- По-моему, она еще хуже, - с твердой убежденностью сказала Мэгими, - ты можешь думать, что я сужу предвзято. Это твое право. Но погоди немного, сами это поймешь.

- Пойду я, пожалуй, спать, - решила Ромейн, - уже поздно.

- Да, ты права. Я тоже пойду, - признала Мэгими и отложив книгу, встала.

- Ты уходишь? А, кто будет следить за королевой? Вдруг она решит что-либо предпринять? - не без задней мысли спросила девушка.

- У нее еще долго не возникнет этого желания, - та усмехнулась, - ты ее видела?

Помедлив, Ромейн кивнула.

- Вряд ли, она захочет куда-либо пойти с таким лицом, - прибавила Мэгими злорадно, - и не смотри на меня так. Ты знаешь, как я к ней отношусь. Особенно, после того, как она всадила в меня нож.

- Это понятно. Но все равно, я ей сочувствую, хотя в последнее время я совершенно перестала ее понимать.

"И одобрять ее действия", - прибавила она про себя.

Расставшись с Мэгими в корридоре, девушка отправилась к себе. Неужели, этот день все-таки закончился? Ей казалось, что он будет длиться целую вечность.

Оливетт стояла и безразлично смотрела на себя в зеркало. Ее совершенно не волновала собственная внешность, а синяки, которые она не сумела полностью скрыть под толстым слоем косметики, вызывали лишь усмешку. Это все пустяки, мелочи, на которые не следует обращать внимания. Главное не это.

Королева давно ненавидела мужа. Канули в Лету те времена, когда она хотела повлиять на него, заставить совершать ради себя хоть какое-то безумство. Когда-то вокруг нее было много мужчин, готовых ради нее на все, но уже на второй день после свадьбы Оливетт поняла, что ее муж не из их числа. И это было одной из многих причин ненависти к нему.

Но теперь все изменилось. Все стало гораздо хуже. Королю показалось мало постоянно изводить ее своим пренебрежением, властностью и сарказмом, он решил унизить ее до последней степени. Он применил силу, он избил ее. Теперь в ее жизни не было ни одной светлой минуты.

Она давно начала мечтать о его смерти. Ведь король был старше, он вполне мог умереть от сердечного приступа или его хватил бы удар, или несчастный случай на охоте. Но эти наивные желания остались в прошлом. Какой сердечный приступ, у этого чудовища сердца нет и в помине. Он еще ее переживет. Да, если это дальше будет продолжаться, он ее точно переживет. Забьет до смерти.

Но Оливетт не собиралась дожидаться этого момента. После происшедшего с ней что-то случилось. Теперь она не собиралась просто сидеть и ждать, мечтать, вдруг король случайно оступится на лестнице и свернет себе шею. На такую призрачную возможность полагаться не стоило. Нужно взять это в свои руки.

Но каким образом? Как осуществить это желание? Ничего, кроме откровенного убийства на ум не шло. Однако, само слово "убийство" не вызывало в Оливетт ни страха, ни дрожи, ни опасений. Напротив, убийство казалось ей единственным выходом.

Устроившись в кресле, королева с поразительным хладнокровием и равнодушием принялась обдумывать разнообразные способы убийства мужа. Кинжал она отбросила сразу. С этим она не справится, король гораздо сильнее ее. К тому же, это ненадежно. А что, если удар окажется не смертельным? Что будет тогда, когда король поправится, думать не хотелось. Да и другие способы, требующие силы, не годились.

Найти нужное удалось не сразу, но когда эта мысль пришла ей в голову, Оливетт поразилась ее простоте. В самом деле, просто! Яд - вот единственный способ, главное, безотказный и не требующий усилий.

Тем более, что яд у Оливетт был. В ее шкатулке, помимо целебных снадобий, находился маленький пузырек с белым порошком. Самый обычный набор уважающей себя женщины: лекарства, снадобья и яды. Кто знает, когда и что может понадобиться. Но раньше королеве и в голову не приходило, что она сможет использовать яд. Зато теперь она была готова отравить кого угодно. Хоть целый замок, ни об одном из его жителей она горевать не будет. Наплевать на всех. Ей никого не жаль, ведь они ее не пожалели.

