- Не спишь, Азат? Не надо, не вставай, я на минутку. Как ты сегодня, выходил из дома? Погода портится, скоро зима, надо использовать оставшиеся дни и насладиться свежим воздухом и солнечным теплом.

- Спасибо за заботу, Ясень, я в порядке. Ну не считая этого, конечно, - Оливьер с отвращением кивнул на свой живот. – Бог покарал меня за прошлые ошибки.

- Не говори так, Азат. Любая жизнь – это свершившееся чудо, грех проклинать ее. Если не переменишь отношения к ребенку, когда родишь, я с радостью приму его на воспитание. Сейчас же я зашел спросить. Граф Ривьер Со – он что-то значит для тебя?

Поза Оливьера не изменилась, но он куснул себя за нижнюю губу, и на его лице мелькнула боль. Всего на миг, потом оно стало непроницаемо обычным, но Эстеван успел заметить эту скорбную гримасу. Похоже, Корет прав, и граф Ривьер здесь оказался не случайно. Но если он влюблен в Оливьера, то почему не защитил? Не спрятал у себя в столице? Как допустил, что Оли оказался на краю земли совсем один?

- Что может значить для меня владелец графства? – Оли старался говорить спокойно, но в голос все равно прорвалась горечь. – Он враг моей семьи, отца убили по его вине, братьев сослали на галеры, а я стал беглецом и жалким нищим.

- Азат, ты ведь влюблен в него? – сочувственно дотронувшись до тонкой кисти, сказал Эстеван. Он именно сказал, а не спросил.

- Это была моя ошибка, Ясень, - Оли с трудом сдержался, чтобы не отдернуть руку. – Не стоит говорить о том, что потеряло смысл. Ригель женат на сыне герцога, а я ношу в себе ублюдка от Маклира. Чем больше у меня становится живот, тем я сильней жалею, что вы не дали мне покончить с жизнью. Зачем вы говорите мне сейчас о Ригеле, не понимаю…

- А если б он пришел сюда, к тебе? Сказал, что любит и надеется жить вместе?

- Не надо, Ясень, я прошу вас, - Оливьер потемнел лицом и отвернулся. – Как только ЭТО выйдет из меня, я вас немедленно оставлю. Ушел бы и сейчас, но вы ведь не отпустите, я знаю. Да и беременных не принимают в монастырь.

- Но если б не беременность? – настаивал Эстеван. – Ты принял бы любовь Ривьера Со? Прошу тебя, Азат, ответь мне честно.

- Не знаю, не уверен. В тот день во мне что-то сломалось. Меня бросает в дрожь одна лишь мысль об альфах. Об их горящих похотью глазах, липких руках, жестокости и равнодушии к омегам. К чему эти вопросы, Ясень? Зачем вы спрашиваете меня о графе Со?

- Ложись и отдыхай, Азат. Завтра я все тебе скажу.

“Граф Со, что ему надо от несчастного мальчишки? Приехал сам и говорит, что любит? Какая ерунда, если б любил, то не женился на другом. Что может дать женатый человек сыну поверженного в прах врага? Возьмет в наложники или в рабы? Однако он еще не знает о чужом ребенке… Зачем ему испорченный товар? Что, если взбесится и сдаст Оли в бордель? - мучительно раздумывал Эстеван по пути в конюшню. - Впрочем, о том, какой он человек, не время говорить, сначала надо выслушать, что он мне скажет. И главное – взглянуть ему в глаза! Уста могут солгать, но вот глаза не лгут».

========== Глава 53 ==========

Кто-то вошел в избушку и остановился у порога, высокая фигура четко обозначилась в дверном проеме. Ригель привстал, немного удивившись позднему визиту. Он ждал Эстевана не раньше утра. Что ж он так медленно, зачем толчется у дверей? Хотелось броситься навстречу, задать вопрос, который рвался с губ, мешал дышать.

Пришедший сделал два уверенных шага, привычным жестом снял светильник со стены, зажег фитиль. Ригель сощурился, свет тусклой лампы поначалу ослепил. Пока моргал, шаги приблизились, но человек по-прежнему молчал. Учтивость требовала встать, что граф и сделал, чуть поклонился и взглянул на визитера.

Да, это он, Эстеван Ди, когда-то баловень судьбы и первый франт столицы. Ближайший друг Филлипа Рю и самый преданный вассал. Все те же тонкие черты лица, высокий чистый лоб и чувственные губы, хотя и сильно изменился, постарел, в глазах усталость и печаль, да и одет намного проще. Так вот куда он удалился от большого света. Но почему? Что же произошло тогда меж ним и Филлипом? Правду болтали сплетники и тут замешан муж Филлипа? Прекрасный словно бог, Гордон Олейла?

