Следом за ней в кладовку втиснулся дядя Игнат.

– Ого! – присвистнул он, увидев белоснежный пол и разорванную в клочья мешковину. – Разве ж это мыши? Это крысы, причем, какие-то саблезубые. И вонючие. Да… Даром ты, Валя, своего Мурзика кормишь.

– Мой Мурзик с недавних пор к кладовке ни на шаг не подходит, – сказала бабуля, с сожалением рассматривая испорченный продукт, – бегает от этой двери, как ошпаренный. А ведь здесь точно кто-то живет: сначала окорок свиной погрыз, потом масло подсолнечное разлил, теперь мука… Я уж отравы накупила, по всем углам ее разложила, а толку никакого. Игнатушка, – бабушка вдруг с надеждой посмотрела на нашего гостя. – Может, ты мне поможешь?

– Как это? – не понял сосед.

– По-своему. Прогони моих крысок, а?

Взгляд дяди Игната стал удивленным.

– Петровна, – с некоторым возмущением в голосе сказал он, – ты в своем уме?

– Игнатушка, милый, помоги! Если ты крыс пугнешь, они ко мне больше никогда не сунутся. Для тебя эти вредители – пустяк, а для меня – настоящая проблема. Сегодня они внучку мою без блинов оставили, а завтра нас самих съедят.

– Скажешь тоже – съедят, – усмехнулся сосед. – Ладно, что уж с тобой делать. Только не рассказывай об этом никому, а то стыда потом не оберешься. И из кладовки давайте выйдем, места здесь слишком мало.

Честно говоря, лично я очень слабо представляла, как именно дядя Игнат собирается гонять наших «крысок». Мне всегда казалось, что самое лучшее средство от грызунов – тщательная дезинфекция. У соседа ж, как выяснилось, на этот случай имелся свой собственный метод.

Когда мы вернулись из кладовки в кухню, он снял обувь, повесил на спинку ближайшего стула свитер, потом опустился на четвереньки и – начал меняться. Лицо его вдруг стало круглым, как тарелка, на руках вместо пальцев засверкали когти, тело вытянулось и покрылось густой шерстью.

Через пару секунд на том месте, где только что находился наш гость, сидел серый кот! Мохнатый, огромный (мейн-кун отдыхает!), с большущими желтыми глазами!

От моего визга задрожали стекла.

Одним прыжком я взлетела на стол и в ужасе прижалась к стоявшему рядом с ним холодильнику.

В глазах кота появилось неподдельное изумление.

«Петровна, – вдруг раздался в моей голове голос дяди Игната. – Что это с ней? Она у тебя дикая, что ли?»

– Дикая, – вздохнула бабуля. – Не обращай внимание, Игнатушка.

Кот совершенно по-человечески покачал головой (мне показалось, что, если бы мог, он еще и пожал бы плечами) и неторопливо отправился обратно в кладовку.

– Люся, слезай со стола, – сказала мне Лекарцева-старшая. – Не позорься перед соседом.

– Б-бабуля, кто он т-такой? – дрожа и заикаясь поинтересовалась я.

– Оборотень, – просто ответила бабушка. – Самый обыкновенный.

– Обыкновенный?! Он – кот!

– Да. Слезай со стола.

– Нет!

– Люся, он тебя не тронет. Он вообще очень добрый и миролюбивый. Честное слово, внученька, бояться совершенно не нужно.

– Бабушка!

– Милая, клянусь, я все тебе объясню. Все-все. Но после того, как Игнат уйдет домой, ладно? Слезай со стола, пожалуйста.

Я осторожно спустилась на пол.

– Бабушка, – медленно произнесла я. – В нашей кухне пару минут назад человек превратился в зверя.

Она кивнула.

– Скажи, я ведь не сумасшедшая?

– Нет, – Валентина прижала меня к себе. – И со зрением у тебя тоже все в порядке.

– Но ведь оборотней не бывает.

– Так говорят только те, кто их никогда не видел.

– И как это – жить по соседству с человеком-котом?

– Нормально, – пожала плечами бабушка. – Я за эти годы привыкла.

– А другие волховчане? Они знают, что Игнат – оборотень?

– Конечно.

– И спокойно на это реагируют?!

– Разумеется. А чего им волноваться-то? Можно подумать, он тут такой один.

– Так здесь есть еще оборотни?!

