Ждать, что кто-то меня полюбит, глупо. За что меня любить? За мозги мои? За сотрясённый мой, крупнокалиберный, неповторимый мозг? За это никто не любит. Гадкая это штука — мозг.

Для меня вроде бы оставалось только одно место — Англия. Но увы, и она — это всего лишь моё прошлое. Я никогда не вернусь туда.

«Запись от 9 апреля 2015 года»

Он прикоснулся ко мне, и сердце тотчас упало в пятки. Было темно, и я ощущала себя полностью истощённой, будто голова кружилась и взгляд помутнел. Странная тяжесть давила на виски. Или это оттого что мои уши заложило?

Колени дрожали, и я еле сдерживалась, чтобы не упасть к его ногам.

Мне хотелось почувствовать счастье, но я ясно ощущала лишь сильный стук в груди и где-то под шеей… и раздражающий горло ком, от которого хотелось сглотнуть, но было почему-то страшно. Да, я боялась сделать хоть малейшее движение, резкое или плавное, не важно… как будто это означало бы, что всё происходящее сон, что я открою глаза, и всё это осыплется мелкими кусочками стекла, при этом раня мне руки в кровь и оставляя глубокие шрамы за собой.

Глубокий, нежный и вместе с тем печальный поцелуй отчаявшегося парня навсегда мне запомнится. Но мне не было важно всё это, я лишь чётко видела его лицо, чувствовала тёплые руки на талии, а влажные губы на своих губах.

Наверное, прошла вечность, пока до моих ушей снова дошло звучание медленных романтичных аккордов.

Спорю, он не знал и не догадывался, что моё сердце, которым он завладел, давно ждёт его. И что я почти уже не справляюсь с желанием найти его и рассказать обо всём.

Я хотела бы всё забыть. Мысль, что часто приходит мне в голову. Просто нырнуть в океан незнания и остаться в нём навсегда. Не видеть дна. Не помнить. Чтобы ничто не тревожило душу. Да, я хотела бы забытья.

Всё исчезнет из моей жизни, оставив лёгкий, почти незаметный отпечаток, но на самом деле если собрать все отпечатки воедино, то можно получить слишком ощутимый след. Он коверкает наш изначально готовый детский характер, превращая его в нечто посредственное.

Другими словами, нас портит опыт. Таких вот изначально светлых существ, которые со временем измазываются в грязи собственной боли. Каждый хранит этот запас. Я тоже…

Мы страдаем от собственной логики. Человеческая. А намного ли мы лучше зверей? У них тоже есть логика. Звериная. Нет, наверное, такие же самые… но почему тогда так больно? Почему нам больно отрекаться от собственного эгоизма? Ведь многие и не отрекаются. И у нас также существует принцип выживания сильнейшего. Тогда на каком основании мы лучше зверей? Человек — царь природы. Нет. Просто жалкая её составляющая.

Никакие доводы не помогут ей решить эту задачу. Не о любви ведь идёт речь. Как он может смотреть на кого-то вроде неё?

Смешно называть девушку красивой, когда видишь её день изо дня весь учебный год, но не осмеливаешься произнести ни слова.

Ведь не любовь же это, да?

Каких-то три года позади, а я вынуждена оставить эту мечту. Моё сумасшедшее влюбийство в бывшего парня соседки (или же подруги)… Куда её деть? Как с этим справиться? Конечное решение: покинуть город. Снова. И навсегда. А чувства, взгляды и единственный медленный танец с поцелуем в клубе оставить в прошлом. Другие назвали бы это «сбежать». Без оглядки, без остановки, без тоски по нему.

«Запись от 5 мая 2016 года»

Детские карусели, весёлый смех, шутливые игры… И я продолжаю записывать свои мысли. Желание побыть наедине с ним давно притупилось. Всё поменялось. Я больше не та законченная эгоистка. Грустить о прошлом бесполезно. На то оно и прошлое. Забытое. Оставленное позади.

Теперь, потеряв свои «розовые очки», я чётко понимала, что всё это было иллюзией. Что он просто потерялся в своём горе. Всё то время, все те чувства… больше не вернутся. Это было самооправданием для него и прощанием для меня. Маленькая история неразделённой любви, которую потом можно будет рассказать своим детям и внукам. Смешно вспоминать.

Даже если я всё забуду, больше не надо ничего менять. Быть самой собой — лучший выбор. Жить для себя.

Последние его слова были о той, кого он любит. Это был факт. Истина. Ещё тогда я поняла, что ничего не изменится. Впрочем, и не должно. Мне было достаточно почувствовать его дыхание. Его пульс. Поцеловать его, несмотря на то, что он смотрел на меня взглядом, полным печали. Поддержать его боль.

Я работала писателем заграницей и приезжала только иногда. Теперь, вернувшись в Корею после очередной командировки, я не могу сказать, что с ним. Где он. После того вечера я больше не видела его.

Юна вышла замуж и очень счастлива в браке. Наверняка это поразило Сехуна. Такая же горечь, как и тогда, когда я поняла, что всё это было бесполезно. Что пора покончить с глупыми чувствами.

Внезапно карандаш сломался. Дописать листок недавно найденной тетради не удалось. Был ли это знак? Или просто совпадение? Но на душе не было грусти. Разворошить сердце, словно пчелиное гнездо… она хотела этого. Но только чтобы, начиная с этого момента, забыть навсегда.

— Мам! — ясные миндалевидные глаза озорно улыбались ей. Маленькая ручка взяла её ладонь и несильно потянула на себя. — Ну что, ты идёшь? Давай поиграем все вместе!

Женщина, откинув длинные спадающие на грудь волосы, улыбнулась малышке:

— Конечно, дорогая.

— Отрываешь маму от её вечной писанины? — приятный мужской голос разбавил детский смех и заставил девушку поднять голову вверх.

Он. Такой любимый и самый близкий. Тот, чьё сердце всегда остаётся любящим. Он всегда заботится о ней. Красивый и совсем ещё молодой, отец её детей протянул руку.

Юджи поднялась со скамьи, и внезапно его губы встретились с её. Сердце сладко замерло. Но не от неожиданности, а от бесконечной любви и нежности к этому мужчине. Он обнял её за талию, взял их дочь за руку и повёл в сторону детской карусели.

Больше нет недомолвок. Она нашла того самого, несмотря на собственные тревоги и боль. Несмотря на тёплые чувства к тому, кто даже не знает её имени. Да и наверняка не помнит её внешности. Несмотря на прошлое, в которое он позволял ей время от времени возвращаться. Оно ей больше не нужно.

— Я скучал, — одними губами протянул он, ласково глядя на жену. Его каштановые пряди освещало закатное солнце, а от такого родного выражения лица таяло сердце.

— Я тоже скучала по тебе, Исин, — радостно ответила она, сильнее прижимаясь к возлюбленному с самым восхитительным чувством абсолютного счастья.