Я повернулась вслед за Айком, чтобы скорчить напоследок гримасу отвращения, но тот уже вел беседу с человеком, нет, с профессором Барроуменом. Думала, он тут ради сына и его клуба байкеров, а оказывается, что старикашка ведёт светские беседы с самыми неподходящими людьми. Судя по виду, они ещё только здороваются, так что я ничего не пропустила. Даже интересно, как Барроумен отнесётся к такой своеобразно тупой манере общения Митчелла.

- …увидеть такую личность в своей школе. Воистину судьба непреклонна.

- Разумеется, я здесь ради вашего шарма, профессор.

- Ох, с последнего раза ты заметно поднаторел в ведении диалога.

Ага, ни капельки. Как был бараном, так и остался. Ни слова из него не вытянуть, а манеры поведения в больших группах людей и вовсе оставляют желать скорого окончания праздника. Кстати говоря, где бы могли пересекаться эти двое?

- Я надеюсь, это не вызовет проблем.

- Нет, что ты. Честно говоря, не поверил своим глазам, когда увидел знакомую фамилию в списке переведённых. А Като тоже здесь? Не разлетелись, голубки?

Айк легко кивнул. На его лице то и дело передёргивались мышцы во время общения с профессором. Даже я его так не бесила. Вообще-то, весь разговор будто шифровал скрытый подтекст, известный лишь этим двум оппонентам. Спор и то дружелюбнее. Кроме того, эти двое явно хорошо знакомы, но дурнейшим образом ладят. И всё же Митчелл пошёл именно в эту школу, которой заведует Барроумен. Логика парней всегда подводит.

- Я буду внимательно следить за вашими успехами.

- Я тоже.

Профессор протянул руку Айку, явно ожидая дружеского рукопожатия и мужского доброжелательного прощания. Да ещё и улыбку такую нацепил, что всё морщины будто хором молятся о прекращении эмоциональной вспышки. Айк же морщится от отвращения. Сама идея прикосновения ему противна. Не знаю, какие у него причины, но Барроумен никогда не казался мне приятным человеком, впрочем, как и его младшая копия. В конце концов, парень задержал дыхание и крепко ухватил профессора за руку, слегка подёргивая её то вверх, то вниз. Они разошлись нейтральными, о чём бы ни был разговор на самом деле.

- Айк, ты в порядке? Чего он хотел? – подбежала Эмили.

- Мы просто поговорили. Не о чем беспокоиться.

Сейчас припоминаю. Её фамилия – Като. Точно, азиатского происхождения, но внешность европейская. Значит, она тоже знакома с названным владельцем школы. Хотя, тут уже не названный, а полноправный. Всё здание построено на пожертвования Борроумена попечительскому совету. Ну, или как его там называют, я не шарю.

- Лесли, ты слишком уж долго. Я тебя искала, – налетела на меня Шона.

Это у всех такая привычка, сбивать меня с ног? Обидно-то как, что люди видят во мне лишь преграду на дороге. Так, что это я тут за нюни такие распустила! Лесли, взяла себя в руки и… Кстати, а чем теперь заниматься? Мы вроде как цель визита выполнили. Осталось вкусно поесть и больше ничего такого здесь не сделаешь. Ну, разве что в паре конкурсов поучаствовать, если денег хватит.

- Пошли пройдёмся. Тут столько всего интересного.

Интересного. О чём это она? Вижу чайную палатку, магазинчик самодельных игрушек и музыкальный клуб. Да, наша местная группа неудачников. Не то чтобы я о них плохо отзывалась, но, даже имея полный состав, они не могли хорошо играть. Их хватало для сопровождения проводящихся в школе мероприятий и только. Кстати говоря, таковые случались довольно часто. Даже без повода студсовет или сам Роберт Барроумен находили способы оживить школу. Причём некоторые из идей были действительно очень и очень здравыми.

Мы с Шоной прошлись по залу ещё раз, стараясь не упускать из виду даже самые незначительные детали, представленные в лучших традициях школьной импровизации. Особо нас заинтриговал робот-слон. Он хоботом нащупывал орехи, а потом дробил их. Именно дробил, а не чистил. Так что изобретение само по себе бесполезное, если только вы не любитель пожевать чего-нибудь, в буквальном смысле, остренького. Немного менее занятным был аквариум с плотоядными рыбками. Люди платили деньги, чтобы покормить с рук этих маленьких бестий. Хорошо хоть, что от прошлогодней живности и следа не осталось. Биологический кружок раньше выступал с дрессированными червями. Зрелище было то ещё, но сразу после него хотелось отойти в сторонку и блевать. В общем, не найдя ничего интересного, мы с подругой собрались уходить, впрочем, как и добрая часть всего народу в зале.