– Тихо, не кричи. Конечно, есть. Целых три штуки. И все, как на подбор, тихие, дружелюбные, очень приличные люди.

Я уже открыла рот, чтобы выразить свое глубочайшее удивление, вызванное столь потрясающей новостью, как на пороге кухни снова появился дядя Игнат. Чтобы не травмировать мою и без того уже пошатнувшуюся психику, порог он переступил в человеческом обличие.

– Нет у тебя в кладовке крыс, Валентина, – сказал он, бросив в мою сторону настороженный взгляд. – И никогда не было. По крайней мере, живых.

– В смысле? – бабулины брови взлетели вверх.

– В прямом. В самой кладовке никто не обитает, зато наведывается туда действительно регулярно. В левом дальнем углу есть большой лаз, через который эта дрянь к тебе и прибегает. Но не беспокойся, ход я заколотил – там на полке молоток лежал и пара дощечек. Вот только квартиранта твоего это сдержит ненадолго, надо меры принимать.

– Приму, – кивнула бабушка. – Ты только скажи, кто именно портит мои продукты.

– Большой перерожденный грызун. Может быть, это все-таки крыса, но я не уверен. У них после перерождения запахи становятся одинаковыми, а потому разобраться тяжело. И знаешь, Петровна, сходила бы ты в гости к заозерному богатею. Он в этих делах соображает лучше.

– Не пойду, – мрачно сказала бабуля. – Ты сам бы решился просто так его навестить?

– Тогда к Зине зайди, – усмехнулся Игнат. – Попроси у нее отворот-траву или еще какую-нибудь дрянь, чтобы дом от этой пакости оградить.

– Тогда эта пакость полезет к кому-нибудь другому.

– Очень может быть. Что ж, – вздохнул сосед, – значит поговорить с заозерным все-таки придется.

За сим он пожелал нам хорошего дня, забрал свою одежду и откланялся.

Бабушка достала из шкафчика коробку с печеньем, поставила кипятиться чайник. Я же уселась за стол, сложила на груди руки.

– Внимательно слушаю тебя, бабуля.

Она опустилась на соседний стул, вздохнула.

– Знаешь, Люся, я всегда старалась быть мудрой матерью и хорошей свекровью. Когда твой отец вырос, спокойно отпустила его во взрослую жизнь. Потом без возражений приняла его решение жениться на твоей матери. Мне казалось, что я воспитала хорошего умного мужчину, который умеет правильно расставлять приоритеты. Но, видимо, я ошиблась. Если позиция твоей мамы понятна – она так и не смогла нас принять, то Саша, твой папа, меня откровенно удивил. Неужели он никогда не рассказывал тебе о наших… мм… особенностях?

Я растерянно моргнула.

– О каких особенностях?

– Значит, не рассказывал, – бабушка сняла с плиты закипевший чайник, заварила две чашки чая. – Видишь ли, Люсенька, Волховское – не простое село. И люди в нем живут не простые, а особенные.

– Оборотни, например, – хмыкнула я.

– Не только, – пожала плечами бабушка. – Еще целители, провидцы и многие другие.

Что?..

Она это сейчас серьезно?

– Дело в том, – продолжила Лекарцева-старшая, – что неподалеку от села находится источник магической силы. Он дает всем нам неплохую подпитку. Поэтому здесь издавна селятся люди, которые своими способностями несколько превосходят прочих людей.

– Ты хочешь сказать, что тут живут ведьмы и колдуны? – искренне удивилась я.

– А еще лесовики, погодники, оборотни, опять же, – кивнула бабушка. – Нам здесь хорошо. Особенно тем, кто находится в преклонных годах. Как я. Никто не мешает, прятаться ни от кого не нужно. Источник силу поддерживает, не надо ехать в дальние дали, чтобы пополнить резерв.

У меня создалось четкое впечатление, что кто-то из нас двоих сошел с ума.

– То есть, нормальных обычных людей в Волховском нет? – осторожно спросила у бабушки.

– Ни одного, – подтвердила она. – Обычным тут плохо. Они чувствуют источник иначе и стараются как можно скорее от него убежать. Да и общий энергетический фон для них не очень комфортен – магия здесь буквально витает в воздухе.

– Погоди, – улыбнулась я. – Но ведь мне тут хорошо! Значит, не все нормальные люди убегают из вашего волшебного села.

– А причем тут ты и нормальные люди? – усмехнулась бабуля.