне нравилась эта игра, я понимала, что главным стала не та, изначальная миссия - но вот эта игра, зыбкая, не вполне мне понятная.

...Второй раз я начинала эту Игру уже осознанно. Но и во второй раз моё сознание было легко затуманено, наверное, это можно было бы сравнить с ощущением какого-то полусна. Меня это не тревожило - я осознавала в себе возможность "очнуться" - любое сколько-нибудь острое переживание, реальная опасность, внезапный удар встряхнули бы меня в мгновение, выдернув из состояния "сознательной невесомости". И я не хотела этого, мне нравилось плыть в этом тумане.

Момент моего "возникновения" здесь стёрся из памяти. Я осознала себя бредущей по тихим рассветным улицам, и какие-то тяжёлые каменные здания нависали, и потом, позже, я откуда-то понимала, что был железнодорожный вокзал, и была очень длинная улица.

Кажется, бродила по этому городу около половины дня - рассвет давно ушёл, и на улицах было много людей. Кажется, какой-то частью я стала понимать, что должна была испытывать усталость, и время от времени останавливалась, дольше и дольше упираясь взглядом во что-нибудь - произвольно. Могла смотреть на голубей у скамеек в парке или на полицейского, останавливающего автомобили с завораживающей монотонностью... или просто на качающуюся ветку.

Затем я увидела себя. Я едва не попала под машину.

И тогда время сдвинулось и как-то расслоилось.

Дело в том, что я ничего не могла понять. То есть, вообще ничего. Я была уверена, что не могла участвовать в этом событии - иначе меня бы уже выдернуло бы из кокона оцепенения. Значит, то, что я видела - происходило не со мной!

Я стояла неподвижно и просчитывала... не пойму, как это лучше сказать... Вообще, эти эффекты теоретически возможны, их классифицируют, как "квантовый след". Вмешиваясь в реальность, мы, теоретически, можем так неаккуратно исказить пространство-время, что оно расслоится, хаотично сместившись и перемешавшись в локальных областях.

Нет, в этом не было ничего страшного. Реальность не настолько боится своих двойников. Меня беспокоило не это, а то, что я не знала, как поступить. Как будто ты балансируешь на грани пробуждения.

Затем я следила за ней. Найти её было нетрудно. Труднее было делать так, чтобы не заметили меня. Не знаю, почему, но я пока не хотела, чтобы она обо мне знала.

Очень скоро я открыла, что она тоже двоится. То есть, существует в двух вариантах, двух жизнях. Я не стала сразу анализировать, что происходит - просто наблюдала за этим, представляя себя, что это кто-то ещё более странный, могущественный и незаметный, чем я, так же наблюдает за мною, как будто я существую внутри такой бесконечной цепочки - я наблюдаю за нею, которая наблюдает за своим другим "Я", а за мною тоже наблюдает Некто...

Это было такое особенное, дивное состояние, которое мне трудно объяснить. Как я поняла позже, на Земле боятся, что ими кто-то захочет незримо управлять или наблюдать за ними. Это беспокойство из-за своей "свободы воли" кажется мне забавным, каким-то очень несовершенным, детским. На самом деле, такая включённость в цепочку была бы лишь хороша, потому что она символизировала бы какую-то высшую связанность всего мироздания на всех уровнях.

Так что я не торопилась исследовать это ощущение, я хотела прежде всего успеть почувствовать его как можно полнее. Потому что я понимала - как только тайна будет раскрыта, продолжать игру станет намного сложнее.

Впрочем, всё стало понятным само собой. Она играла в мир, который должен был оживать лишь в картинках.

Это называлось: "искусство перевоплощения", когда человек изображает кого-то другого, в каком-то другом, довольно ограниченном мире, эфемерном, не существующем, но люди договариваются верить в его реальность, устанавливая для этой хрупкой модели правила - вроде бы довольно простые, но сложность была в том, чтобы суметь ими пользоваться.

Феликс, сказала я. Но ведь у нас нет, кажется, ничего подобного?

Замирая от того ощущения, что предваряет прикосновение к тайне, не просто тайне, а живому и огромному сгустку силы, таящемуся в глубине сознания. Сознание невозможно без хаоса, у нас он тоже есть, но затиснут куда-то очень далеко, глубоко, отграничен и заперт надёжно.