- Маркиз Эстеван Ди? – сглотнув слюну, с усилием произнес Ригель, - приятно снова видеть вас.

- Граф Ривьер Со, - в тон отозвался тот, - никак не ожидал вас в гости. Что привело владельца графства в нашу глухомань?

- Оливьер. Он у вас? С ним все в порядке?

- Простите за неподобающий прием, вельможный граф, - недобро усмехнулся Эстеван, - но прежде чем оказывать вам знаки уважения, мне бы хотелось знать, зачем вы здесь? Я слышал, что теперь вы при богатстве и при власти, так почему же бросили столичные дела и молодого мужа и объявились здесь, на крае мира?

- Что с Оли? Он в порядке? Да говорите, наконец! - нетерпеливо выкрикнул Ригель. - Я умоляю вас, скажите, что он жив!

Все нетерпенье ожидания, безумная надежда и печаль прорвались в этом яростном отчаянии крика. Ригель хотел еще что-то спросить, но лишь беззвучно шевелил губами, словно лишился дара речи. Застыв в порыве броситься навстречу, стоял, как изваяние и ждал… помилованья или приговора.

Мучитель не спешил, лицо его нисколько не смягчилось. Подняв повыше лампу, он смотрел на молодого альфу, так пристально, словно пытался заглянуть ему в нутро. В избушке было тихо, как в гробу, только тяжелое дыхание двух мужчин еще являлось признаком того, что время существует, но каждый миг его стал вечностью, которую ни вынести, ни изменить нельзя. Потом лицо Эстевана сломала горечь, плечи его поникли, и он как будто сжался весь под грузом тщетности исправить зло жестокого большого мира.

- Ты идиот, граф Со, - скорей понял по губам, чем услыхал Ригель его чуть слышный шепот, - если любил, зачем так долго шел? Зачем позволил надругаться над своим любимым? Зачем женился на другом, зачем ты опоздал, дурак, так безнадежно… навсегда?.. - голос совсем исчез, он кашлянул и вдруг сорвался на отчаянный неудержимый гнев. - Да ты хоть знаешь, что Оливьер пережил? Ты знаешь, как он близко подошел к краю могилы?

- Я виноват. Знаю, что виноват, - хрипло проговорил Ригель, держась рукой за грудь. - Я должен был его спасти и защитить, но обстоятельства мне не позволили. Его везде искали исполнители судебных приговоров, и даже я не смог бы помешать им выполнить свою работу. Уехать из столицы было лучшим выходом из тупика, я думал, что в тиши деревни Оли отдохнет и успокоится… Если б я только знал, что в этих чертовых Оклушах найдется мерзкий негодяй, который сделает такое с ним! Господин Эстеван, я бесконечно благодарен вам за то, что вы спасли его, теперь позвольте мне заботиться и защищать от всех…

- Оливьер ждет ребенка от мерзавца, который надругался над его душой и телом! – прервал Эстеван жалкий лепет Ри. – Он ненавидит собственное чрево и до сих пор пытается покончить с жизнью, поэтому я вынужден за ним смотреть. Боится альф, даже меня и Корета, хотя по возрасту мы для него отцы. Часами смотрит в никуда и забывает про еду и сон. Ты думаешь, он согласится ехать в мир, где никому и ничему уже не верит? Считаешь, что он прежний, верящий в любовь? И как ты собираешься заботиться о нем, имея молодого мужа? Возьмешь в наложники или в рабы? Как защитишь от исполнителей судебных приговоров?

- Все эти месяцы я жил, словно в аду, за мной следили день и ночь, словно за смертником, приговоренным к казни, - сурово отвечал Ригель. - Хоть я и был владельцем графства, но не распоряжался даже собственной судьбой, вокруг меня были лишь лицемеры и лгуны, продавшие за деньги честь и совесть. То же касается и брака с Хьюго. Его прислал мне сам король, и отказаться от женитьбы я не мог. Но брак остался только фикцией, мы с Хьюго не делили ложе. Месяц назад дядя помог мне вырваться из плена, уготованного роком, и я сбежал на юг, купил корабль, чтобы уплыть на западные острова. Приехал в Оклуши за Оли, мечтал обнять и увезти с собой, но вместо этого узнал, что он покончил с жизнью, прыгнув в реку, якобы потеряв рассудок от того, что его дядюшка наставник стал калекой. Я не поверил в это ни на миг, он никогда бы так не поступил. Поэтому остался, чтобы выяснить, что же случилось с ним на самом деле.