- Странно, что это говорит слизеринец.

- Вы еще подеритесь, мальчики! - фыркнула Гермиона. - Но Драко прав: с должностью старосты и домашними заданиями у нас практически не остается свободного времени. Даже не подозревала, что на самом деле быть старостой так трудно.

- Потому и почетно, что трудно, - слегка отросшие волосы скользнули по загорелой скуле, когда Рон наклонил голову, тихонько хмыкнув. С возрастом его волосы приобрели благородный оттенок меди, перестав радовать окружающих морковным цветом.

- Мне вообще кажется, что Когтевран у нас самый адекватный в своей ненормальности факультет. Тихо, спокойно, я ни разу не видел Патил загруженной.

- Потому что нам и без этого хватает проблем. Все когтевранцы разделены по кружкам, по интересам. Позавчера юные алхимики чуть не взорвали свободную лабораторию, две недели назад наши пытались исследовать русалку, притащили себе экземпляр из озера и чуть не затопили весь этаж. Я молчу про группу, пытавшуюся вырастить голема из росянки и этой самой росянкой покусанную. Но как бы то ни было, ни одна проблема не идет дальше декана. А за это мы гарантируем примерное поведение и приличные отметки.

Гермиона нахмурилась, заправила за ушко прядь волос, прикусила пухленькую нижнюю губку. В моменты решения какой-нибудь глобальной задачи Бобренок - само очарование.

- Но ведь Големотехника отнесена к разделу запрещенных наук. Как тогда ваши создавали голема?

Ага, она просто не знает, как наши умеют обходить любые правила, выискивать лазейки. Все во имя науки.

- Они не создавали - выращивали. В рамках проекта по травологии, все бумаги подписаны деканом и профессором Стебль, так что придраться не к чему, - если учесть, что эти авантюристы подошли к профессору Стебль под вечер, когда та была изрядно вымотана занятиями и работой в теплицах, не думаю, что она вообще осознавала, что подписывает. - Кстати, не пробовала спихнуть часть своих обязанностей на второго старосту?

- Пыталась, - снова фыркнула девушка, мотнув роскошной гривой. К концу дня голова болела, поэтому с нами наедине Гермиона позволяла себе слегка расслабиться и распустить роскошную шевелюру. - Скоро буду от них у Северуса прятаться.

- О! У Северуса? - округлил глаза Малфой.

За что тут же получил наколдованной подушкой. Вот и стоило отдавать свой класс под кружок, чтобы снова прятаться по свободным кабинетам, сидеть на партах и обедать в полевых условиях бутербродами с чаем.

Переход отношений на новый уровень, вообще их наличие, выдавали крохотные изменения в Гермионе. Девушку и раньше нельзя было назвать распущенной, она никогда не давала ни малейшего намека на какие бы то ни было отношения. Всегда аккуратная, причесанная, погруженная в учебу или какие-то дополнительные исследования. Однако сейчас она словно застегнулась на все пуговицы, отгородилась от внешнего мира. Вроде бы осталась прежней, но в то же время дистанция в отношениях с окружающими увеличилась. Несущественно, хотя у меня появилось ощущение, что девушка превратилась в Снежную королеву. Нет, не вымораживала ледяным превосходством, просто держала дистанцию. Подозреваю, свою маску Гермиона снимала только с нами или со Снейпом.

Также подозреваю, дело тут в патологической неуверенности профессора зельеварения в себе. Бобренок умничка, проницательная колдунья, чуткая, а если уж настроена на волну определенной личности, то и подавно. Она слишком долго изучала Снейпа, потратила на него уйму времени, чтобы не знать, что сейчас, даже после единичного поцелуя, он будет держать ее на расстоянии, постоянно проверяя и перепроверяя, пока не убедится в серьезности намерений. Чем старше человек, тем сложнее ему выстроить отношения, модель поведения с допущенным в зону комфорта объектом. Почему-то с годами люди начинают забывать, что отношения могут разрушиться, люди могут расстаться по независящим от них причинам. Может, все дело как раз-таки в серьезности подхода, в том, что постепенно прорастаешь в другого, привыкаешь к нему. Тем сложнее отпустить его от себя. Тем более, Северус Снейп, покалеченная душевно личность. Даже если сейчас чувство вины погасло, оно все равно оставило неизгладимый след. Ему нужно постоянство и уверенность в партнере. Судя по всему, Гермиона это тоже понимала.

