- О, господин Равиль, (так Ригель здесь представился, в Оклуши) у вас имеется такое редкостное средство для лечения сломанных костей! - восторженно вскричал седой альфа, с благоговением присев возле станка. - Я только слышал о его возможностях, но видеть до сих пор не доводилось. Но для чего вы демонстрируете мне свой кабинет? Желаете сразить своим неоспоримым превосходством в лекарском искусстве?

- Я вам уже сказал, Уман, и повторю опять, что не имею никаких намерений мешать вашей работе и буду принимать лишь тех больных, которых вы направите ко мне. Кроме того, я с вами поделюсь всем, что умею, поэтому прошу вас без стеснения в любое время обращаться. На островах наука врачевать продвинулась намного дальше, чем здесь, ну вы и сами знаете об этом. Прошу вас, не стесняйтесь, осмотритесь здесь, потом пройдем в гостиную и выпьем за знакомство. Юл, мой помощник, принесет вино.

- Вы и хирург, Равиль? Какие инструменты! - Уман аж цокнул языком и шумно выдохнул из легких воздух. - Но почему вы прибыли сюда, в такое захолустье? Ваши услуги были бы востребованы даже при дворе!

- Меня интересует практика, Уман, прежде всего запущенные сложные болезни, - ответил Ригель. - Поэтому я путешествую по небольшим селениям, пытаясь излечить тех, кто официально признан безнадежным. Вы здешний лекарь, знаете больных, так что прошу вас мне помочь. Кроме того, если у вас возникнут какие-нибудь сомнения в методе лечения кого-то из обычных пациентов, мы можем устроить консилиум и принять наиболее верное решение. Весь гонорар останется у вас.

- Конечно, господин Равиль, конечно, - кивнул Уман, все быстрее бегая по удивительному кабинету, - я принимаю ваше предложение работать вместе!

Юл только делал круглые глаза, глядя на своего хозяина. За небольшое время он сумел расположить к себе местного лекаря настолько сильно, что тот бывал у них почти ежедневно. Они вели заумные беседы, принимали пациентов, частенько спорили, пили вино, и Уман откровенничал все больше.

- Да, Равиль, тридцать лет лечу людей, но до тебя мне далеко! - спустя месяц признался он, совсем разомлев после выпитой бутылки крепкого спиртного. - Все только и болтают про тебя у нас в поселке… Да, знаю, ты мне говорил, что деньги для тебя не суть, но все-таки иметь их так приятно. Слушай, в поместье Земов есть больной старик, приехал с новым господином из столицы. Он повредил спину на скачках, лежит теперь, словно колода. Ты бы посмотрел его, я намекну Грегору. Доход у них огромный, не поскупится для друга, я уверен…

- Что ж, я не против посмотреть, - лениво отозвался Ригель. - Но что-то на уме у вас еще, я вижу.

- Ты прав, о проницательная бестия, ты прирожденный лекарь! Есть у меня там и еще один… клиент, - он вполовину сбавил голос. - Я не могу сказать тебе всего, что с ним случилось, но если бы ты тоже посмотрел его… Черт, Зинт навряд ли разрешит, а жаль. Сдается мне, что мой больной лишь притворяется безумным, но вот зачем ему этот обман? В толк не возьму, измучился от любопытства. Может, не все так просто в этом темном деле?

- Вы говорите так загадочно, Уман, - Ригель старался говорить беспечно и спокойно, но сердце прыгало, как пойманная белка. - Я б с удовольствием помог, но почему этот… как вы сказали? Зинт? не разрешит осмотр?

- Равиль, давай-ка лучше выпьем, - наморщил лоб Уман. - Я завтра должен быть в поместье и поговорю с Грегором. А там как масть пойдет, на месте будет видно.

Через три дня Ригель въезжал в обширный двор главной усадьбы Земов, с немалой долей любопытства и печали осматривая место, где жил Оливьер и где случилась с ним ужасная беда.

========== Глава 47 ==========

- Граф Ривьер Со? Глазам своим не верю! Так это вы тот новый чудо-лекарь? - с большим трудом сдерживая охватившее его негодование, выплюнул слова Харт. - Зачем вы здесь? Надеялись, что я вас не узнаю, раз отпустили бороду с усами?

- Я знаю, что у вас нет оснований доверять мне, Харт, - спокойно отозвался Ригель. - Но все-таки позвольте мне вначале выполнить свою работу, все остальное подождет. Прошу вас описать подробно ваше состояние. Где, как болит? Вы чувствуете ноги?