Но в плане Оливетт было одно "но". Каким образом ей удастся подсыпать яд мужу. За одним столом они больше не сидят, сюда он не приходит, разве что, для того, чтобы почесать об нее свои кулаки. А если она вдруг предложит ему выпить после его упражнений! Тут у самого большого тупицы возникнут подозрения. А король к таким людям не относился. Он сразу все поймет.

Но что же делать? Должен быть какой-нибудь выход. Выход есть всегда, только не всегда он нравится. Есть он и в этом случае. Королева никогда не была дурой, она быстро додумалась. Если нельзя самой подсыпать яд в питье мужа, нужно попросить кого-нибудь об этой услуге. Вопрос в том, кого. Сперва Оливетт подумала о Ромейн. Девчонка уже выполняла поручения и не сказать, чтобы плохо. Нужно велеть ей проникнуть либо в обеденную залу, либо в комнату короля Эдуарда, девушка достаточно смазлива для такой задачи.

Но... нет, это не должна быть Ромейн. Девчонка вполне способна это сделать, но нет способа убедить ее пойти на это, разве что, приказать. Однако, Оливетт сильно сомневалась, что это поможет. Маг слишком хорошо ее воспитывал, он вбил ей в голову совершенно идиотские понятия о чести и порядочности. Достаточно вспомнить, как она отреагировала на ранение Мэгими. Везде и всюду этот чертов маг!

Может быть, Сэлли? Сэлли ей предана, она знает и помнит ее с детства. И именно по этой причине не станет выполнять такое поручение. Напротив, приложит все силы, чтобы отговорить ее.

Тогда кто? Кого в этом огромном и бестолковом замке можно попросить о такой услуге? Неужели, не найдется ни одного человека, способного не думая и не рассуждая сделать это?

Королева медленно поднялась с кресла, и прошла через всю комнату к окну. Такой человек есть. И зовут его Генри Лукас. Она знала, что он к ней неравнодушен. К слову сказать, это было видно невооруженным взглядом. Для того, чтобы окончательно задурить ему голову, следовало сделать совсем немного.

Приняв такое решение, Оливетт сказала Сэлли, которая принесла обед, о том, что хочет видеть Ромейн.

Сэлли торопливо закивала, в последнее время она опасалась спорить с госпожой. Особенно, в свете последних событий. Жалость в ее душе боролась с огромным недоумением. Что происходит с Оливетт? Она стала просто на себя не похожа.

Ромейн явилась на зов королевы через десять минут и сначала искренне считала удачей то, что так поторопилась. Но Оливетт была иного мнения, о чем не замедлила сообщить.

- Тебя только за смертью посылать, Роми, - сказала она недовольно, - улитка, и та приползла бы быстрее. Я уже устала тебя дожидаться.

Ромейн промолчала, так как она по примеру Сэлли не хотела спорить с королевой. Не из опасения, девушка просто понимала, что это совершенно бесполезно. Все равно, окажешься виноватой.

- Есть одно дело, Роми, - продолжала Оливетт, - и это дело чрезвычайной важности. Слушай меня внимательно и запоминай. Ты должна разыскать Генри Лукаса и передать ему это, - она на мгновение разжала ладонь и девушка увидела сложенную бумагу, - но учти, сделать это следует так, чтобы вас не видела ни одна живая душа. Понятно?

- Да, ваше величество

- Хорошо. Теперь дальше. Дождись его ответа, он должен быть положительным. Потом придешь сюда и скажешь мне об этом.

Ромейн присела.

- Полагаю, тебя излишне предупреждать о молчании, Роми.

- Совершенно излишне, ваше величество, - согласилась она.

- В таком случае, ты можешь идти, - и Оливетт недвусмысленным жестом указала ей на дверь.

Ромейн именно так и собиралась поступить, в последнее время ей почему-то хотелось проводить в обществе королевы как можно меньше времени, но было еще кое-что.

- В чем дело? - недовольно спросила та, видя, что наперсница не уходит, - тебе требуется особое приглашение?

- Вы не дали мне записку, ваше величество, - учтиво напомнила ей Ромейн.

- Нужно было сразу сказать мне об этом, а не строить из себя идиотку. На, - Оливетт сунула ей письмо и едва не вытолкала за дверь силой.