- Твои струны не играют, а стонут.

- Э? Чувак, хватит критиковать. Сам-то, небось, и не пробовал.

А, это уже знакомый придурок лезет к школьному музыкальному трио. Что ж, даже отговаривать его не хочется. Тем более что Айк может быть прав, как ни прискорбно соглашаться с этим. Ведь наши музыканты совсем не способны создать выдающуюся атмосферу. Так, побрякают и уйдут репетировать в гараж к своим бабушкам.

- Гриша, пристаёт?

- Не-не, норма. Просто мнит из себя…

Айк не дал бас-гитаристу школьной группы закончить. Он буквально вырвал из его рук гитару и начал продевать руку под ремень. Гриша было что-то завопил и порвался в бой, дабы заступиться за честь своего инструмента, но барабанщик оттянул его, бросив скептический взгляд на Митчелла.

- Пусть попробует. Авось облажается и не придётся ставить парня на место.

Между недомузыкантами нарастало напряжение. Гриша пялился на гитару, барабанщик на Айка, а Айк, вообще, смотрел в потолок. Его руки ощупывали струны, будто впервые чувствуя их. Хотя, мне-то, откуда знать. В музыке я такой же гений, как и в готовке. Откуда-то снизу начало доноситься постукивание. Митчелл топал правой ногой, пытаясь изобразить ритм. Кроссовки в хлам убитые. Даже подошва… А, так это он в них на стадионе кенийского спортсмена разыгрывал.

- Сейчас будет потеха, – шепнула мне Шона.

И ведь она права. Честно говоря, всего лишь за три дня я уже привыкла к образу Айка, как грубого и неприветливого парня с манией величия. Хотя последнюю черту он всё же не так явно проявлял. Теперь и представить не могу этого человека в образе всеобщего посмешища. Ведь кто не засмеётся, когда парень, выхватив гитару, не сумеет сыграть на ней, а он не сумеет. Это уж точно. Почему я так думаю? Просто, знаю. Каким-то невообразимым образом я чувствую это.

- Ах, опять? – пискнула Эмили из толпы, но её голосок заглушили громкие переговоры зрителей, или слушателей. Пока ещё не определилась.

*ЗВУК: БАСОВАЯ МУЗЫКА*

Какого же было моё удивление, когда пальцы Митчелла заставили струны ожить. Тонкие нити завибрировали в такт ритму, который парень выбивал ногой, и принялись сплетаться в единую мелодию. Музыка выходила очень энергичной, весёлой, совсем не подходящей для бездушного характера Айка. Неужели, этот недоумок всё-таки умеет играть? Да, и весьма неплохо. У него одного выходит лучше, чем у всей школьной группы. Кто-то в толпе даже начал запевать тему из какого-то старого сериала, стараясь подстроиться к мелодии. А лицо Айка… Оно совсем переменилось. Он будто был… Да не может быть. Но всё же, так и есть. Айк был доволен, нет, счастлив. Парень не улыбался, но его глаза горели страстным огнём, а губы беззвучно шевелились, будто вспоминая какой-то мотив. Эти голубые глаза не смотрели на гитару. Они вглядывались лишь в лица людей, наблюдающих за игрой Митчелла. Такой лёгкий взгляд Айка даже пугает. Он обычно не смотрит людям прямо в лицо, старается избегать соприкосновений глазами, закидывая белые волосы на лоб. Белые. Никогда не видела белых волос. Нет, у стариков они, конечно, бывают седыми, но здесь дело совсем не в возрасте. Они действительно белые, с небольшим серым оттенком, беспорядочно взъерошенные и немного спадающие на лоб. И от них так вкусно пахне…. Брррр. Аж передёрнуло. Этот запах самый обычный. Единственное, что… А? Закончил играть? Смотрит прямо на меня! А нет, показалось из-за волос.

- ПОЗВОНИ МНЕ!

- Я СВОБОДНА!

- ДАВАЙ ЗАЙМЕМСЯ ЭТИМ В МАШИНЕ МОЕГО ОТЦА!

Да уж, атмосферка-то разрядилась. И сразу же наполнилась пошлыми криками из толпы. Блуэ, противно. Как можно быть такими доступными и назойливыми? Да у него же девушка есть. Ну, быть может Айк – ходок. Я ж не знаю его вкусов. Митчелл легко может оказаться мазохистом или лоликонщиком. Тем более с такой внешностью и характером и то, и другое способно произойти.