Он подошел поближе, поставил на прикроватную тумбу небольшой чемоданчик с лекарствами и наклонился над больным, намереваясь приступить к осмотру, однако Харт остановил его, выставив вперед правую руку.

- Я не хочу, чтоб вы меня осматривали, Ривьер Со! Не понимаю, что за маскарад? Зачем вельможному владельцу графства прикидываться лекарем и жить в глуши? Что вы здесь думаете разузнать? Как бедный Оливьер простился с жизнью? Это случилось из-за вас! Вы довели его до положения изгоя, он из-за вас утратил дом и титул, был вынужден скрываться и страдать. Вы, лживый негодяй и лицемер, я не желаю видеть вас, немедленно покиньте мою спальню!

- Я мог бы позволить вам оскорблять меня и дальше, но жалко времени на это бесполезное занятие, наставник Харт, поэтому я буду краток. Не знаю, почему до этих мест еще не докатились новости о моем исчезновении из столицы. Должно быть, дядя и министр Бузель пока скрывают это ото всех. Так вот, я больше не владелец графства. Я отказался от всех титулов и званий и выбрал свою собственную жизнь. Сюда приехал, как и обещал, за Оли, не зная ничего о том, что с ним случилось.

- Вы отказались от своей богатой жизни и от титула, граф Со, бросили то, к чему стремились, разрушая жизнь Филлипа Рю? Приехали за Оливьером? - недоверчиво переспросил Харт. - Ты что же, думаешь, что я поверю в это?

- Оливьер для меня единственный любимый человек, - признался Ригель. - Я обещал, что никогда его не брошу и не позабуду. Надеялся, что он поверил мне и ждет, я собирался увезти его на острова, там у меня есть практика и дом.

- Зачем же вы остались здесь в поселке, узнав, что Оли больше нет?

- Мне очень тяжело и больно, господин наставник. Вы правы, я во многом виноват перед Оливьером, но сложившиеся обстоятельства не оставили мне выбора, иначе я бы ни за что его не отпустил. Вы говорите, я стремился стать владельцем графства, поэтому сознательно разрушил жизнь семейства Рю? Оправдываться не хочу да и не буду, скажу одно: то, что я получил в итоге, совсем не сделало меня счастливым. Я вынужден был заниматься тем, что чуждо мне и неприятно, общаться с лицемерами, которых презирал, вести двойную жизнь, обманывать и притворяться. Едва дождавшись, когда мой отец спокойно доживет оставшиеся дни, я бросил все и убежал, выбрав жизнь с тем, кого люблю, и дело по душе. Летел сюда, словно на крыльях, считая дни до долгожданной встречи, а вместо радостных объятий…

Голос его прервался и дыхание сбилось. Он помолчал, прерывисто вздохнул, собрался с силами, после чего продолжил говорить.

- Когда узнал о том, что Оливьер… упал в реку, думал, сойду с ума. Я до сих пор не верю, не могу поверить, что его больше нет на этом свете. Наверно, глупо, но я чувствую всем сердцем, что он жив, поэтому остался, чтобы все узнать из первых рук. Я целый месяц жил в поселке и лечил больных, чтобы без подозрений оказаться здесь, увидеть вас и расспросить. Скажите, он действительно ушел от нас? Вы были на похоронах, вы видели его… безжизненное тело? Наставник, умоляю вас, скажите.

Ригель со страхом и надеждой посмотрел в поблекшие глаза старого беты, словно ища в их глубине спасение от мучивших его сомнений. Он замер, весь в нетерпеливой муке ожидания, словно готовясь выслушать свой собственный смертельный приговор, прямо отсюда двинувшись на эшафот. Харт видел это нетерпение и страх, но не смягчился, ибо сидевший перед ним красивый парень был врагом, и старый человек не мог поверить ни его словам, ни взгляду.

- Конечно, видел, так же близко, как тебя! Оли был мне как сын родной, и я его лишился! - сердито закричал он, брызгая слюной. - Ты все узнал, граф Со, чего хотел? Тогда забудь сюда дорогу, я никогда не соглашусь, чтобы такой, как ты, меня лечил!

Плечи Ригеля скорбно опустились, он весь поник, словно на спину лег ужасный груз. На Харта больше не смотрел, пряча под длинными ресницами крушение надежд и боль потери, а из прокушенной губы на подбородок выкатилась пара красных капель. Он этого не замечал, растерянно пытаясь запихнуть в свой чемоданчик стоявшую на столике большую глиняную кружку. Опомнившись, вернул ее на место, неловко застегнул замок и встал. Пошел к дверям… в другую сторону, наткнулся на окно, остановился, словно был незрячим, выставил руку и ощупал переплет.