- Побежали до костела, - предложила Вишня, - для ориентиру. А потом - до чего-нибудь следующего.
Костел просматривался за струями дождя, внизу по улице, и манил расплывчатым желтым светом, брезжившим из открытых дверей.
- Может, дождь закончится? - понадеялась Лека.
- Может, и закончится - завтра, - отвечала Вишня, - нечего думать, прыгать надо!
Она натянула на уши поглубже свою панамку, толкнула дверь и зашагала размашисто - бежать было унизительно - вниз, по скользким булыжникам, к костелу. Лека вздохнула, подняла воротник и покатилась следом, как колобок.
Свет внутри костела переливался всеми цветами - из-за витражей, позади скамеек висели два внушительных ангела, с ног до головы в золотом.
- Ужас, - осудила ангелов Лека, - еще бы в леопардовое их нарядили.
- Для барокко это как раз нормально, - отвечала начитанная Вишня, - тогда все носили золотое, и вещи были золотые, и мебель, все.
Вишня подняла голову, огляделась. Дождь все-таки кончился - солнце ударило в витражную розу, радужный водопад упал в проходе между скамьями, и на полу отпечатался разноцветный круг, как в калейдоскопе.
- Вондер, - задумчиво проговорила Вишня.
- Ну, здорово, да, - согласилась Лека, знакомая с английским языком.
- Воображаемый мир, созданный при помощи самогипноза, - процитировала Вишня, - это из Марковой зубодерной книги, открыла наугад - а там инструкция, как созидать иные миры. Перед сном прильну, просвещусь. Попробую создать себе один.
Лека обошла по кругу нависшего барочного ангела, с семитским профилем и черными кудрями:
- И почему блондинкам золотое не идет? Только брюнеткам? Кстати, о барокко - ты взяла с собой текст?
- Мне не нужен, я и так помню, у меня мало слов, - отмахнулась Вишня. Они репетировали цветаевскую "Фортуну", и Вишня была герцог Лозэн, а Лека - все его возлюбленные дамы. В реквизитном камзоле и в ботфортах хрупкая Вишня смотрелась, как ни странно, очень органично - словно герцогский наряд проявлял в ней какие-то новые, скрытые сущности. И сейчас Вишня сорвала с головы свой нелепый убор, отвесила плавный, текучий, отрепетированный поклон и насмешливо продекламировала:
Au Dieu - mоn amе
Моn corps - au Roi,
Mon coeur - aux Dames,
L"honneur - pour moi...
И рассмеялась звонко, запрокинув изящную голову на тонкой шейке - так звонко, что выглянул из своей каморки недовольный монах.
- Оказывается, все-таки не пульпа, а тульпа, - прочитала Вишня. Девочки лежали в своей палатке, в спальных мешках, и читали каждая свою книжку, освещая страницы карманными фонариками. Дождь тихонечко цокал копытцами по горбу палатки. Лужа от дождя не натекла - к счастью, Вишня не оказалась Кассандрой.
- Тульпа, в переводе с тибетского, "создавать" или "строить" - самовнушенная галлюцинация, взаимодействующая со всеми пятью чувствами, - прочитала Вишня, - Проще говоря, воображаемый друг, как у пятилетних. Только он будет всегда с тобой, и сможет давать советы, и утешать, и подсказывать верные решения...
- По математике? - оживилась Лека, - По первообразной?
- В идеале - и по математике, - отвечала Вишня, - если как следует все продумать. Вот ты кого бы хотела - какого друга? Ну, в плане экстерьера.
- Огненного единорога, - вздохнула Лека, - Чтобы он перебодал всех дур в нашем классе. И парочку дураков...
- Тульпа не может бодаться, - ответила Вишня, - как я поняла, это такое альтер эго, часть твоей же личности. Она может разве что вдохновить бодаться тебя. А сама с окружающим миром - ни-ни.
- А ты бы кого завела? - зевая, спросила Лека, больше из вежливости.
- Мужика, вроде капитана в твоей книжке. Красивого и воспитанного. И не говори, что во мне самой этого нет - я же играю Лозэна.
- Да есть, есть, - Лека погасила фонарик и свернулась в клубок, - Спокойной ночи. Надеюсь, за ночь нас не затопит.