Ну, или перечитала психологических книжек на досуге.

- Он разрешил называть себя по имени, но только наедине. Теперь мы много беседуем, однако ни о каких серьезных подвижках и речи быть не может. По крайней мере, до окончания седьмого курса. Я все еще надеюсь потанцевать с ним на выпускном. И нечего мне тут смеяться! Гарри единственный, кто меня понимает.

- Гарри единственный, кто тебя не слушает, - парировал Малфой. - О чем думаешь, Поттер?

О чем я вообще могу думать? О манге, разумеется. Ее реалистичность, связанность с происходящими событиями, даже некоторая зависимость от них стала ахиллесовой пятой произведения. Я должен раскрыть местонахождение оставшихся крестражей, однако понятия не имею, где они находятся. Подозреваю, что в Хогвартсе, у подсуетившегося директора - ну, не может маг с таким опытом сидеть и ждать у моря погоды - но чтобы проверить данное предположение, мне нужно забраться в его кабинет. А как забраться в кабинет, если директор там сидит практически безвылазно? Если со сторожевыми чарами и древними артефактами на входе проблем не будет, как пообещала мне Пенелопа, то вот с самим Дамблдором надо что-то делать. А еще… действовал банальный принцип “и хочется, и колется”. Хочется поскорее завершить эпопею с крестражами и освободиться наконец-то от нее. Вместе с тем страшно залезать в кабинет, страшно попасться, ведь в таком случае директор уже не будет любезничать, с него станется и сыворотку правды подлить. Браслет Салазара защищает только от зелий, что были известны магу. Кто знает, какие модификации родились на свет за последние столетия?

К тому же, существует вероятность, что в школе будет находиться только один крестраж - и то, если повезет - тогда манга потеряет свою достоверность, как источник информации и вновь превратится в обычную рисованную книгу. Не то, чтобы меня это расстраивало, просто хочется уже поскорее завершить “Дело о крестражах”.

Потому что страшно, потому что гложет внутри какое-то дурное предчувствие, тисками сжимает внутренности и не дает дышать. От него легко абстрагироваться во время уроков или рисования, когда дела поглощают сознание целиком и полностью, но по вечерам, в тишине собственной спальни, в ночи, мысли становятся громче, налетают неодолимой ратью, с которой так трудно справиться. И тревожат, тревожат, тревожат, без конца, без пощады.

- У тебя такое лицо, будто ты как минимум о судьбах мира размышляешь, - Гермиона говорила тихо, легко коснулась челки, убирая прядь. - Гарри, все в порядке?

Наверное, улыбка получалась слегка вымученной, потому что это странное беспокойство выматывало. Будь я адептом Трелони, уже уверился бы в своей избранности и в грядущей смерти, которую профессор пророчит всем, кому не лень. Но я был мангакой, не совсем обычным - волшебным мангакой - а потому оставалось только ждать и надеяться, что на самом деле ничего не произойдет.

- Не знаю, - повел плечами. С кем мне еще поделиться, как не с людьми, что находятся рядом уже не первый год и терпят все мои заморочки? Пока что я не могу доверить им правду о манге, но ведь просто рассказать о тревогах можно? - Какое-то странное беспокойство, не могу понять, с чем оно связано.

Мне совсем не понравилось, как переглянулись Рон и Драко.

- В нашем мире предчувствия играют значительную роль. Говорят, таким образом магия прощупывает окружающий мир и пытается предупредить своего хозяина об опасности. Причем, чем сильнее маг, тем достовернее предчувствие, - Рон кусал нижнюю губу.

- Все говорят, что у тебя неплохой потенциал, - вставил Малфой.

Только этого мне не хватало. Нет, за предупреждение, конечно, спасибо, но вот не надо его мне, не в свете предстоящей вылазки в кабинет директора.