Если до этого омега даже смог уснуть, несмотря на кляп и веревки, то теперь для него началась настоящая пытка. Конь шел галопом, избитое тело прыгало, он задыхался в мешке так сильно, что каждый вздох казался ему последним. Сколько продолжался этот ад, Оливьер не знал, когда же, наконец, лошадь остановилась и его сняли с седла, стоять он не смог и свалился на землю.
- Совсем сомлел, - без тени сочувствия пробормотал похититель, рывком поднимая его на ноги. - Тащи его в подвал, а я пойду поговорю с хозяином.
В какой подвал его тащили, Оли было уже безразлично. Он чувствовал себя на грани обморока, волосы слиплись, лицо взмокло от пота. Омега задыхался, моля богов послать смерть как избавление от страданий…
***
Поток свежего воздуха показался Оливьеру необычайно вкусным. Он жадно хватал его открытым ртом и носом одновременно и все никак не мог насытиться. Наверное, омега простонал, но не заметил этого, слишком поглощенный тем, чтобы напиться живительной прохлады полутемного помещения, в котором оказался, не замечая возле себя постороннего присутствия двоих бет, одетых в серую невыразительную одежду слуг.
- Вот изверг этот Юл, - бережно вытирая пот с лица молодого человека, сказал тот, который снял с него мешок, - ведь говорили же ему, чтоб сделал дырку в этой тряпке. Нет, никого не слушает, зараза. Смотри, Миур, парень едва не задохнулся. Когда-нибудь с одним из его жертв такое и случится.
- Пойдем, хозяин хватится. Чего возиться с ним? - поторопил второй, - живой, очухается сам. Пимен, что ты задумал? Зачем развязываешь ему руки?
- Он никуда не денется отсюда. А ну как ему приспичит отлить? Надует в штаны, нам же возиться с ним и нюхать вонь. А так доковыляет до уборной сам. Эй, парень, слышишь, что я говорю? Отхожее место вон за той дверкой, запомнил? Кувшин с водой тебе оставлю. Все остальное до утра.
- Кто вы такие? - прохрипел пленник. - Скажите, где я?
- В хорошем месте, милый, - усмехнулся Пимен. - Да ты не бойся, здесь тебя никто не съест, ну разве изнасилует немного. Шучу, шучу, не обращай внимания. Лежи и набирайся сил. Не знаю, что ты натворил и почему тебя везли на казнь, но лучше уж такая жизнь, как здесь, чем пытки и застенок. Еще и благодарен будешь Юлу, хоть этот идиот тебя чуть не угробил. Пошли, Миур, а то действительно хозяин разозлится.
Он размотал веревки с тела Оливьера и бесцеремонно опустил его вниз, на тощий соломенный матрац. Омега мешком свалился на него и принялся растирать онемевшие от долгого застоя крови запястья и пальцы. Грубые стебли сухой травы впивались в нежное тело молодого графа, но он почти не замечал боли, слишком утомленный и подавленный всем, что случилось с ним этой ночью.
***
Утром за Оливьером пришли все те же двое бет. Он вышел из подвала, где провел ночь, и увидел большое красивое здание, окна которого терялись за раскидистыми кронами вековых деревьев. Впрочем, любоваться окружающим пейзажем ему долго не позволили, вопросы задавать тоже. Они и шли совсем недолго - от одной двери до другой, расположенной напротив. Там оказалась большая купальня, в которую слуги и толкнули юношу, быстро и ловко стащив с него одежду.
Оливьер ойкнул, окунувшись в чуть теплую воду, но на смущение и робость времени тоже отпущено не оказалось. Слуги бросили вслед за ним мочалку и мыло, велев немедленно приступать к мытью, после чего омеге была выдана точно такая же серая одежда и он был препровожден в главное здание, но не в красивое резное крыльцо, а где-то сбоку, через черный ход.
Там его встретил тучный альфа с маленькими заплывшими жиром глазами. Он махнул рукой сопровождавшим Оливьера слугам, и те опять в мгновение ока обнажили перед толстяком его тело. Оли был настолько ошарашен этой бесцеремонностью, что на несколько секунд полностью утратил дар речи, а тем временем альфа придирчиво осматривал стоящего перед ним юношу и удовлетворенно причмокивал губами.
- Хорош, поистине хорош, - снова взмахнув рукой, вынес он свой вердикт, - в кои-то веки раз пройдохе Юлу попалось что-то стоящее, но он не знал про это, здорово продешевив. Ну, парень, что ты хлопаешь глазами? Напяливай шмотье, развратник, нечего передо мной стоять, в чем папочка родил!
- Да что это такое? Что за наглость? - обрел, наконец, дар речи седьмой граф Рю.- Что позволяете себе? Вы знаете, кто я?
- Все, что я знаю, милый, это то, что я тебя купил, - довольно засмеялся альфа. - Теперь ты мой от ног до головы. Мой раб, понятно тебе это, мальчик? Не бойся, мы тебя так просто по рукам не пустим, ты стоишь состояния, с таким-то личиком и телом! Пока что будешь обучаться изящным движениям и приятному разговору, но чтобы даром хлеб не ел, то вечерами поработаешь прислугой. Подать напитки и еду, убрать посуду, поменять постель. А чтобы не смущать гостей, на личико наденешь маску…
- Где я сейчас? - нетерпеливо перебил Оливьер. - Скажите, что это за место?
- А ты еще не понял, дурачок? - снисходительно усмехнулся альфа. - Это мой замечательный бордель “Цветочный рай”, и ты в нем скоро станешь самым пышным розовым цветочком!
- Безумие! Я не могу здесь оставаться! Я не могу, вы слышите! Немедленно отпустите меня!
- Ну, поначалу все так говорят, - все с той же интонацией продолжил толстяк. - Потом смиряются и привыкают. Как твое имя, сладкий мой? Как называть тебя?
“Оливьер Вьюзер Мартис Рю, седьмой сын графа Филлипа”, - омега горько усмехнулся. Раз он попал в бордель, назад дороги нет. Отец скорей объявит о его кончине, чем примет на себя такой позор, а это значит, называться настоящим именем нельзя.
- Я Брикер, - торопливо одеваясь, выдавил он, стараясь не смотреть на хозяина. - Брикер Мигель…
- Какое грубое простонародное имя, - поморщился толстяк, - оно тебе ни капли не подходит. Будешь Мими, это намного поэтичней!
========== Глава 5 ==========
- Ригель, чего ты время тянешь? - непонимающе взглянул на хозяина Син. - Бумагу ты достал, самое время идти к судье и донести на обманщика, вынудившего вашу достойную семью скитаться по миру без средств к существованию!
- Не все так просто, друг, - поморщился с досады альфа. - Этот хитрюга граф разделил документы, и я украл только половину, а этого недостаточно. Другая часть не менее важна, но я не смог найти ее во время второй вылазки в загородный дом семьи Рю. Должно быть, купчая лежит у Филлипа где-то в городском доме, а лезть туда - это весьма опасная авантюра, требующая подготовки, иначе можно провалить все дело, да еще и угодить на галеры.
- Так ты поэтому такой смурной?
- Не только. Даже если разыщу бумагу, как доказать, что граф Филлип мошенник? Отец сказал, что лично подписал ту купчую, так что не придерешься. Ты разузнал про дядюшку? Что он вынюхивал у бывшего поместья нашей семьи?
- Я думаю, улики незаконной сделки есть, Ригель, и негодяй Онисий что-то знает. Но проследить за ним непросто, он скользкий как змея и так же изворотлив. Не зря они не ладили с вашим отцом…
- Все это очень странно, Син, - задумчиво покачал головой Ригель. - Если Онисий так хитер, то как же он попался графу на крючок? Ладно, пока не стану голову ломать, пойду готовиться, сегодня ночью у меня работа.
- Тебе бы лучше выспаться, Ригель. Вон под глазами синие круги. Что за работу ты себе придумал, в такой решительный момент? Это не тот невзрачный человек ее тебе подкинул, который был здесь днем и спрашивал про снадобье от бородавок? Только не говори, что снова взялся за подпольные дела!
- Да я и сам бы отказался с радостью. Больше люблю метить омег своим неповторимым запахом, - он хохотнул, - а не наоборот. Но тут чей-то богатенький сынок, и я всерьез подозреваю, не самого ли графа Рю?
- Ну это вряд ли, тот омега, как я слышал, постоянно под надзором. Его на улице никто не видел никогда, вывозят только в свет, и то нечасто, а вот уж с год как он и вовсе где-то молится в уединенном храме. А впрочем, должен был уже вернуться, через десять дней мальчишку выдают замуж за сына первого министра. Наверно заперли до свадьбы за семью замками!
