– Какого?! Ты кто такой? – сердито заорала я, старательно придерживая полотенце.

– О! Прошу прощения! – он дружелюбно улыбнулся. – Я – Радомир Рачинский, друг вашего шефа.

– Очень приятно, – процедила я сквозь зубы, бочком продвигаясь к своей спальне и не сводя с гостя глаз.

За окном уже наступил вечер. Рачинский заметил мой обеспокоенный взгляд, брошенный в сторону окна.

– Просите, что так неожиданно, – он встал с кресла и, безбоязненно повернувшись ко мне спиной, закрыл распахнутое окно, – да еще и таким варварским способом. Мне просто не терпелось познакомиться с вами, барышня.

Он повернулся, и с его лицом начали происходить неуловимые метаморфозы. На секунду он вдруг сделался невероятно привлекательным. Я помотала головой и сердито уставилась на него. Ну что за глупая попытка гипноза?!

– Батюшки, – Радомир чему-то неподдельно обрадовался, – и вправду! Я не могу повлиять на ваше отношение ко мне! Невероятно! О, старый прохвост нашел–таки себе интересный смертный экземпляр.

Я, мягко говоря, остолбенела от бьющей из этого вампира жизнерадостности. Эта встреча была о–очень странной.

Рачинский протянул ко мне руку:

– Вот и познакомились, мисс Мэйер.

В этот момент краем глаза я заметила, что в дверях застыл Йоан, молча разглядывая немую сцену: я мокрая и в полотенце и Радомир, протягивающий ко мне руку. Не представляю, что творилось у Йоана в голове, но он не выглядел радостным от встречи со старым другом.

– Что-то ты долго шёл, – так же радостно обратился Рачинский к Йоану. – Стареешь, друг мой.

Мне показалось, что у босса дернулся правый глаз. Не говоря ни слова, он просто подошел и, взяв одной левой вампира за грудки, потащил того из номера.

– Приятно было познакомиться! – странный первородный даже не сопротивлялся. – До встречи на балу, мисс Мэйер.

Дверь за ними захлопнулась, оставляя меня одну и в растерянных чувствах.

***

Я успела одеться, высушить волосы и накраситься к тому моменту как Йоан вернулся.

– Идиот, – услышала я его гневный рык из гостиной, где недавно прошла встреча с Радомиром.

Осторожно выглянув из-за стены, я стала свидетельницей того, как мой начальник срывает с себя порванную рубашку и в чувствах топчет её ботинком, стоя ко мне спиной. Никогда раньше я не видела его таким эмоциональным и…раздетым.

Худощавый, видно каждую мышцу под бледным полотном кожи. Спина была усеяна сотней мелких шрамов, явно полученных еще при смертной жизни. Кем он был? Несколько раз я расспрашивала его на счет прошлого, но получала в ответ лишь размытые и ничего незначащие фразы. Я знала, что когда на его кожу падает солнечный свет, она темнеет, приобретая бронзовый оттенок, сильно похожий на загар. И невольно засмотрелась. С начала моего взросления мне нравились не накачанные и мускулистые парни, а именно такие – худые и гибкие, такие тела просто как магнитом притягивали меня.

– Любуешься? – вдруг спросил он, не поворачиваясь.

Мои щеки предательски раскраснелись. Я перевела дыхание.

– Неужели вы подрались? – я хитро прищурилась.

Йоан поднял скомканную рубашку и обернулся ко мне.

– Да, – буднично произнес он, будто ничего не произошло.

Возможно, он сам не ожидал от себя той бури эмоций, нечаянным свидетелем которой я стала.

– Он хоть живой остался?

– Этого…вампира достаточно трудно убить, – он ухмыльнулся своим мыслям, – если это вообще возможно.

Йоан Матэй скрылся в ванной комнате. В последнее время мой босс с трудом сохранял спокойствие, наверное, дела стали настолько плохи. И в этой поездке с ним творилось что-то невообразимое.

– Постойте, – до меня только что дошли слова Рачинского, – какой еще бал?

– Долбаный бал, – ворчал Йоан, подставляя мне свой локоть. – Они привыкли так называть свои встречи. Это происходит примерно раз в десять–пятнадцать лет, будто бы мы отдаем дань традициям. Как по мне, то это сборище высокомерных ублюдков, которым и крови не надо, а дай только повыпендриваться друг перед другом. Похвастать новыми игрушками и замками.

Мы спускались по лестнице, выстланной красной дорожкой. Я была одета во все тоже черное платье, только Йоан откуда-то достал мне длинные перчатки и тяжелые серьги с несколькими рубинами. И надо признать, они мне жутко нравились. На мой вопрос смогу ли оставить их себе, он ответил, что сначала посмотрит на мое поведение.

Кстати о поведении: я должна была самозабвенно жаться к «хозяину», влюбленно на него смотреть, разговаривать с другими лишь с его позволения, в общем, изображать восторженную овцу.

Мы подошли к черной лакированной двери, в которой было видно наше отражение. Да, вампиры отражаются от любых поверхностей и от зеркал тоже. Над створками на темно–красном фоне светилось белым неоном название места – «Blackbird». Чуть приглушенно была слышна ритмичная современная музыка.

– Чёрный дрозд? Как песня у Битлз? – спросила я, вспомнив, что тоже самое название было написано на карточке.

– Нет, одна старая легенда, как-нибудь потом расскажу, – Йоан был напряжен.

Он толкнул дверь и в нос ударил стойкий запах крови. Я неуверенно посмотрела на своего спутника. Черты его лица ожесточились, а клыки выдвинулись. Теперь он был больше похож на какого-то зверя. Мои пальцы невольно вцепились в его руку. Мне было страшно, я чувствовала, что ныряю в бассейн с акулами.

Интерьер вполне обычный в духе ночного клуба в красно–черных тонах. Меня даже перекосило от тривиальности помещения, но потом я пригляделась получше. Высоко над толпой в клетках танцевали полураздетые бледные девушки, по их телам текли темно–алые струйки. По залу ходили одетые в кожу молодые люди (да, здесь были и парни) и предлагали собравшимся немного подкрепиться. Некоторые отказывались, но чаще вампиры, даже по несколько особей, прилипали к шее предлагавшего и не только. Это было отвратительно.

Здесь также были места для уединений, скрытые за тяжелыми красными шторами.

– Прекрати трястись, – Йоан говорил мне прямо на ухо, – иди на свое место, я сейчас.

Он указал на ряд диванов, где с отстраненным выражением лиц сидели, по меньшей мере, около двух десятков гипно–игрушек.

Я опустилась на диван рядом с той самой девушкой–ангелом, что недавно была моим товаром.

– Я думала, ты вампир, – она повернулась, пронзительно глядя на меня, – а ты такая же как я.

Я вдруг почувствовала себя неловко. Виноватой что ли.

– Я уже не девственница, – она придвинулась ближе. – Мой хозяин любит, когда мне больно. Хочешь, покажу свои порезы?