Вишня прочитала еще пару страниц, погасила фонарь - иначе выходило не по-товарищески - и лежала на спине с открытыми глазами. Сон не шел. Вишня попыталась представить вондер - ступени, ведущие вниз, и дверку, и за ней - костел с нависающими золотыми ангелами. Выходила ерунда. Ангелы глумливо ухмылялись и грозили даже не пальцами, а какими-то священными своими атрибутами, какими-то циркулями, которых оригинальные ангелы вроде и вовсе не держали в руках. И свет от витражной розы на полу костела то зажигался, то гас, как огни на школьной дискотеке. "Дурацкий вондер, - подумала Вишня, засыпая, - надо придумать другой, нормальный - в такой никакая тульпа не пойдет".
Море и небо были одного цвета - стального. Утреннее солнце брезжило сквозь тучи. Лека и Вишня сидели на полотенцах, обе в свитерах и в неизменных комбинезонах, и все никак не решались пойти искупаться.
- Море, солнце, пляж, - уговаривала себя Лека, - говорят, здесь температура воды выше температуры воздуха. На всякий случай я взяла с собой шапку.
- На всякий случай я уже в шапке, - констатировала Вишня, - как ты думаешь, наши евангелисты еще спят?
- Павел не евангелист, - возразила Лека, - их четыре, и ни один не Павел. Нет такого евангелиста.
- Много ты знаешь, - отвечала образованная Вишня, - Павел - протоевангелист. Он сам мне хвастался.
- В любом случае, лучше нам искупаться, пока никого нет, - Лека стянула через голову свитер, и яркие завязки купальника восстали за ее спиной, как крыла мотылька или заячьи уши, - лучше море, чем общий душ.
Девочки запрыгали на гальке возле полотенец, выбираясь из своих комбинезонов, и через минуту уже заходили в воду - синхронно и мужественно. Вода и в самом деле оказалась теплее воздуха. Лека тут же поплыла, а Вишня просто встала в воде по плечи - плавать она не умела.
- Ты делала тульпу? - Лека плавала вокруг Вишни кругами, - Я перед сном пыталась, и единорог мне отвечал.
- Я в вондер ходила, - Вишня поправила на носу свои декоративные очки, - Но пока безрезультатно. На свидание никто не явился.
- А я говорила с единорогом, и получила в ответ - волну одобрения, - похвасталась Лека.
- Врешь ты все. Спала и храпела. Я слышала - волну храпа и сопения, - не поверила скептическая Вишня.
- Завидовать дурно, - обиделась Лека и уплыла прочь. Вишня еще раз поправила мокрой рукой очки и, стуча зубами, пошла на сушу. Стряхнула гальку с полотенца, быстро вытерлась и нырнула в свитер. Из-под свитера вылетел мокрый купальник, и Вишня торопливо, пока никто не видит, вшагнула в комбинезон. Отжала пахнущий морем рыжий хвост и натянула на уши панаму.
Лека снарядом вылетела из моря, схватила полотенце и принялась яростно растираться.
- Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? - глумливо спросила Вишня, уже шнуровавшая кеды.
- Кто бы говорил - это ты у нас красная, - Лека одевалась, прикрывая себя полотенцем - то тут, то там, - я бледна, как морская раковина.
- Как бедро испуганной нимфы, - продолжила мысль Вишня, - что у нас сегодня в программе?
- Отцы грозились экскурсией в замок Левенхоф, - вспомнила Лека, - тот, что на горке.
- Как я поняла, он не в городе, - Вишня потерла переносицу под очками, - и там есть мумия.
- Кого? - Лека отжала полотенцем свои буйные кудри.
- Ну, не Тутанхамончика же, - вздохнула Вишня, - вестимо, самого Левенхофа. Будет, что вспомнить на сон грядущий.
- Холодно, - Лека надела на голову тонкую шапку и обхватила себя за плечи, - может, попрыгать?
- Предлагаю согреть себя куртуазным танцем, - Вишня церемонно протянула ей руку, - Я могу насвистеть мотив.
Это была идея на грани безумия - насвистеть менуэт. Вишня даже порозовела от усердия. Лека танцевала легко и грациозно, и каждое ее отточенное движение отвечало соответствующему повороту мелодии. Вишня же двигалась, как механическая фигурка - может, свист ее отвлекал - и жесты ее были чуть более порывисты и резки, чем это принято в барочном танце. Они протанцевали несколько па - под крики чаек, над мокрыми полотенцами, - и Вишне наскучило свистеть, она приподняла над головой панаму и прочитала реплику из пьесы:
