Ригель взирал на это из окна повозки изумленными глазами, такого возмутительного безобразия он никогда еще не видел. Видно Филлип был зол как черт и всеми силами желал восстановить утраченную гордость за свою семью.

Повозка въехала на городскую площадь и там ее остановила стража. В дверцу ударили, потребовали выйти.

- В чем дело? - Ригель выглянул, но выходить не собирался. - Я знахарь, еду до больного. Как смеешь останавливать меня? - он сунул в хмурую физиономию свою лицензию и указал рукой на чемоданчик с пузырьками, очень надеясь, что его немедленно отпустят.

- У нас приказ обыскивать всех поголовно! - отрезал стражник, резко потянув дверь на себя. - Так что не пререкайся, выходи, иначе будет хуже…

- Но что вы ищете? - прикинулся незнающим Ригель. - Такой переполох. Мой бедный кучер перепуган до смерти!.. Эй, эй, потише, это дорогие снадобья, если хотя бы склянку разобьешь, я в суд подам и все с тебя взыщу! Как твое имя, говори!

- Да я тебя! - Палка взлетела вверх, но Ригель перехватил ее, одновременно выставив вперед локоть другой руки. Страж налетел скулой и подавился криком, сердито глядя на непокорного горожанина, посмевшего оказать сопротивление обыску. - На дыбу захотел?

- За что же мне на дыбу, идиот? - хмыкнул Ригель. - Я ничего не сделал против правил. Хочешь меня обыскивать? Давай. Но все убытки за попорченный товар будут с тебя. Это не дешево, предупреждаю!

- Оставь его, это и в самом деле знахарь, - другой, рангом повыше, с досадой дернул первого за локоть. - Набрали деревенщину в отряд, так и не научился различать людей. Иди за мной, нам сообщили, что под сапожной мастерской есть тайное убежище разбойников, может и наш беглец найдется. Да пошевеливайся ты, вот же морока с дураками!

Оба солдата убежали, гремя оружием и чертыхаясь. Ригель вскочил в повозку и махнул слуге рукой, чтобы подъехал, как бы невзначай, поближе к вывеске с изображением сапога. Син понял, не спеша тронул поводья, выгадывая время, и лошадь медленно пошла. Они остановились чуть поодаль, чтоб меньше привлекать внимание, и стали ждать.

- Хозяин, я давно не видел господина Онисия, так что могу и не узнать, - Син напряженно всматривался влево, в дверь мастерской, откуда доносился возмущенный рев сапожника и чьи-то голоса. - За двадцать лет… О, вон ведут задержанных… какие-то одни мордовороты…

- Я знаю их, это разбойники, Онисия здесь нет. Трогай, поехали к отцу. Может быть, дядя там?

- Навряд ли Онисий сунется к вашему отцу после того, как совершил такое гнусное предательство. Хотя за двадцать лет этот поганец мог и растерять остатки совести, а чтобы спрятаться, любая дырка хороша. Однако же откуда ему знать, что ищут именно его?

- Если действительно сбежал с галер, то повод прятаться у дяди есть. А тут такая страшная облава. Конечно, будешь опасаться. Поехали отсюда, Син, тут больше нечего стоять.

- Наш человек в тюрьме сумеет передать, если Онисия поймают. Я сообщил ему приметы этого мерзавца.

***

В доме отца ничего не изменилось. Так же стоял в изножье таз с водой, такой же запах снадобий стоял в убогой спальне. Старик лежал, прикрыв глаза, но по дрожанию ресниц Ригель определил, что он не спит.

- Достал бумаги, Ривьер?

“Как он узнал, что это я, не открывая глаз? По запаху?” - подумал Ригель. Сел, дотронулся до морщинистой руки.

- Достал, отец, но этого для дела мало, поэтому пришел узнать у вас… - старик открыл глаза и с недовольством посмотрел на сына, - подробности той давней сделки с графом Рю…

- Что тебе надо, Ривьер? - перебил отец. - Я не люблю об этом вспоминать. Если добыл бумаги, то иди к судье и заяви свои права на дом и титул.

- Подпись на документе ваша, хоть вы и говорили, что она поддельная. Оспорить это невозможно. Вы что-то помните, отец? - настаивал Ригель. - Возможно, вас обманом вынудили подписать бумагу, или добавили в вино какой-то хитрой травки? Да, кстати, слышали о возвращении Онисия, вашего брата?

По желтому лицу старого графа Со прошла гримаса отвращения и гнева. Он попытался приподняться, но не смог. Ригель помог, подсунув под спину отца еще одну подушку, подал стакан воды, увидев, что больной облизывает губы. Тот оттолкнул сосуд и замахал рукой, показывая, что не будет пить. Кашель потряс его, кровавые брызги слюны окрасили давно потерявшее прежний нарядный вид шелковое одеяло.

- Не знали, что Онисий здесь, поэтому так сильно взволновались? - заботливым жестом лекаря Ригель вытер губы и подбородок больного мягкой тряпицей, смахнул красные пятна с ветхого шелка и снова присел на прежнее место. - Отец, мне важно знать любую мелочь в этом деле, без этого я не смогу вернуть наш дом и благородный титул. Что было двадцать лет назад? Какую роль играл в мошенничестве графа Рю ваш младший брат?

Старик молчал, пережидая новый приступ кашля, затем заговорил, глядя куда-то мимо сына. Сухой надтреснутый голос его звучал словно из потустороннего мира, лицо не выражало никаких эмоций.

- Ты вырос сиротой, Ривьер, но это не моя вина. Родитель твой скончался родами, и лекарь не сумел его спасти… У нас не принято любить омег, но я любил его, усопшего супруга, поэтому и не женился снова. Единственный, кто знал об этой моей боли, был Онисий, на этом и сыграл, черт бы его побрал!

Он снова замолчал, облизнув языком бледные губы, и когда Ригель прислонил к его рту сосуд с водой, на этот раз не отказался. Сделал четыре маленьких глотка и неожиданно едва заметно улыбнулся, словно бы вспомнил о далеком и счастливом времени, которое теперь осталось навсегда за дальним горизонтом. Однако выражение его лица тут же сменилось, глаза потухли и наполнились тоской.

- За три месяца до краха нашей семьи я встретил молодого омегу, чем-то похожего на твоего отца, Ривьер… Да нет, не чем-то, он был удивительно, просто пугающе похож, поэтому я и не устоял перед соблазном. Тогда мне даже в голову не приходило, что эта встреча не случайна, что Они затаил обиду на меня и хочет отомстить за украденное, как он полагал, наследство. Я был так счастлив, ничего вокруг не видел и не слышал…

- О чем вы говорите? - не выдержал Ригель очередной длинной паузы в отцовском рассказе. - Я не припомню в нашем доме никаких омег.

- Ты и не можешь помнить, Ри, ты никогда его не видел, - ухмылка старика была похожа на оскал. Он снова кашлянул и поднял блеклые глаза на сына. - Я должен был тебе все рассказать во время нашей прошлой встречи, но было стыдно сознаваться в своей глупости, поэтому свалил все на Филлипа. Он негодяй, это не подлежит сомнению, но обмануть ему себя позволил я… Нет, не перебивай, я расскажу, но только без подробностей, мне тяжело об этом вспоминать. Омега, его имя Ариант, он долго не давался мне, умело разжигая страсть, и вот я наконец его добился. Мы сговорились встретиться, но он на встречу не пришел. Вместо желанного свидания я получил письмо без подписи, где было сказано, что Ариант умрет, если не подпишу отказ от полномочий главного владельца графства…

- Вы согласились?

- Да, я посчитал, что это не такая уж большая жертва ради спасения любимого омеги, поэтому в назначенный в записке час пришел в игорный дом, где граф Филлип (я знал, что это он стоит за шантажом, но доказать не мог) назначил встречу. Меня ввели в закрытый кабинет и я увидел там доверенного человека Рю и своего омегу. Я подписал бумагу на отказ от полномочий, доверенный ушел, оставив нас наедине с Ариантом. Парень рыдал, благодарил меня за то, что спас его от смерти, а я, как самый распоследний идиот, расчувствовался, утешал его, совсем забыв подумать, как же Филлип узнал об этой моей тайной страсти? Мы выпили, но вместо опьянения я протрезвел, почувствовав во рту вкус одурманивающего снадобья, однако было уже слишком поздно. Вошел Филлип, за ним мой брат, я слышал, как они хвалили Арианта, потом брат сунул мне бумагу и перо, велел поставить подпись. Я видел все и понимал, но ничего не мог с собой поделать… Вот так я потерял и титул, и поместье, Ривьер, лишив тебя, единственного сына, достойной жизни, власти и влияния, принадлежавших тебе по праву рождения.